07.08.2017
Мы завершаем публикацию перевода воспоминаний архимандрита Серафима (Алексиева), ближайшего духовного сына святителя Серафима (Соболева), о календарной реформе в Болгарской Православной Церкви (1968 г.). Материал адресован верующим, обезпокоенным проблемами стояния в Православии и церковного единства. Необходимо отметить, что статья ни в коем случае не защищает и не оправдывает нынешнюю «Болгарскую православную старостильную церковь» – неканоническую юрисдикцию, образовавшуюся значительно позднее описанных здесь событий (подробнее см.: «ПК» № 14 (14). «Фальсификации раскольников. Как болгарские старостильники не удержали завет архиепископа Серафима (Соболева)»). Автор, архимандрит Серафим, по мнению многих верующих, «последний настоящий старец в Болгарии», насколько нам известно, несмотря на гонения, не покидал ограду БПЦ. Такой святоотеческий путь, исключающий как компромисс в вере, так и уклонение в раскол, во времена церковных смут представляется единственно спасительным.
5 сентября 1978 года всюду, по радио и в прессе, распространилась новость о неожиданной кончине Ленинградского митрополита Никодима. Известно, что за последние шесть лет он перенес несколько инфарктов, но, восстанавливаясь всякий раз, продолжал свою активную вредительскую для Православной Церкви экуменическую деятельность. Именно он посоветовал Патриарху Кириллу ввести в БПЦ новый стиль. Бог давал ему время на покаяние, но он до конца остался убежденным экуменистом. И вот, по случаю избрания очередного римского папы, после смерти Павла VI, митрополит Никодим отправился с делегацией в Рим, чтобы поздравить нового понтифика – Иоанна Павла I. Во время аудиенции, после произнесения приветственного слова, наклонившись, чтобы поцеловать папе руки, он упал замертво. Стоявшие рядом сначала подумали, что митрополит замер в низком поклоне новоизбранному папе, но после того, как он уже не поднялся, с ужасом поняли, что он умер.
Печальная кончина для высшего клирика Православной Церкви – смерть в момент поклонения папе-еретику. Католики поспешили истолковать это событие как предвестие смерти Православной Церкви в ногах папы. Но с этим кощунственным толкованием невозможно согласиться по следующим причинам: 1) Православная Церковь, по обетованию Христову, пребудет до скончания века (см.: Мф. 16, 18) и 2) митрополит Никодим пострадал за свои личные грехи, а не как представитель Православной Церкви. Он не может считаться таковым, поскольку склонялся к приятию западного учения о «филиокве» и допускал переформулирование догматов в угоду антиканоничного и антидогматичного сближения Православия с другими исповеданиями. Он также был инициатором утверждения Священным Синодом Русской Православной Церкви постановления о допущении римо-католиков к причастию в православных храмах и в 1971 году на службе в «Руссикуме» в Риме («Руссикум» – папский колледж. Учрежден 15 августа 1929 года декларацией папы Пия XI для подготовки «священников» византийского обряда – униатов. После Второго Ватиканского собора цели и задачи заведения были изменены – деятельность приобрела экуменический характер. В настоящее время студенты «Руссикума» делятся на три группы: латиняне, греко-католики и православные. – Примеч. пер.) сам лично причащал присутствовавших католиков. Примечательно, что именно после этого акта, в следующем 1972 году, с ним случился первый инфаркт – как вразумительное Божие возмездие.
Не хочет ли Бог посредством этой ужасной смерти предупредить всех «православных» экуменистов, что вставший на путь компромиссов и отступлений в вере пострадает, по слову Христову: Если не покаетесь, все так же погибнете (Лк. 13, 3)?
В начале декабря 1985 года наша матушка игумения Серафима получила письмо от Цветанка (Величкова), келейника престарелого и немощного отца Мефодиея. В сердечном и кротком тоне он сообщал о тяжелом состоянии здоровья архимандрита Мефодия, а также о его ежедневном покаянии, плаче и желании примириться со мной и отцом Сергием.
Матушка позвала меня обсудить это послание. Увидев, насколько искренно оно написано, мы поняли, что и нам в ответ нужно протянуть руку для примирения. Я решил пойти к отцу Мефодию и с братской любовью сказать ему, что откликаюсь на его приглашение взаимно простить личные оскорбления, которые мы нанесли друг другу. Но что касается идеологической стороны вопроса, я намеревался ясно дать понять, что мы остаемся тверды в позициях святого Православия, как учил нас архиепископ Серафим, и безкомпромиссно продолжаем выступать против экуменизма, этого диавольского учения.
23 ноября / 6 декабря 1985 года, выписавшись из больницы, где лечился от болезни сердца, я посетил отца Мефодия. Он был предварительно уведомлен по телефону о дне и часе моего визита и ожидал меня на ногах, с нетерпением и большим волнением. Мы обнялись, расцеловались и по предложению отца Мефодия я кратко помолился перед его домашними иконами. После этого мы сели, и я начал разговор:
– Ах, отец Мефодий, мы состарились, разболелись, мы – странники… Я только что вышел из больницы.
– Да, знаю. И я болею, – сказал он.
– Поэтому мы и встретили с радостью предложение о взаимном примирении. Но, прося прощения за все наши вольные и невольные согрешения против тебя, мы хотим сообщить, что по-прежнему тверды и непоколебимы в святоотеческой позиции, за которую пострадали.
– Знаю, – как-то тихо и примирительно ответил он.
– О себе самом могу сказать, – продолжил я, – что как странник, уже отходящий на тот свет, я хочу последовать примеру святого Марка Ефесского. Святой Марк жил в судьбоноснейший для Византийской Империи момент жестокого нападения турок и принуждения пойти на компромисс в вере с папой, чтобы получить его политическую и военную поддержку. И он сказал своим собратьям-митрополитам, что не может на это согласиться, т. к. хочет предстать пред Богом, при неимении ничего доброго, хотя бы в твердом исповедании святого Православия. И я, утопающий во грехах и боящийся суда Божия, чаю, по слову святого Марка Ефесского, явиться пред Богом если не с добродетелями, которых не имею, то хотя бы в чистоте Православия.
Отец Мефодий закивал головой в знак понимания.
Я продолжил:
– Дорогой отец Мефодий, я безконечно обязан тебе, и потому, хотя пути наши и разошлись, я ежедневно молюсь о тебе как о своем благодетеле. Когда я завершил богословское образование в Берне и хотел стать монахом, ты ввел меня в дивный благодатный мир Святых Отцов. Ты подарил мне драгоценные книги: сочинения святого Иоанна Златоуста, пять томов «Добротолюбия» и многие другие, которые открыли мне святую веру. Но важнейшую твою заслугу я вижу в том, что ты сблизил меня с нашим аввой архиепископом Серафимом. Когда я решил избрать монашество и просил тебя стать моим старцем, ты ответил, что в Болгарии нет лучшего старца, чем владыка Серафим. Так твоим посредничеством я вошел в число учеников нашего дорогого владыки архиепископа Серафима.
Будучи молодым монахом, я восхищался твоей идеологической борьбой со всем неправославным. Ты писал в редактируемом тобой «Православном миссионере» против международного еврейства (Г. Форда), против протестантства, римо-католицизма… Читая твои работы, я учился по ним святой истине.
И до сего дня я безконечно признателен тебе и люблю тебя. Во имя нашей братской любви, и особенно во имя Божие – прошу тебя от всей души: откажись от масонского экуменизма, этого диавольского дела. Многие пошли этим путем сближения с инославными и даже иноверными ради личных выгод…
– Да, – подтвердил он, – Федор Сабев, который уверял меня, что поможет мне стать епископом, сделался активным экуменистом. Он получает от «Всемирного совета» по 5000 долларов в месяц, его жена также работает в экуменическом совете вместе с ним и его дети содержат себя на крупные стипендии и учатся на Западе. Таков его «идейный» экуменизм!
– То, что я слышу это от тебя, дорогой отец Мефодий, потрясающе! Но если ты мне столь красочно живописуешь всю мерзость экуменизма, как ты сам можешь быть причастным ему?! Прошу тебя во имя Божие – откажись от него!
– Да! – ответил отец Мефодий.
Это «да» было настолько невероятным и неожиданным для меня, что я переспросил:
– Ты на самом деле отказываешься от экуменизма?
– Да, – подтвердил он.
– Тогда я должен сказать тебе от имени матушки, что и все в монастыре, и отец Сергий просят прощения у тебя и любят тебя как прежде, до нашего идеологического разделения.
Мы пообещали друг другу, что никому не расскажем об этом нашем разговоре.
Слава Всемогущему Богу, Который обратил изначально доброе сердце отца Мефодия к святой истине Православия! Дай ему и всем нам, Господи, сил устоять в ней и не участвовать в погибельном деле отступления (см.: 2 Фес. 2, 3)!
Источник: Газета «Православный крест» №15 (183) от 1 августа 2017 г.
http://www.pkrest.ru/183/183-6.html
<-назад в раздел
Календарная смута Болгарской Церкви: Воспоминания архим. Серафима (Алексиева), ближайшего духовного сына свт. Серафима (Соболева)
В окончание публикации:
Митрополит Никодим на 3-й Ассамблее «Всемирного
совета церквей» в Нью-Дели, 1961 год
совета церквей» в Нью-Дели, 1961 год
Мы завершаем публикацию перевода воспоминаний архимандрита Серафима (Алексиева), ближайшего духовного сына святителя Серафима (Соболева), о календарной реформе в Болгарской Православной Церкви (1968 г.). Материал адресован верующим, обезпокоенным проблемами стояния в Православии и церковного единства. Необходимо отметить, что статья ни в коем случае не защищает и не оправдывает нынешнюю «Болгарскую православную старостильную церковь» – неканоническую юрисдикцию, образовавшуюся значительно позднее описанных здесь событий (подробнее см.: «ПК» № 14 (14). «Фальсификации раскольников. Как болгарские старостильники не удержали завет архиепископа Серафима (Соболева)»). Автор, архимандрит Серафим, по мнению многих верующих, «последний настоящий старец в Болгарии», насколько нам известно, несмотря на гонения, не покидал ограду БПЦ. Такой святоотеческий путь, исключающий как компромисс в вере, так и уклонение в раскол, во времена церковных смут представляется единственно спасительным.
СМЕРТЬ ЛЕНИНГРАДСКОГО МИТРОПОЛИТА НИКОДИМА
5 сентября 1978 года всюду, по радио и в прессе, распространилась новость о неожиданной кончине Ленинградского митрополита Никодима. Известно, что за последние шесть лет он перенес несколько инфарктов, но, восстанавливаясь всякий раз, продолжал свою активную вредительскую для Православной Церкви экуменическую деятельность. Именно он посоветовал Патриарху Кириллу ввести в БПЦ новый стиль. Бог давал ему время на покаяние, но он до конца остался убежденным экуменистом. И вот, по случаю избрания очередного римского папы, после смерти Павла VI, митрополит Никодим отправился с делегацией в Рим, чтобы поздравить нового понтифика – Иоанна Павла I. Во время аудиенции, после произнесения приветственного слова, наклонившись, чтобы поцеловать папе руки, он упал замертво. Стоявшие рядом сначала подумали, что митрополит замер в низком поклоне новоизбранному папе, но после того, как он уже не поднялся, с ужасом поняли, что он умер.
Печальная кончина для высшего клирика Православной Церкви – смерть в момент поклонения папе-еретику. Католики поспешили истолковать это событие как предвестие смерти Православной Церкви в ногах папы. Но с этим кощунственным толкованием невозможно согласиться по следующим причинам: 1) Православная Церковь, по обетованию Христову, пребудет до скончания века (см.: Мф. 16, 18) и 2) митрополит Никодим пострадал за свои личные грехи, а не как представитель Православной Церкви. Он не может считаться таковым, поскольку склонялся к приятию западного учения о «филиокве» и допускал переформулирование догматов в угоду антиканоничного и антидогматичного сближения Православия с другими исповеданиями. Он также был инициатором утверждения Священным Синодом Русской Православной Церкви постановления о допущении римо-католиков к причастию в православных храмах и в 1971 году на службе в «Руссикуме» в Риме («Руссикум» – папский колледж. Учрежден 15 августа 1929 года декларацией папы Пия XI для подготовки «священников» византийского обряда – униатов. После Второго Ватиканского собора цели и задачи заведения были изменены – деятельность приобрела экуменический характер. В настоящее время студенты «Руссикума» делятся на три группы: латиняне, греко-католики и православные. – Примеч. пер.) сам лично причащал присутствовавших католиков. Примечательно, что именно после этого акта, в следующем 1972 году, с ним случился первый инфаркт – как вразумительное Божие возмездие.
Не хочет ли Бог посредством этой ужасной смерти предупредить всех «православных» экуменистов, что вставший на путь компромиссов и отступлений в вере пострадает, по слову Христову: Если не покаетесь, все так же погибнете (Лк. 13, 3)?
30 августа / 12 сентября 1978 года
ПРИМИРЕНИЕ С ОТЦОМ АРХИМАНДРИТОМ МЕФОДИЕМ
В начале декабря 1985 года наша матушка игумения Серафима получила письмо от Цветанка (Величкова), келейника престарелого и немощного отца Мефодиея. В сердечном и кротком тоне он сообщал о тяжелом состоянии здоровья архимандрита Мефодия, а также о его ежедневном покаянии, плаче и желании примириться со мной и отцом Сергием.
Матушка позвала меня обсудить это послание. Увидев, насколько искренно оно написано, мы поняли, что и нам в ответ нужно протянуть руку для примирения. Я решил пойти к отцу Мефодию и с братской любовью сказать ему, что откликаюсь на его приглашение взаимно простить личные оскорбления, которые мы нанесли друг другу. Но что касается идеологической стороны вопроса, я намеревался ясно дать понять, что мы остаемся тверды в позициях святого Православия, как учил нас архиепископ Серафим, и безкомпромиссно продолжаем выступать против экуменизма, этого диавольского учения.
23 ноября / 6 декабря 1985 года, выписавшись из больницы, где лечился от болезни сердца, я посетил отца Мефодия. Он был предварительно уведомлен по телефону о дне и часе моего визита и ожидал меня на ногах, с нетерпением и большим волнением. Мы обнялись, расцеловались и по предложению отца Мефодия я кратко помолился перед его домашними иконами. После этого мы сели, и я начал разговор:
– Ах, отец Мефодий, мы состарились, разболелись, мы – странники… Я только что вышел из больницы.
– Да, знаю. И я болею, – сказал он.
– Поэтому мы и встретили с радостью предложение о взаимном примирении. Но, прося прощения за все наши вольные и невольные согрешения против тебя, мы хотим сообщить, что по-прежнему тверды и непоколебимы в святоотеческой позиции, за которую пострадали.
– Знаю, – как-то тихо и примирительно ответил он.
– О себе самом могу сказать, – продолжил я, – что как странник, уже отходящий на тот свет, я хочу последовать примеру святого Марка Ефесского. Святой Марк жил в судьбоноснейший для Византийской Империи момент жестокого нападения турок и принуждения пойти на компромисс в вере с папой, чтобы получить его политическую и военную поддержку. И он сказал своим собратьям-митрополитам, что не может на это согласиться, т. к. хочет предстать пред Богом, при неимении ничего доброго, хотя бы в твердом исповедании святого Православия. И я, утопающий во грехах и боящийся суда Божия, чаю, по слову святого Марка Ефесского, явиться пред Богом если не с добродетелями, которых не имею, то хотя бы в чистоте Православия.
Отец Мефодий закивал головой в знак понимания.
Я продолжил:
– Дорогой отец Мефодий, я безконечно обязан тебе, и потому, хотя пути наши и разошлись, я ежедневно молюсь о тебе как о своем благодетеле. Когда я завершил богословское образование в Берне и хотел стать монахом, ты ввел меня в дивный благодатный мир Святых Отцов. Ты подарил мне драгоценные книги: сочинения святого Иоанна Златоуста, пять томов «Добротолюбия» и многие другие, которые открыли мне святую веру. Но важнейшую твою заслугу я вижу в том, что ты сблизил меня с нашим аввой архиепископом Серафимом. Когда я решил избрать монашество и просил тебя стать моим старцем, ты ответил, что в Болгарии нет лучшего старца, чем владыка Серафим. Так твоим посредничеством я вошел в число учеников нашего дорогого владыки архиепископа Серафима.
Будучи молодым монахом, я восхищался твоей идеологической борьбой со всем неправославным. Ты писал в редактируемом тобой «Православном миссионере» против международного еврейства (Г. Форда), против протестантства, римо-католицизма… Читая твои работы, я учился по ним святой истине.
И до сего дня я безконечно признателен тебе и люблю тебя. Во имя нашей братской любви, и особенно во имя Божие – прошу тебя от всей души: откажись от масонского экуменизма, этого диавольского дела. Многие пошли этим путем сближения с инославными и даже иноверными ради личных выгод…
– Да, – подтвердил он, – Федор Сабев, который уверял меня, что поможет мне стать епископом, сделался активным экуменистом. Он получает от «Всемирного совета» по 5000 долларов в месяц, его жена также работает в экуменическом совете вместе с ним и его дети содержат себя на крупные стипендии и учатся на Западе. Таков его «идейный» экуменизм!
– То, что я слышу это от тебя, дорогой отец Мефодий, потрясающе! Но если ты мне столь красочно живописуешь всю мерзость экуменизма, как ты сам можешь быть причастным ему?! Прошу тебя во имя Божие – откажись от него!
– Да! – ответил отец Мефодий.
Это «да» было настолько невероятным и неожиданным для меня, что я переспросил:
– Ты на самом деле отказываешься от экуменизма?
– Да, – подтвердил он.
– Тогда я должен сказать тебе от имени матушки, что и все в монастыре, и отец Сергий просят прощения у тебя и любят тебя как прежде, до нашего идеологического разделения.
Мы пообещали друг другу, что никому не расскажем об этом нашем разговоре.
Слава Всемогущему Богу, Который обратил изначально доброе сердце отца Мефодия к святой истине Православия! Дай ему и всем нам, Господи, сил устоять в ней и не участвовать в погибельном деле отступления (см.: 2 Фес. 2, 3)!
Источник: Газета «Православный крест» №15 (183) от 1 августа 2017 г.
http://www.pkrest.ru/183/183-6.html
