24.11.2017

Архиерейский собор РПЦ, открывающийся в Москве 29 ноября – событие важнейшее, поистине знаковое, которое должно на долгие годы определить дальнейший путь развития нашей земной Церкви. Ибо решения, которые он должен принять, поистине судьбоносны.

Первый вопрос, который, как уже совершенно точно известно, будет рассмотрен на соборе – это оценка итоговых документов так называемого Критского собора, что состоялся в июне прошлого, 2016 года и был первоначально задуман как «Всеправославный». На эту тему написано уже более чем достаточно, в том числе и нами, поэтому напомним лишь основную канву событий. Не видя смысла углубляться в давнюю предысторию, напомним, что на рубеже января – февраля 2016 года состоялась совещание глав Поместных Православных Церквей в Шамбези (Швейцария), где были в предварительном плане одобрены проекты документов будущего «Всеправославного собора» на Крите, что и было скреплено подписями Предстоятелей Поместных Церквей, в том числе, разумеется, и Патриарха Кирилла. Затем эти проекты были предложены для соборного рассмотрения в рамках каждой из юрисдикций.

За три дня до начала февральского Архиерейского собора РПЦ, который должен был рассмотреть эти документы, они были опубликованы. Оставшихся трех дней хватило некоторым богословам для того, чтобы подготовить аргументированные критические отзывы, которые и было предложено обсудить на заседании Собора некоторыми из его участников. Конкретно речь идет о заключении, данном профессором Университета г. Салоники Димитриосом Целингидисом.

Однако эта попытка была жестко пресечена Патриархом Кириллом при помощи теперь уже крылатого афоризма, который с полным основанием может быть признан фразой года: «Садитесь, все уже решено».

Таким образом, всем архиереям – участникам собора было открыто продемонстрировано, что их рассматривают в качестве статистов, необходимых лишь для формального одобрения решений, принятых сугубо кулуарно, в предельно узком кругу. В этот узкий круг, помимо самого Патриарха Кирилла, входят несколько сотрудников ОВЦС и СББК (Синодальной Библейско-богословской комиссии) во главе с митрополитом Иларионом и еще несколько такого же рода клириков и мирян из окружения Патриарха Константинопольского Варфоломея.

Таким образом, очевидно, что десяток экуменистов из разных православных юрисдикций, по сути, вполне откровенно навязывает свою волю церковной полноте. Вкупе с последующим сюрпризом, когда выяснилось, что члены Архиерейского собора были абсолютно не в курсе подготовки встречи Патриарха Кирилла с папой Римским Франциском в Гаване, положение выглядит более чем красноречиво. Так что пикантность ситуации в РПЦ перед предстоящим собором еще и в том, что некоторые из участников теоретически вполне могут поднять вопрос о самом стиле работы Патриарха Кирилла и узкого круга его ближайших сотрудников, о полном отсутствии малейшего намека на соборность даже и на уровне Архиерейского собора. Ничего не значащими статистами они считают даже епархиальных архиереев, то есть епископов, с сакрально-канонической (а не административно-бюрократической) точки зрения равных им «по чести». (По православным понятиям, Патриарх – всего лишь «первый среди равных» епископов, а отнюдь не непогрешимый глава Церкви, каковым католики почитают своего папу).

Однако, жестко продавив необходимое им решение, наши экуменисты вскоре увидели, что тем самым они самих себя загнали в ловушку, оказавшись в крайне двусмысленной ситуации. Поскольку вал критики в адрес столь лихо одобренных документов предстоявшего вскоре «Критского сидения» стал стремительно нарастать. Причем процесс этот охватил, по сути, весь православный мир. Весьма жесткая критика раздавалась из уст отнюдь не нескольких маргинальных мирян РПЦ (как пытались представить дело экуменисты), а лучших представителей мирового Православия – духовников, иерархов и богословов. Тогда было собрано совещание на базе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), которое разработало пакет поправок к проектам документов Критского собора, документов, ранее одобренных, в том числе и высшим органом власти нашей Церкви. Эти поправки прошли одобрение Синода, но не рассматривались собором. Патриарх Варфоломей (главный инициатор действа на Крите) и его окружение не пожелали рассматривать данные поправки, что впоследствии выставлялось в качестве одной из причин отказа русской делегации от участия в соборе на Крите.

Самое интересное, что каноническая логика в поведении Варфоломея была, поскольку предлагать какие-либо поправки после решения высшего органа власти Поместной Церкви с канонической точки зрения, говоря мягко, довольно странно. Таким образом, как видим, «фирменный» авторитарный стиль Патриарха Кирилла в данном случае сыграл с ним и его ближайшими сотрудниками злую шутку, загнав их в ситуацию канонического абсурда.

В итоге делегация РПЦ не поехала на Критский собор, отказавшись от участия в нем, причем на полуофициальной пресс-конференции после этого некоторые сотрудники ОВЦС говорили в основном об излишних амбициях Патриарха Варфоломея, почти не упоминая историю с поправками (хотя главные претензии православной общественности относились именно к содержательной стороне документов, по большей части никак не затрагивая вопросы церковно-политические). Некоторые полагают, что главной причиной отказа Русской Церкви от участия в Критском совещании в действительности стала позиция президента Путина, посетившего Святую Гору Афон буквально за несколько дней до его открытия и успевшего пообщаться там с авторитетными духовниками, однако эта версия на сегодняшний день остается предположительной, хотя и весьма вероятной.

Помимо РПЦ, от участия отказались еще три Поместные Церкви: Грузинская, Болгарская и Антиохийская. Все они в скором времени внятно и официально, на уровне высшего органа церковной власти обосновали свое решение. Кроме того, решение о неучастии принял также ряд греческих иерархов (представляющих Элладскую Церковь). В итоге Критский собор потерял статус «Всеправославного», превратившись в заурядное архиерейское совещание. Что же касается РПЦ, то никакого внятного официального отношения к решениям Критского собора пока нет. Предстоящий Архиерейский собор должен будет обсудить и принять такое решение, проект которого подготовлен Синодальной Библейско-богословской комиссией.

Ситуация складывается весьма интригующая. Ведь элементарная каноническая логика требует сначала отменить свое собственное одобрение проектов Критских документов от февраля 2016 г. (чего и добиваются многие сознательные представители православной общественности), а затем уже принимать решение об отношение к итоговым документам сидения на Крите, в котором мы в итоге не приняли участия. Тем более что эти последние носят характер, несколько смягченный по сравнению с начальными проектами.

Действительно интересно: как Освященный Собор станет критиковать Критские документы, не отменив собственного решения об одобрении их первоначальных проектов, носивших более радикальный экуменический вид? Если наш собор с подачи своего жесткого и решительного Предстоятеля пойдет по такому пути, то совершенно очевидно, что ситуация канонического абсурда, в коем на сегодняшний день пребывает наш церковный официоз, качественно углубится.

Дополнительную пикантность всей ситуации придает то, что копирайтеры из СББК, ныне, как объявлено, подготовившие свой критический отзыв, в свое время в полной мере приложили свою руку и к подготовке Критских документов и теперь должны, по сути, критиковать самих себя. В то время как авторы независимых критических отзывов ничем подобным не связаны и чувствуют себя вполне свободно. То, как поведут себя члены Архиерейского собора, которых верхушка РПЦ столь грубо использует, действительно крайне важно и интересно.

Если никто из них не выразит даже малейшего протеста, это будет означать, что никакой правильной канонической жизни в нашей Церкви нет, «священноначалие» давно уже трансформировалось в самых обычных бюрократов в рясах, для которых существует лишь административное подчинение «начальству» и потеряно всякое представление о сакральной власти, и в дальнейшем они уже потеряют всякое моральное право жаловаться на засилье бюрократии и ущемление своих канонических прав. За любые права следует бороться (как это делают истинные ревнители, за свою принципиальную позицию огребая по полной), в противном случае какие-либо претензии по адресу «начальства» вряд ли можно признать обоснованными.

Вторая проблема, которую должен обсудить предстоящий собор – это проект нового Катехизиса РПЦ, так же как и Критские документы, подвергнутый со всех сторон уничижительной критике. Причем, немаловажно отметить, что критика эта носит даже более дружный характер, чем в предыдущем случае. Общее мнение заключается в том, что предложенный проект, во-первых, не отвечает своему назначению, поскольку катехизис, как это принято в православной традиции, представляет собой небольшой по объему текст, излагающий самые азы вероучения, а не многостраничный толстый том, подготовленный по образцу ватиканских документов.

Характерно, кстати, что в предлагаемом проекте катехизиса присутствуют вполне экуменические по духу формулировки, словно бы заимствованные из Критских документов, что является лишним свидетельством того, что копирайтеры из СББК непосредственно причастны к созданию всех этих текстов. Богословы, взявшие за труд изучить предлагаемый проект, дружно указывают и на другие крайне сомнительные с содержательной точки зрения пассажи, констатируют, что в тексте под названием «катехизис» совершенно неуместны многостраничные документы, ранее принятые Собором, прежде всего, морально устаревший документ «Об отношении Православной Церкви к инославию» и т.д. и т.п. По признанию самой СББК, к началу ноября поступило уже 136 критических отзывов на проект, откуда вполне понятно, что продавливать принятие его в своем обычном стиле верхушка РПЦ по идее теперь не должна.

Вряд ли за оставшееся время копирайтеры смогут подготовить новый проект, учтя все основные критические замечания, тем более что общее мнение заключается в том, что данный документ вообще невозможно «слегка поправить» и затем принять в качестве катехизиса; после соответствующих доработок его можно рекомендовать в лучшем случае как некое дополнительное справочное пособие при подготовке катехизаторов. Таким образом, если принятие данного проекта будет либо отложено, либо вообще снято с рассмотрения, это будет означать очередное поражение команды Патриарха Кирилла, а его жесткое продавливание лишь усилит подспудный внутрицерковный конфликт.

Еще более скандальный характер носит третий вопрос, который ранее планировалось рассмотреть на соборе – вопрос о так называемых «екатеринбургских останках». Справедливости ради следует отметить, что здесь позиция Патриарха Кирилла на протяжении всех последних лет воспринималась православной общественностью как вполне конструктивная; в этом вопросе между широкими массами православного народа и высшим священноначалием наблюдалось редкое для нашей Церкви реальное единомыслие. По сути, за без малого двадцать лет, прошедшие после 1998 года, церковная полнота подвергла рецепции решение церковной власти и вынесла ему полное одобрение. Напомним, что в 1998 году Русская Православная Церковь отказалась участвовать в захоронении «екатеринбургских останков» в качестве принадлежащих семье расстрелянного большевиками Царя-Мученика Николая Александровича, поскольку выводы неконституционного органа под названием «Правительственная комиссия» (во главе с пресловутым Б.Немцовым) представлялись ей недостаточно убедительными. Теперь, как известно, проходит новое расследование уже «церковной» комиссии, возглавляемой вторым человеком в иерархии РПЦ – ее управделами митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием при кураторстве патриаршего викария епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова).

Последний в недавнем интервью говорил, что решение к настоящему моменту еще не готово, хотя, по нашим сведениям, на условно церковную комиссию сильно давят «сверху» с целью все-таки добиться от Церкви «признания» останков. Пока Патриарх Кирилл и его окружение сопротивляются, но дальнейший ход событий непредсказуем, поскольку проект явным образом носит непрозрачный международный характер, будучи связан с очень большой политикой, с далеко идущими политическими планами весьма серьезных закулисных сил. Нам остается лишь молиться за Патриарха Кирилла (как, впрочем, и в других случаях), дабы Господь даровал ему силы и разумение.

Большинство комментаторов склоняется к тому, что на предстоящем соборе вопрос будет «замылен» под официальным предлогом неготовности решения. При этом, по имеющимся у нас непроверенным сведениям, полученным из конфиденциального источника, за два дня до открытия собора, то есть 27 ноября на территории Сретенского ставропигиального монастыря (наместником коего, как хорошо известно, является тот же епископ Тихон), пройдет конференция по обсуждению предварительных итогов работы комиссии с участием также и экспертов из числа убежденных оппонентов версии о царском происхождении «екатеринбургских останков».

Если эти сведения верны, то цель такой конференции очевидна: попытаться как-то смягчить вал критики в адрес комиссии, в основе которой – констатация полной закрытости ее работы. (Публикуются лишь всевозможные интервью с разными экспертами, но не официальные материалы, что мотивируется невозможностью, согласно закону, публиковать материалы уголовного дела, в рамках которого проходит «расследование»). При этом, в ответ на очевидное требование гласного судебного процесса (что предполагает состязательность сторон) представители официоза отвечают, что таковой невозможен, поскольку «все умерли». Права наследников и правопреемников потерпевших при этом последовательно игнорируются.

Все сопровождается кампанией в прессе, участники которой дружно высказываются в пользу царского происхождения «екатеринбургских останков», причем либеральные СМИ поют в унисон с некоторыми «православными ресурсами», чьи руководители упорно стремятся угадать желание начальства раньше, чем оно будет открыто и официально высказано. Если, не дай Бог, собор вдруг неожиданно решит форсировать события в пользу навязываемой версии (во что мы, честно говоря, не верим), то вкупе с неудачным катехизисом и проблемой «Критского собора» это может породить в Церкви такую смуту, перед лицом которой движение «непоминающих» или «наезды» неистового «миссионэра» протодиакона А.Кураева покажутся не более чем легкой разминкой.

Ко всему вышеизложенному нельзя не добавить и упоминание о внешних проблемах, перед лицом которых стоит ныне Патриарх Кирилл, отношения коего со светскими властями России за последнее время, по общему мнению, в немалой степени ухудшились.
Словом, на предстоящем соборе Патриарх Кирилл и его команда, пожалуй, стоят перед лицом еще небывалых вызовов. Для того чтобы успешно преодолеть все «подводные камни», им предстоит проявить максимум «византийской» виртуозности. Насколько им это удастся – мы скоро узнаем.

Источник: http://amin.su/content/analitika/9/5339/