27.07.2017
У т.н. «старообрядцев», обновленцев и экуменистов общие основы
В виду серьезности и важности происходящего в православно-патриотических кругах сплочения в стоянии за Веру, Царя и Отечество и внедряемых в эту богоподаваемую соборность пагубных разномыслий, считаем необходимым републиковать материалы обширной, но очень актуальной беседы против "ревнителей старых обрядов", содержащую массу прямых и косвенных доказательств их взаимосвязи с такими апостасийными явлениями, как экуменизм и обновленчество.
Сегодня, в силу сложившейся непростой ситуации, некоторые верующие отделяются от нашей Русской Православной Церкви, отходят к старообрядцам, зарубежникам, катакомбникам и прочим раскольникам, мотивируя это тем, что у них якобы более аккуратно соблюдается чистота Православия. Особенно прискорбно, когда уклоняются в раскольнические сообщества ревностные, болеющие душой за Истину, понимающие смысл происходящих в церковной ограде отступлений люди.
Итак, рассмотрим так называемое старообрядчество – наиболее древнее и болезненное уклонение мнимых староверов от единства с Матерью-Церковью.
В разговоре участвуют: священник Русской Православной Церкви Московского Патриархата отец Иоанн Корниенко, преподаватель истории и наш частый собеседник Владимир Георгиевич Миронов и сотрудник редакции, заведующий миссионерским отделом Игорь Беланов.
+ + +
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Сегодня многие сторонятся еретиков, справедливо опасаются насаждаемой некоторыми иерархами ереси экуменизма, но в то же время сочувственно относятся или даже водят дружбу с различными раскольниками, например, со староверами или с катакомбниками. Однако это ведь тоже экуменизм, тоже предательство по отношению к Господу и Его Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, святыми канонами запрещающей моление не только с еретиками, но со всяким, кто находится вне Церковной ограды.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Так называемое старообрядчество в действительности содержало новые обряды, а не старые, и из-за них отделилось от Матери-Церкви. Этот раскол появился на Руси в 1650–60-х годах, то есть во второй половине XVII века, при Царе Алексее Михайловиче и благочестивейшем Патриархе Никоне.
Как известно, Православную веру Русь переняла от Византии, а вместе с верой и все обряды, богослужебные тексты, традиции. Но в результате того, что многие переписчики вносили в богослужебные книги изменения, они постепенно стали сильно отличаться от заимствованных греческих образцов. Тогда Патриарх Никон решил произвести исправление книг с целью унифицировать богослужение с Константинопольской Церковью, привести их в первоначальный вид.
Вот как об этом пишет митрополит Макарий (Булгаков) в своей «Истории Русской Церкви»:
«Тотчас по вступлении на патриаршую кафедру Никон, как рассказывается в предисловии изданного им Служебника, „упразднися от всех и вложися в труд, ежебы Святое Писание разсмотрити, и, входя в книгохранильницу, со многим трудом многи дни в разсмотрении положи“. В книгохранильнице он нашел подлинную уложенную грамоту об учреждении Патриаршества в России, подписанную Патриархами Иеремиею Цареградским и Иовом Московским и многими другими святителями, русскими и греческими; нашел также подлинную грамоту, или книгу, об утверждении Патриаршества в России, подписанную и присланную в 1593 году всеми Восточными Патриархами со множеством греческих епископов. В последней грамоте он прочел, что Московский Патриарх есть брат всех прочих православных Патриархов, единочинен им и сопрестолен, а потому должен быть согласен с ними во всем. Наиболее же остановили на себе в этой грамоте внимание Никона следующие слова: „Так как Православная Церковь получила совершенство не только в догматах боговедения и благочестия, но и в священноцерковном уставе, то справедливость требует, чтобы и мы потребляли <искореняли> всякую новину в ограде Церкви, зная, что новины всегда бывают причиною церковного смятения и разделения, и чтобы следовали мы уставам Св. Отцов, и чему научились от них, то хранили неповрежденным, без всякого приложения или отъятия“. Прочитав всю эту грамоту, Никон впал в великий страх: не допущено ли в России какого-либо отступления от Православного греческого закона, и начал прежде всего рассматривать Символ веры. Он прочел Символ веры, начертанный греческими буквами на саккосе, который за 250 лет пред тем принесен был в Москву митрополитом Фотием, и сравнил с этим Символом славянский, как он изложен был в новых московских печатных книгах, и убедился, что в славянском Символе есть несогласия с древним греческим. Рассмотрел затем точно так же святую Литургию, т. е. Служебник, и нашел, что иное в нем прибавлено, другое отнято или превращено, а после Служебника узрел и в других книгах многие несходства. После этого, проникнутый сознанием своего долга быть во всем согласным с Восточными Патриархами и потреблять <искоренять> всякие новины, которые могут вести к несогласиям в Церкви, смутам и разделению, и, убедившись лично, что такие новины у нас действительно есть в печатных церковных книгах и в самом даже Символе веры, Никон решился приступить к исправлению наших богослужебных книг и церковных обрядов».
С этой целью он пригласил греческих и киевских специалистов. Но на почве личной неприязни и вражды недоброжелатели Патриарха Никона раздули скандал, желая выставить его еретиком, покусившимся изменить якобы древние, первоначальные традиции…
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Простите, что я Вас перебиваю, давайте рассмотрим этот момент подробнее. Ведь до сего дня мнимые старообрядцы распространяют воззрения, что это Патриарх Никон ввел всякие новшества, а их вера – изначальная, непретерпевшая никаких изменений. Многие русские люди, даже верующие, православные, вслед за раскольниками думают также, по тем или иным причинам не стараясь разобраться. Это очень пагубно, поскольку подрывает веру. Если наше официальное русское Православие, как говорят раскольники, неизначальное, подвергшееся переменам, то и стоять за него, отстаивать его чистоту уже нет никакого смысла.
Один верующий молодой человек рассказывал мне, как он чуть было не впал в отчаяние от общения со старообрядцами. После долгих, можно сказать, огненных поисков, пройдя через различные секты, он, наконец, пришел к вере, утвердился в мысли, что Православие, исповедуемое Русской Православной Церковью, – единственная Божественная Истина. И тут вдруг ему говорят: «Э, нет, брат, оказывается, это тоже секта, только больших размеров. Ты почитай литературу (разумеется, их, раскольническую), подумай, авось, найдешь истинную Церковь». А у них самих, старообрядцев, множество разделений, множество мелких течений внутри самого раскола. Как тут не отчаяться: получается, Истины в первоначальном, Богом данном виде вообще нигде нет – кругом только одни секты. Опять ложь, в очередной раз крушение надежды, после которого молодому человеку уже не хотелось ничего искать, а, по его словам, оставалось только плюнуть на все и жить по своему разумению…
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: А чем же закончилась эта история?
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Слава Богу, он поговорил с православным священником, который ему доходчиво и убедительно доказал, что на самом деле это старообрядцы изменили Богоданную веру, а не мы.
ОТЕЦ ИОАНН: То, что старообрядчество это обновленчество, говорилось еще с самого его появления.
Обратите внимание, если старообрядческие толки насчет двуперстия верны, то почему нет старообрядцев ни на одной территории Поместных Церквей, кроме России?! Где же борцы за старые обряды в Иерусалиме, или на Афоне? Нет даже никаких исторических свидетельств о существовании таковых. Следовательно, не было «старых обрядов», а были новые, которые некоторыми представителями того времени выдавались за старые, якобы забытые и утраченные.
В наше время тоже есть такие «старообрядцы». Например, священник Георгий Кочетков и его община. Эти люди ратуют за возрождение древних, как будто некогда утерянных традиций: устраивают на своих приходах «Агапы», так называемые вечери любви; считают, что первые христиане жили общинным строем и сами себе избирали священников; утверждают, что ранее не было иконостасов и сейчас их надо бы убрать. На самом же деле, эти «поклонники всего старого» являются обновленцами. Они служат на современном русском языке, чтобы якобы упростить понимание богослужения для случайных захожих, вопреки словам Господа, что для внешних – все в притчах (см.: Мк. 4, 2). Они проповедуют экуменизм и сослужат не только с католиками, но и с протестантами.
Подобно этим обновленцам, были обновленцы и во времена Патриарха Никона. Один из предводителей «старообрядчества» – протопоп Аввакум – вдруг решил, что православные русичи уклонились от первохристианских обычаев. «Взгляните, мол, на иконы Христа, – говорили старообрядцы, – там пальцы сложены двуперстием. Значит, истинное крестное знамение было таким…». И неграмотные люди верили этим лукавым вождям, принимая за двуперстие именословное благословение, которое преподают только имеющие священный сан, оно коренным образом отличается от обычного перстосложения для осенения себя крестным знамением.
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Кстати сказать, Аввакум тоже был, если можно так выразиться, экуменистом. В его «житии», написанном им же самим (!), есть случай, когда он, трусливо желая спасти свою жизнь, вопреки канонам, поприветствовал татар-мусульман: «Я, не ведаючи, и приехал к ним и, приехав, к берегу пристал, – пишет Аввакум, – оне с луками и обскочили нас. Я-су, вышед, обниматься с ними, што с чернцами, а сам говорю: „Христос со мною, а с вами той же!“ И оне до меня и добры стали, и жены своя к жене моей привели. Жена моя также с ними лицемеритца, как в мире лесть совершается; и бабы удобрилися».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Насколько мне известно, самый распространенный на сегодняшний день и наиболее веский аргумент мнимых староверов относительно двуперстия – это постановления Стоглавого собора, в которых якобы содержится анафема тем, кто не крестится двумя перстами. Однако я в свое время изучил много дореволюционных полемических источников по теме старообрядчества, но почему-то в них нигде не встречаются ссылки на Стоглавый собор. Это весьма странно, поскольку столь важный момент вряд ли мог быть упущен раскольниками того времени. Поэтому справедливо полагать, что постановления Стоглавого собора мы сейчас читаем в редакции старообрядцев, а та точка зрения, что они являются неиспорченными историческими документами, распространилась в XIX веке стараниями скрытых и явных врагов Православия, главной целью которых было расшатать в людях веру.
В Степенной книге, пересмотренной и дополненной под непосредственным руководством самого митрополита Московского и всея Руси Макария, современника Стоглава, изложен следующий рассказ. Однажды митрополит Фотий (1410–1431) посетил Симоновскую обитель и, обходя ее, зашел в монастырскую пекарню, где увидел инока Иону, который незадолго перед тем от многого труда, воздержания и непрестанной молитвы уснул и «десную свою руку на главе своей держаше согбену, яко благословяше ею. Святитель со удивлением зряше на нь, и не повеле никому же разбудити его, и, пророчествуя о нем, глаголаше: „Разумейте, о чада, яко инок сей Иона будет велик святитель во странах Русския земли“». Впоследствии эти слова исполнились. Но разве мог бы митрополит Фотий удивиться и изречь такое пророчество, если бы, как утверждают старообрядцы, перстосложение для крестного знамения в то время не отличалось от святительского и иерейского, приличного для благословения? В таком случае святитель при виде спавшего мог бы подумать, что инок как молился перед сном, так и заснул, – совершая крестное знамение. А митрополит Фотий, как известно, пришел в Россию из Греции и хорошо знал обычаи Православной Церкви, в которой действительно всегда употреблялись два различных перстосложения: одно для благословения, другое для крестного знамения.
Известны также слова греческого философа Панагиота, который во дни греческого Императора Михаила Палеолога дискутировал в Константинополе с двенадцатью латинскими философами, присланными папой Григорием Х (1271–1276), и укорял их за то, что они не кладут на себе истинного креста тремя перстами, как кладут православные, а крестятся двумя пальцами. Еще весьма убедительный довод – свидетельство солунского иподиакона Дамаскина Студита, в одном из своих поучений, изданных им самим еще в 1528 году в Венеции, наставлявшего: «Каждый благочестивый христианин для крестного знамения сперва да совокупляет три перста в означение Святой Троицы, великий палец и два другие, которые близ него, потом да полагает их, первое, на челе своем, второе, на чреве своем, третье, на правом плече и, четвертое, на левом».
Таким образом, из всех достоверных источников можно заключить, что в Православной Церкви никогда широко не употреблялось старообрядческое двоеперстие, которое якобы под клятвой заповедал Стоглав.
ОТЕЦ ИОАНН: Сам Господь через Своих угодников свидетельствует об истинности троеперстного перстосложения. Так, на святых мощах Киево-Печерских подвижников XI–XII веков – препп. Илии Муромца и Иосифа Многоболезненного – три первые пальца правой руки соединены, хотя не очень ровно, но вместе, а два последние – безымянный и мизинец – пригнуты к ладони. То есть руки святых сложены троеперстием. А у другого святого – преп. Спиридона – три первые пальца соединены даже абсолютно точно, а два последние пригнуты.
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Отец Иоанн, Владимир Георгиевич, объясните, пожалуйста, ситуацию, касающуюся преп. Анны Кашинской. Ведь раскольники чаще всего ссылаются именно на эту Святую, утверждая, что она «пострадала от господствующей Церкви» за двуперстное перстосложение.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Да, раскольники утверждают, что при Патриархе Иоакиме, на Малом Московском соборе в 1677 году, почти через 30 лет после прославления этой угодницы Божией, якобы имела место ее деканонизация. Но так ли было в действительности? Ни в коем случае! То, что это обычная раскольническая басня, хорошо видно из текста соборного постановления: «До времени Великого собора всех архиереев и до подлинного извещения постановляем <…> праздненства ее не творити и молебнов ей не пети – до совершенного Великого собора разсуждения».
Это постановление никоим образом не отменяло и не уничтожало канонизацию, а только поставило под сомнение факт, что Святая действительно была канонизирована 27 лет назад при Царе Алексии, и что канонизация совершилась соборно, как несомненное свидетельство Церкви о прославлении Самим Богом Его угодницы.
Совершенно очевидно, что в то время вера на Руси была очень крепкой. Практически каждый был готов умереть за Правую веру. При такой ситуации не могли широко распространиться и утвердиться столь значительные изменения. Да и сколько их первоначально было – старообрядцев? – Протопоп Аввакум, да боярыня Морозова и иже с ними. А россказни о десятках тысяч верующих, якобы убиенных по царскому указу, не подтверждаются никакими историческими документами.
ОТЕЦ ИОАНН: Однако обычно в ответ на любой довод раскольники приводят свои измышления, чем ставят в тупик православных, которые специально не изучали проблему старообрядчества.
Лично для меня, когда я занимался этой темой, самым убедительным уверением в истинности нашего сегодняшнего Православия оказались простые, но необыкновенно точные слова Святого Отца – свт. Феофана Затворника: «Много лжи распускают раскольники, надеясь ею, как сетью лукавого, обольстить доверчивых. <…> Сами ли они дойдут до вас, или вы стороною услышите речи их, – не верьте ничему. У них все ложь». Поэтому нужно просто и твердо веровать, что наша Святая Мать – Русская Православная Церковь – неизменно хранит Божественную Истину. И покуда мы, грешные и недостойные, находимся в ее ограде, – имеем надежду спасения.
+ + +
СВЯТИТЕЛЬ ФЕОФАН ЗАТВОРНИК О «СТАРООБРЯДЦАХ»
Они <раскольники> все твердят, что их толки – суть древлеотеческое предание. Какое древлеотеческое? – Все это новые выдумки. Древлеотеческое предание содержится Православною Церковью. Мы заимствовали Святое Учение от Святой Православной Греческой Церкви, и все священные книги от нее к нам перешли. Книги сии в древности все содержали так, как мы теперь содержим. Но лет за 100 или 150 до блаженного Патриарха Никона и благочестивейшего Государя Алексея Михайловича переписчики неопытные начали их портить и, наконец, до того все перепортили, что терпеть уже нельзя было. Эти порчи, внесенные в книги, все без изъятия были новины. Когда потом их отменили и книги поставили в тот вид, как было издревле, – разве это значило, что новину внесли в книги?! Не новину внесли, а возвратили их на старое. В наших книгах теперь все так, как есть в греческих и как в наших древних, после равноапостольного князя Владимира. Поди, кто хочет, посмотри в Патриаршей библиотеке в Москве старые книги, и сами уверитесь. Стало, старые книги у нас, а не у раскольников, и древлеотеческое предание тоже у нас, а не у них. У них же все новины – книги новы и предание ново (О Православии с предостережением от погрешностей против него. Житомир, 2002 // Раскол не старина, а новшество. С. 96–97).
Когда стали править книги, неразумный Аввакум да Никита Пустосвят и другие подобные прилепились к этим порчам, сами веря и других уверяя, что они исстари были в книгах и что правильщики книг вводят новое. На самом же деле порча книг не была исстари, а была новина в книгах, и когда их стали исправлять, – не вводили новое, а изгоняли новое, и возвращали, а не изгоняли старое. Раскольники, удержав при себе все ошибки и порчи, удержали новое, а не старое. И они суть истинные нововводители. Так их и считайте и говорить им не позволяйте, что они старой веры. Они прямые нововеры и обманщики (Там же // Предостережение от расколоучителей. С. 102).
+ + +
ОТЕЦ ИОАНН: Хочу заметить, что все толки «старообрядцев», как это всегда и бывает у обновленцев, отличаются собственными изворотливыми измышлениями, основываются на доверии к своему падшему разуму, а не на благоговейном почитании и приятии в простоте сердца всего, что принято и веками соблюдается Святой Церковью. Вот, кому-то показалось, что мы неправильно крестимся, что раз мы изображаем крест, то зачем при этом соединяем три перста, логичнее было бы – два, ведь они символизируют Господа… Да и на иконах так… И пошло-поехало. То же самое и с Символом веры. Например, мы читаем: «И в Духа Святаго, Господа Животворящаго…», а они добавляют слово «Истиннаго»: «И в Духа Святаго, Господа Истиннаго и Животворящаго». И мотивируют это тем, что якобы нелогично читать, как у нас: раз про Отца и Сына говорится «Истинна» – «Света от Света, Бога Истинна, от Бога Истинна» – почему же Дух «обделен» этой характеристикой? То есть во всем свои собственные домыслы, рассуждения, плоды горделивого нрава и, одновременно, сугубого невежества (подробнее о Символе веры см. беседу в № 12 (102). – Примеч. ред.).
Так всегда и бывает: люди, не имеющие истинного рассуждения, которое, по словам Святых Отцов, подается от Господа только смиренным, и тщащиеся размышлять о духовном, попадают в сети лукавого. «Род прелести, основанный на высокоумии, называющийся Святыми Отцами „мнением“, заключается в том, что подвижник принимает ложные понятия о духовных предметах и о себе, считая их истинными», – пишет свт. Игнатий (Брянчанинов).
А вот что говорит по поводу раскольников свт. Феофан Затворник: «Мерилом имейте слово Божие, а ближе – Символ веры. Тут Божия истина и Божий ум. Что сравнительно с ним ум человеческий и человеческие мнения?! <…> Все они <раскольники> едва выучились читать и едва бредут по книге, а лезут в учители. Кричат: вот старая вера, вот отеческая вера; а видали ль они книги Святых Отцов и прочитали ли хоть одну, – о том и не спрашивай. И вера-то у них новоизобретенная, и Святые Отцы о такой вере и думать не думали. <…> Они спасительную веру полагали в святых догматах, в святых Таинствах и в Церкви со священством».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Между тем, со священством у раскольников как раз таки туго. То есть у них его, берущего начало от святых Апостолов, нет. Так называемые старообрядцы (кстати, так их стали именовать только после 1905 года, до этого по всей Российской Империи они официально назывались раскольниками) делятся на поповцев и безпоповцев. В этом разделении существует еще безчисленное количество различных сект, каждая из которых по-своему искажает Истину. И здесь, как мы уже говорили, – первейший признак того, что раскольническая вера не есть изначальная. Ведь если бы дело обстояло иначе, на просторах Матушки-Руси однозначно нашлись бы достойные пастыри и архипастыри, которое бы постояли за старину. Но таковых не оказалось, потому что в действительности старина – в тех обрядах, которые до сего дня существуют в нашей Православной Церкви.
В связи с этим приходят на ум слова блаженного Августина: «Кто не член Христов, тот не может спастись. Можно иметь почесть, можно иметь таинство, можно петь „аллилуия“, можно отвечать „аминь“, можно держать Евангелие, можно иметь веру во имя Отца и Сына и Святаго Духа и проповедовать ее, но нигде кроме Православной Кафолической Церкви нельзя найти спасения».
МИССИОНЕР ИГОРЬ: В прошлые века и Русская Церковь, и государство в лице Царей, боролись со «старообрядческим» расколом. Православные миссионеры, трудясь во славу Божию, посвящали антираскольнической деятельности многие годы жизни. Недавно читал житие нашего русского священномученика, пострадавшего во время богоборческих гонений, – отца Константина Голубева. Там есть один интереснейший отрывок (см.: http://www.christian-spirit.ru/v103/103-8.htm)...
+ + +
ОБ ИСТОЧНИКАХ, НА КОТОРЫЕ ССЫЛАЮТСЯ СТАРООБРЯДЦЫ
книга «Падение III Рима» Смирнов В.В.
КОММЕНТАРИЙ ОТЦА ИОАННА: Под предлогом ревности о древнем благочестии автор книги «Падение III Рима» Смирнов Валерий Владимирович приводит многочисленные примеры якобы имеющихся в нашей Русской Православной Церкви новшеств. По его мнению, в настоящее время испорчено практически все: все богослужебные тексты, чинопоследования святых Таинств, Литургия, Символ веры… Даже Святое Евангелие у нас, оказывается, исправленное. Оно, видите ли, содержит такие смысловые и пунктуационные неточности, которые будто бы вносят путаницу в догмат о Святой Троице и в завуалированном виде проповедуют католическую ересь «филиокве».
Однако большинство ссылок автора сделано на парижских суесловов – воспитанников так называемого Парижского богословского Свято-Сергиевского института – рассадника обновленчества и экуменизма, основанного во Франции в начале XX века.
Во свидетели «старообрядческой» правоты взяты Г. Флоровский – хулитель Святых Отцов, А. Шмеман – сторонник изъятия иконостасов из православных храмов, А. Карташев – приверженец обновленческих идей и необходимости развития догматического учения Церкви. И даже известный своими оригеновскими убеждениями экуменист митрополит Иларион (Алфеев) – теперешний глава ОВЦС, правая рука Патриарха Кирилла.
Давайте коротко разберем идеологию этих «парижан», единогласно с которыми нынешние «старообрядцы» утверждают, что уже многие века наша Святая Русская Православная Церковь пребывает в отступлении от древних традиций.
Так, протопресвитер Александр Шмеман в своей книге «Евхаристия – Таинство Царства», упомянутой В. Смирновым, страшно хуля Святую Церковь, пишет, что она больна шизофренией и нуждается в срочном лечении через восстановление некоторых якобы исконных правил литургической жизни. В частности, Шмеман считал совершенно ненужным чтение часов во время богослужений и вообще крайне негативно относился к Священному Преданию: «Неужели чтобы быть христианином, недостаточно верить в Христа и стремиться исполнять Его заповеди, а нужно еще соблюдать непонятные древние обряды, постигать трудные богословские формулы, вовлекаться в церковные споры и деления, принимать всю ту человеческую накипь, которая за две тысячи лет облепила собой Небесную чистоту Евангелия?» – недоумевает этот обновленец, проникнутый еретическим духом протестантизма. Он, как и все экуменисты, проповедовал еретическое мнение, что ни одно из современных христианских исповеданий не является истинной и неповрежденной Церковью Христовой.
Примечательны и некоторые обстоятельства повседневной жизни Шмемана, которые раскрываются в его дневниках. Например, будучи священником, он ежедневно помногу курил, смотрел развлекательные телепередачи, восхищался Олимпийскими играми.
Понятно, что для любого русского православного человека А. Шмеман – явный экуменист и обновленец – совершенно не заслуживающий доверия писака. А вот «старообрядец» В. Смирнов именует этого врага Церкви «известным современным религиозным мыслителем», подтверждающим его мнение о том, что главная часть Божественной Литургии – Евхаристический канон – в нашей Церкви неправильная, неизначальная.
Другой представитель парижского суесловия – протоиерей Г. Флоровский, названный у Смирнова «богословом», – это активный деятель экуменического движения и вообще один из основателей крупнейшей экуменической организации – так называемого Всемирного совета церквей (ВСЦ). Смысл его воззрений предельно ясен хотя бы из утверждения о том, что «ни одна из христианских конфессий не определила с окончательной точностью границ Церкви». К тому же Флоровский, преподававший в Парижском институте патрологию, отличался невероятной богохульной дерзостью в описании Святых Отцов. Он считал, что «нет ни одного Отца, у которого нельзя найти ереси, за исключением Григория Богослова, который был такой осторожный, что ничего лишнего не сказал». Этот хулитель приписывал святым мужам различные пороки и страсти. Неудивительно, что в приведенной В. Смирновым цитате он оклеветал митрополита Петра Могилу. Но крайне возмутительно, что обвинил Святого в благосклонном отношении к латинской ереси, которую почитал сам.
Наконец, А. Карташев, рекомендованный В. Смирновым как «крупнейший специалист по истории Церкви». В своей богомерзкой – простите, иначе назвать не могу – писанине Карташев сводит «разделение» – так экуменисты «вежливо» именуют отпадение еретиков и раскольников от Церкви – к дефициту любви и терпения у христиан, в том числе и у Святых Отцов. Возмутительно его представление о Церкви, как о каком-то «детском садике», где дети повздорили между собой, переругались, надулись и перестали разговаривать друг с другом, а теперь якобы настало время, когда взрослые люди должны их примирить. Явно богохульно и утверждение, будто деятели Вселенских Соборов и их преемники были просто-напросто самолюбивыми людьми, потерявшими дух Евангелия, и поэтому совершили «грех Каина» – духовное братоубийство по отношению к своим инакомыслящим братьям. Очевидна непомерная гордыня Карташева, который дерзает ставить себя выше Святых Отцов Церкви и упрекает их в недостатке любви.
До того как стать историком, Карташев был высокопоставленным чиновником временного правительства, ярым сторонником свержения Самодержавия в России. Интересно, известны ли «старообрядцам» его рассуждения о том, что если святые догматы веры не изменяются, то исповедующая их Церковь мертва?
К сказанному добавлю, что в прочитанной книге практически не цитируются Святые Отцы, что, конечно же, закономерно. Ибо Святые Отцы никогда не защищали раскольников, но обличали и предостерегали от них православных чад Церкви. Но все же В.В. Смирнов сослался на свт. Феофана Затворника, выдернув фразы Святого с многочисленными пропусками из общего контекста его писем. Эти письма свт. Феофана совсем не о «старообрядчестве» и использованы В. Смирновым, несомненно, с лукавым умыслом, с намерением показать Святого Отца сторонником своих взглядов. Однако свт. Феофан писал: «Вы слыхали, верно, что бывает при увещаниях раскольников. Ясно и ясно растолкуют им, что они в заблуждении, и доведут до того, что им нечего более сказать. Тогда для успокоения своей совести и вместе, чтоб прикрыть стыд, что без причины упорничают, они говорят: „Есть у нас книги, где все ясно доказано, что мы правы“. Так говорят, но говорят несправедливо, ибо в их книгах ничего не доказано, а писаны одни басни нелепые. Вот и напечатали теперь некоторые из их книг, чтоб можно было их обличать ихними же книгами».
Кроме того, В. Смирнов высказывает богохульное раскольническое мнение, что богомудрый Святой Отец свт. Димитрий Ростовский был не прав по отношению к «старообрядцам». И здесь – поразительная солидарность с представителями экуменической ереси, ведь это они в настоящее время усиленно распространяют воззрение, что Отцы Церкви ошибались по некоторым вопросам и противоречили друг другу.
Свт. Димитрий Ростовский в объемном полемическом труде против раскольников – «Розыске о Брынской вере», – перечисляя многочисленные «старообрядческие» секты и разъясняя их лжеучения, заключает: «Зде же сие точию глаголется, яко все скиты их верами своими с собою несогласны суть, в едином токмо сем согласуют, яко единогласно хулят Церковь Христову и Таинства святая, и нас, правоверных. Якоже и Пилат со Иродом вражду иместа с собою (Лк. 23, 12), егда же прииде время убити Христа, тогда оба сдружистася: тако и брыняне, во своих верах не согласующе, друг другу враждебны бывают; Церковь же Христову хулити содружаются и согласно, яко едиными усты от злобных сердец, лютая хуления, слуху невместительная, произносят».
В наше же лукавое время наблюдается еще более интересная картина: поборники мнимых старых обрядов, разрозненные по многочисленным сектам и будто бы готовые умереть за единый «аз», объединяются в хулах на Православную Церковь не только между собой, но и с явными обновленцами-экуменистами. Не дивно ли?! На первый взгляд, такой союз кому-то покажется абсурдным: действительно, как же так? Какое согласие может быть у непримиримых «староверов» и либералов-экуменистов? Однако, рыбак рыбака видит издалека. А обновленцы – они и есть обновленцы, какими бы именами и титулами не прикрывались эти враги Господа Иисуса Христа и Его Святой Церкви.
Также заметим, что православным христианам канонами Церкви запрещается заходить в молитвенные здания раскольников.
Что же касается внешнего, показного благообразия и благоговения мнимых старообрядцев – оно отнюдь не делает им чести, но, напротив, подвергает большему осуждению, о чем ниже свидетельствует свт. Димитрий Ростовский.
И еще, один конкретный пример. «Старообрядец» Смирнов пишет: «Уже более трех веков фактически каждый день на Литургии в самый ответственный момент поется и возглашается языковая безсмыслица». А то, что эту, прости, Господи, «безсмыслицу» ежедневно возглашал св. прав. батюшка Иоанн Кронштадтский и не только возглашал, но и говорил, что «в церкви нет ни одного лишнего слова», – это, видимо, для хулителей Истины ничего не значит.
+ + +
О ДЕЛЕХ ДОБРЫХ, ЯЖЕ ВНЕ ПРАВОСЛАВНЫЯ ЦЕРКВЕ
Отрывок из полемического труда против раскола «Розыск о Брынской вере» свт. Димитрия Ростовского
Не величайся убо хвастанием твоим и над Церковь Христову не возвышайся ты, Брыня (Брынская вера – официальное наименование раскольников в XVIII веке. Произошло от названия протекающей в Калужской области реки Брынь, в лесах по берегам которой укрывались раскольники. – Примеч. ред.), мнящаяся быти святая; не велеречи о твоих подвизех и трудех, о долгих молитвах и о многих пощениях, о безхмельном водопитии и квасопитии. Егда не можеши быти известна, приятна ли суть Богу та ваша мнящаяся быти добрая дела, или ни?
Простите ми, не дела ваша, глаголемая быти добрая, охуждаю; но высокумия и хвастания вашего не ублажаю: не у земли подъястеся, а уже вышше Небес стояти мнитеся, нас же до ада низлагаете.
Та, яже вне Православныя Церкве делаются добрая дела, аще и зело будут добрая, обаче суть безплодна, не заслугующая себе спасения; понеже вне Церкве, ейже Глава Христос, глаголяй: иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает (Лк. 11, 25).
Мы же увещеваем вы и молим, о, словеснии Христовы овцы, блюдитеся от тех прелестников, от лицемерных праведников, имущих образ благочестия, силы же его отвергшихся; сих отвращайтеся: якоже бо Ианний и Иамврий противистася Моисею, тако и сии противляются истине, человецы растлени умом, и неискусни о вере (2 Тим. 3, 5, 8). Ниже прельщайтеся являемым ими образом добродетельнаго жития их, ведущее известно, яко добродетельное чье житие не утверждает веры неправыя.
+ + +
В продолжение публикации беседы тема о мерах, которые на протяжении нескольких веков с момента возникновения «старообрядческого» раскола предпринимались Российским государством и Русской Православной Церковью для его уврачевания.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Как известно, вместе с Православием Русь переняла от Византии и идею симфонии властей. Основная суть этой идеи заключается в том, что христианские Цари – императорская власть – главнейшим своим долгом считали покровительство Церкви, выражавшееся в строгом соблюдении и защите ее святых догматов и канонов. Византийские Императоры – а вслед за ними и наши русские Самодержцы – боролись с различными ересями, покушавшимися на чистоту веры, старались устранять возникавшие церковные нестроения. Для этого они предпринимали соответствующие меры, например, созывали Соборы, утверждали специальные законодательные акты… Само собой разумеется, что и «старообрядческий» раскол как посягательство на единство Русской Церкви являлся для русских Царей объектом борьбы.
Сразу после его оформления, указом Иоанна V и Петра I Алексеевичей, сыновей Государя Алексея Михайловича, взошедших на престол после смерти их старшего брата Феодора, постановлялось: наиболее упорных раскольников, хулящих Святую Церковь, склоняющих к самосожжению, смущающих чад церковных, перекрещивающих взрослых и детей, – казнить смертной казнью. Тех, которые сами перекрестились у раскольников, – бить кнутом и ссылать в дальние города, а имение раскольников продавать в пользу государственной казны.
Со времени царствования Петра I и до Петра III «староверам» не дозволялось открыто жить в городах и селениях. К общественным должностям никто из них не допускался, их свидетельства в судах на православных не принимались. Всем раскольникам предписывалось носить особую, отличительную одежду – чтобы православные христиане сразу видели, что пред ними отступники от Святой Церкви…
ОТЕЦ ИОАНН: Кстати, подобно этому и при Императоре Николае I, самом ревностном в борьбе с расколом правителе, с молитвенных зданий «старообрядцев» снимались кресты. Ведь раскол, по учению Святых Отцов, даже более опасен, чем ересь, так как он не столь очевиден, по внешним признакам как бы ближе к Церкви. Поэтому такая мера вполне оправдана. Да и по сути – у раскольников нет Христа, ибо кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец. А нет Христа – не должно быть и Креста Христова!..
Кроме того, думаю, нужно сделать оговорку. Меры, предпринимавшиеся русскими Царями и Церковью для борьбы со «старообрядчеством», ни в коем случае нельзя сопоставлять с существовавшей у латинян инквизицией – расправой с инакомыслящими, как это любят делать мнимые староверы. Ни по своей строгости, ни по сути, то есть по духу, это несравнимо. Еретики-паписты пытали и убивали сотни тысяч людей за отказ подчиниться папской воле, за инакомыслие, то есть просто за то, что человек не хотел принадлежать к их ереси. Наши же православные Государи и Церковь лишь проявляли должную заботу для ограждения православных от влияния «сынов противления», чуждых Святой Церкви. Таким образом они уподоблялись бдительным чадолюбивым родителям, всемерно старающимся уберечь своих чад от дурных воздействий.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Позвольте, я продолжу. Кроме прочего, при Петре I «старообрядцам» не дозволялось строить свои скиты, при этом православные священники обязывались вести в своих приходах учет раскольников. При Екатерине I строгость к раскольникам несколько уменьшилась, но при Петре II и, особенно, при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне опять усилилась. Например, в 1745 году им официально было запрещено принимать кого бы то ни было в свои скиты и называться «староверцами, скитскими общежителями и пустынножителями», а велено было именовать их исключительно раскольниками.
При Петре III, в 1762 году, последовал указ, согласно которому в отношении религиозной свободы раскольники приравнивались к иноверцам, живущим на территории России. Екатерина II – Императрица, к сожалению, проникнутая западным духом и немало ущемлявшая Православную Церковь – и та, несмотря на некоторые уступки по отношению к «старообрядцам», запрещала им строить свои «церкви» и «часовни» и иметь колокола. Далее – Павел I. Это Государь, при котором для борьбы с расколом было учреждено так называемое единоверчество…
О ПРАВОСЛАВНОМ ОТНОШЕНИИ К ЕДИНОВЕРЧЕСТВУ
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Давайте обсудим это явление подробнее – оно вызывает немало смущений у православных. Вот у меня некоторое время назад был разговор с одним человеком, который, ссылаясь на единоверчество, утверждал, что мы можем иметь общение в Таинствах с неправославными. «Изначально при единоверчестве им, единоверцам, разрешалось причащаться в наших храмах, а нам в их – строго запрещалось, только в случае смертной опасности. Так же и тут, – говорил мой собеседник, – значит, можно иноверцам ходить в наши храмы и причащаться…». Но, насколько я знаю, это неверно, так ведь?
ОТЕЦ ИОАНН: Конечно, неверно. И как раз-таки опыт единоверчества служит тому доказательством. Что такое единоверчество? Это искусственно созданный мостик для перехода «староверов» в Православие. Он был устроен так, что раскольники имели право придерживаться своих обрядов – двуперстия, сугубой «аллилуии», хождения посолонь (по солнцу) и т.д., но официально принимали православных священников, повиновались Православной Церкви. Через это они должны были вразумляться.
Без сомнения, единоверчество учреждалось из благих побуждений – Император Павел I и митрополит Платон (Левшин) старались преодолеть церковный раскол. Но «никогда то, что относится к Церкви, не исправляется через компромиссы, ибо нет ничего среднего между Истиной и ложью», – учит свт. Марк Ефесский. В житиях святых мы ведь тоже встречаем немало случаев, когда благочестивые христианские Цари пытались примирить православных и еретиков, но, в конце концов, приходили к осознанию тщетности такого намерения.
Снисхождения к последним, как показывает многовековой опыт Церкви, не способствуют их переходу в Православие, но, наоборот, утверждают таковых в своей мнимой правоте. Так же произошло и со «старообрядцами». Единоверчество создавалось с целью возвратить «старообрядцев» в церковное лоно, а, в итоге, они, видя, что Церковь дозволяет придерживаться «старых» обрядов, которые, как мы выяснили, являются обновленческими нововведениями, еще более уверились в том, что они – «истинные ревнители старины». Лишь единицы людей благодаря единоверчеству перешли в Православие, в большинстве же своем раскольники отвергли этот шаткий мостик.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Вы совершенно правы, батюшка. Насколько мне известно, свт. Игнатий (Брянчанинов) отрицательно отзывался о единоверчестве.
И из этого опыта – опыта икономии – неплохо было бы извлечь должный урок тем церковным иерархам, которые сегодня ратуют за то, чтобы дозволять еретикам и раскольникам молиться и даже причащаться в наших храмах, якобы для того, чтобы они познали Истину. Не к познанию Истины, не к покаянию, а к утверждению в своих заблуждениях ведет такой путь.
Для лучшего уяснения ситуации с единоверчеством, которая, как и я слышал, весьма многим непонятна, предлагаю читателям «ДХ» ознакомиться с «Правилами учреждения единоверия» (см.: http://www.christian-spirit.ru/v105/105-7.htm).
КОММЕНТАРИЙ ОТЦА ИОАННА: В своем прошении мнимые старообрядцы сами себе противоречат. С одной стороны, они утверждают, что содержание разных обрядов и книг, повлекшее за собой разделение с православными, «не принадлежит по сущности веры». А с другой – тут же требуют, чтобы и все обряды у них сохранились, и церкви освящались по старопечатным книгам, и Антиминсы – тоже, и чтобы изображались непременно так, как показано в их требнике. Требуют, чтобы их священники не участвовали в соборных молитвах Православной Церкви, а православные, знаменующиеся троеперстием, чтобы не допускались к ним. Выдвигают условие, дабы их пастыри исповедовались только у своих же священников… Но если все эти обряды действительно не относятся к сути веры, то тогда в чем, собственно, проблема? Почему бы не принять Антиминсы от православных, почему нельзя молиться в церкви, освященной по «новым» книгам? Не лукавство ли это? Нет ли в требованиях «старообрядцев» завуалированной хулы на Православную Церковь?
По сути такое «примирение» мнимых староверов с Церковью – это просьба предоставить им официальный статус, отсутствие которого всегда являлось для раскольников главной проблемой.
Кроме того, 11 пункт Прошения – чисто экуменическая уловка, рассчитанная на совращение православных в «старообрядчество», на развитие в чадах Церкви индифферентного отношения к вере («Если кто из сынов Грекороссийския Церкве пожелает приобщиться Святых Таин от старообрядческаго священника, таковому не возбранять, равно ж если и старообрядец пожелает приобщиться Святых Таин в Грекороссийской Церкви, не возбранять оному»).
Из ответа митрополита Платона (см.: ту же ссылку) ясно видно, что основная цель учреждения единоверчества – это то, что раскольники «со временем Богом просветятся и ни в чем в неразнствующее с Церковию приидут согласие», то есть последует окончательное искоренение «старообрядчества»-обновленчества. Именно поэтому в 11 пункте он строго воспрещает православным принимать Таинства у «староверов»-единоверцев. Однако следует разрешение мнимым старообрядцам причащаться в наших храмах якобы ради того, чтобы они возвратились в Церковь. Но, как показала практика, начинание митрополита Платона не увенчалось успехом, потому что для познания Истины нужно прежде всего смирение и покаяние со стороны отступивших. «Един Господь, едина вера, едино крещение. Если у них хорошо, то у нас худо, если у нас хорошо, то у них худо», – пишет свт. Иоанн Златоуст по поводу того, что двух Истин быть не может.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Продолжим о борьбе с так называемым старообрядческим расколом. Следующий после Императора Павла I русский Царь из династии Романовых – Александр I. При нем в официальных бумагах снова появилось наименование «раскольник», которое мнимые староверы считают для себя оскорбительным и которое было упразднено в эпоху либерально настроенной Екатерины II. Так же при Александре I раскольники хотя и получили дозволение содержать свои уже имевшиеся «часовни» и «храмы», однако им строго запрещалось строить новые. За вторичное уклонение в раскол мужчины отдавались в рекруты, а женщины ссылались в Сибирь. В 1820 году безпоповцы, среди которых обнаруживались случаи разврата и детоубийства, были поручены надзору полиции. Их снова, отменяя лишенные ревности о благочестии екатерининские постановления, запрещалось выбирать на общественные должности. А в 1825 году был учрежден специальный секретный комитет по раскольническим делам.
Но наибольшее усердие в борьбе с расколом проявил брат Александра I, сменивший его на престоле Государь Николай I. В его правление антираскольнические меры приобрели программный характер. «Старообрядцам», обратившимся к Царю с просьбой официально разрешить им совершение треб, он ответил: «Закон дозволяет открыто исправлять духовные требы только лицам духовного звания, по церковным правилам на то уполномоченным».
Важным шагом для более последовательного и успешного искоренения раскола стало разделение раскольнических сект по степени их вредности.
В 1842 году министерство внутренних дел обратилось в Синод с просьбой указать, какие именно из сект раскольников являются особенно противными учению Святой Церкви и в каком порядке они следуют одна за другой по масштабам вреда для Православной веры. Обер-прокурор граф Протасов уведомил министерство, что толки раскольников, наиболее известные, могут быть разделены таким образом:
«I) Секты вреднейшие: 1) Иyдействующие, ибо это хуже, нежели ересь; это совершенное отпадение от христианства и существенная вражда против христианства. 2) Молокане хотя по-видимому и держатся Священного Писания, но берут из него только то, что им нравится: не признают ни Таинств, ни иерархии. Не принимают присяги, никакой власти не признают богопоставленной; повинуются только поколику нельзя противиться. Секта разрушительная. 3) Духоборцы. Сколько известно, одинакового духа c молоканами. 4) Хлыстовщина. Ересь богохульная, потому что, не отвергая наружного общения с христианской церковью, вводит человекообожание. 5) Скопцы. Также богохульная ересь, потому что начальника секты почитают Христом. Вредит обществу, охуждая брак, искажая людей и истребляя потомство. 6) Те безпоповщинские секты, которые отвергают брак и молитву за Царя: они пишут и произносят жестокие хулы на Церковь и Таинства и всякую власть нынешнего времени почитают антихристовой.
II) Секты вредные – те из безпоповщины, которые принимают брак (новожены) и не отказываются молиться за Царя. По сим чертам могли бы считаться менее вредными; но решительно вредны, потому что отвергают священство и Таинство Евхаристии и, кроме сказанного, все заимствуют от худших отраслей безпоповщины и, между прочим, дух демократический.
III) Секта менее вредная – Поповщина. Это не ересь, а раскол. Более церковного сохраняет и более представляет надежды к обращению».
Этими соображениями министерство внутренних дел руководствовалось при дальнейшей своей борьбе с так называемым старообрядчеством…
ОТЕЦ ИОАНН: Между прочим, по поводу демократии «староверов» свт. Филарет Московский, живший как раз при Императоре Николае I и, как и другие Святые Отцы Церкви, обличавший раскольников, пишет: «Господствующее начало в раскольническом обществе есть НЕ МОНАРХИЧЕСКОЕ, НЕ ИЕРАРХИЧЕСКОЕ, но демократическое». Также Святитель высказывался против употребления словосочетаний «раскольнические монастыри» и «раскольнические церкви». Он утверждал, что монастырями можно называть только православные обители, а церквами – лишь православные храмы. Для «старообрядческих» «церквей» Святитель предлагал название «церквицы» или «так называемые церкви», преимущественно, кстати, второе. Для остальных молитвенных зданий раскольников, даже если они по виду напоминали храмы, он рекомендовал использовать уже привычное в то время наименование часовен и молитвенных домов. И Священный Синод последовал предложениям Святого.
Так что, обвиняя нас в пристрастном взгляде на раскольников, в недостатке любви или в банальной некомпетентности наши оппоненты тем самым выступают против богомудрых мужей – свт. Филарета Московского, свт. Феофана Затворника, свт. Димитрия Ростовского, свт. Игнатия (Брянчанинова) и многих-многих других, святостью жизни засвидетельствовавших свою правоту.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Также при Императоре Николае I раскольники не признавались особым обществом или классом населения. За их учреждениями не было права приобретать имущество по купле, по завещанию и иными способами. Они не могли иметь печатей, выдавать книги для сбора подаяний. От раскольнических учреждений было запрещено принимать пожертвования. Раскольникам – опять же – не дозволялось свидетельствовать против православных в судах. В гимназии и университеты их дети могли поступать только по принятии Православной веры.
Особенно поучительно, что последователям более вредных сект безусловно воспрещалось занимать должности, сопряженные с властью.
Вот как ревновал благочестивый Государь Император Николай Павлович о благе и мире Церкви Христовой!..
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Дорогие собеседники! Мы хотим предложить нашим читателям один назидательный фрагмент из жития преп. Оптинского Старца Илариона (см.: http://www.christian-spirit.ru/v106/106-8.htm). Повествование относится ко времени царствования Николая I. Хочется надеяться, что после ознакомления с ним те православные, которые, заблуждаясь, сочувствуют «старообрядцам», уразумеют свою неправоту. Ведь таким образом они погрешают против Истины и явно ПОПИРАЮТ ПАМЯТЬ НАШИХ БЛАГОВЕРНЫХ ЦАРЕЙ, а также множества святых и подвижников благочестия, на протяжении нескольких веков трудившихся на поприще противораскольнической миссии.
+ + +
ОБ ИСТОЧНИКАХ, НА КОТОРЫЕ ССЫЛАЮТСЯ СТАРООБРЯДЦЫ
книги «Церковная реформа XVII века: трагическая ошибка или диверсия?»
и «Тайная миссия Патриарха Никона» Б. Кутузова
Основная наша цель – познакомить православных с вековой святоотеческой позицией, которая в настоящее время стараниями экуменистов и обновленцев небезуспешно искажается в сознании церковного народа, что ведет к теплохладности в вере.
Православная Церковь всегда смотрела и смотрит на раскольников как на врагов Христа, нарушителей заповеданного Господом единства, а на «старообрядцев» – как на раскольников. И только сравнительно недавно, с появлением ереси экуменизма, «старообрядцы» вдруг стали «православно верующими христианами», а их обряды – «спасительными и равночестными», как пишет об этом упомянутый Вами Б. Кутузов, ссылаясь на митрополита Никодима (Ротова). Об экуменисте и обновленце митрополите Никодиме, который скоропостижно умер у ног римского папы, мы поговорим отдельно, поэтому сейчас не будем на нем останавливаться. А вот про сочинения Б. Кутузова следует сказать несколько слов.
Смысл обоих сочинений примерно одинаков. Он сводится к тому, что главной причиной так называемого старообрядческого раскола якобы явилось «слабоумие Царя Алексея Михайловича, которым отмечена вся его деятельность». Патриарх же Никон, – считает Б. Кутузов, – якобы имел «крайне отрицательный нравственный облик» и поэтому взял на себя роль «исполнителя» коварных иезуитских замыслов и планов «недальновидного» Царя. А в результате, «всемирная атмосфера испорчена едва ли не с XVII века», и все беды на Руси до сего дня происходят будто бы по причине несправедливого отношения к «старообрядцам».
Простите, для нас Б. Кутузов не является авторитетным писателем, поскольку его мнение идет вразрез с единогласным мнением прославленных Церковью Святых Отцов и многих подвижников благочестия. При этом он ссылается на о. Павла Флоренского – либерала и обновленца, проповедавшего софицианскую ересь. Б. Кутузов, не стесняясь в выражениях, поносит и благоговейного Государя Алексия Михайловича, и благочестивого Патриарха Никона. А ведь совсем недавно мы публиковали в нашей газете «Русскую идеологию» блаженно почившего архиепископа Серафима (Соболева), в которой Владыка прекрасно доказал несостоятельность всех клевет и хулений в адрес верного Истине Патриарха: «Пусть Патриарх Никон будет учителем всех русских православных людей в их стремлении к возрождению нашей Родины. Пусть он навсегда останется для нас чистым от того нарекания на его светлый великий образ, которое могло бы подорвать его авторитет в наших глазах, если бы имело под собой достаточное основание» (см.: «ДХ» № 10 (100)).
Будьте внимательны и не доверяйте сомнительным авторам, еретикам-обновленцам и раскольникам. Внимайте лучше неизменному и единственно верному голосу Матери-Церкви.
+ + +
ПРАВОСЛАВНЫЕ НЕ ПОКОРЯЮТСЯ ПОСТАНОВЛЕНИЯМ ЕРЕТИКОВ
О якобы снятых клятвах со старообрядцев-раскольников собором при митр. Никодиме (Ротове)
В оправдание старообрядцев часто приводится факт: Поместный собор Русской Православной Церкви 1971 года торжественно постановил отменить клятвы (анафематствования), наложенные в XVII веке на старые обряды и на придерживающихся их, а старые русские обряды были признаны «спасительными и равночестными» новым. И: в Требнике, изданном Московской Патриархией в 1979 году, был все-таки исправлен (спустя два столетия) кощунственный текст никоновских «исправителей»: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецах» и заменен на дониконовский: «Запрещает ти, диаволе, Господь наш Iсус Христос, пришедый в мир и вселивыйся в человецех».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Позвольте сначала рассказать немного о постановлении Собора 1971 года в отношении «старообрядцев».
Инициатором снятия клятв с раскольников был митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Всем верным чадам Православной Церкви этот человек известен как безусловный ее враг, самый активный деятель ереси экуменизма. Для тех, кто не знает или забыл: экуменизм – это лжеучение, согласно которому Святая Церковь Христова разделилась и потому все религии, ереси и расколы спасительны и благодатны. Экуменисты стремятся к объединению православных с различными иноверцами, еретиками и раскольниками, попирая догматические и канонические законы Церкви.
Так вот, митрополит Никодим еще двумя годами ранее Собора 1971 года вынудил Синод принять безпрецедентное постановление о том, что раскольники и еретики-католики могут запросто причащаться в православных храмах:
«Имели суждение о различных случаях, когда старообрядцы и католики обращаются в Православную Церковь за совершением над ними святых Таинств. Постановили: В порядке разъяснения уточнить, что в тех случаях, когда старообрядцы и католики обращаются в Православную Церковь за совершением над ними святых Таинств, это не возбраняется».
Слава Богу, спустя несколько лет это откровенно беззаконное постановление по настоянию афонских отцов было отменено. Достаточно прочитать определение Собора, чтобы убедиться, что в нем содержится экуменический яд: «Освященный Поместный собор Русской Православной Церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделенной Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения».
Как христианин я не могу согласиться с митрополитом Никодимом и прочими экуменистами, что наша Святая Церковь – это и католики, попирающие Третию Ипостась Святой Троицы и почитающие своего папу наместником Христа, и протестанты-иконоборцы – хулители Божией Матери, и другие еретики, якобы являющиеся сынами Матери-Церкви. Но даже если принять это постановление и подчиниться ему, то на основании его необходимо не нам идти к «старообрядцам», а им признать Русскую Православную Церковь истинной. Но они этого, увы, не сделали и, как совершенно очевидно, вряд ли когда-то сделают.
Что касается текста в служебнике, то мне более близок тот текст, который признает Церковь, нежели текст с явными ошибками, могущий ввести в заблуждение, не сведущего в церковнославянском языке человека. В нашем тексте обращение «диаволе» выглядит мимолетным, не имеющим никакого особого значения: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех». А в «старообрядческом» идет беседа с диаволом, которая, как говорят Святые Отцы, нередко заканчивается для человека плачевно: «Запрещает ти, диаволе, Господь наш Iсус Христос, пришедый в мир и вселивыйся в человецех».
+ + +
«ОСТАВЬ СВОИ БРЕДНИ»
Преп. Серафим Саровский был против старообрядчества
Пришел однажды к преп. Серафиму Саровскому один «старообрядец» и спросил: «Скажи, Старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?» «Оставь свои бредни, – отвечал отец Серафим, – жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша – Корабль, а Кормчий – Сам Спаситель. Если с таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду спастись без Кормчего?»
(Из жития преп. Серафима Саровского)
У нас вера православная, Церковь, не имеющая никакого порока!
(Слова преп. Серафима)
Однажды пришли к преподобному 4 человека из ревнителей старообрядчества, жители села Павлова, Горбатовскаго уезда, спросить о двуперстном сложении с удостоверением истинности старческого ответа каким-нибудь чудом или знамением. Только что переступили они за порог кельи, не успели сказать своих помыслов, как старец подошел к ним, взял первого из них за правую руку, сложил персты в трехперстное сложение по чину православной Церкви и, таким образом крестя его. держал следующую речь: «Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от святых апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам. Прошу и молю вас: ходите в Церковь грекороссийскую: она во всей славе и силе Божьей! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие ее – учители Церкви, архипастыри суть преемники апостольские».
Однажды зимою привезли на санях больную женщину к монастырской келье о. Серафима и о сем доложили ему. Несмотря на множество народа, толпившегося в сенях, о. Серафим просил принести ее к себе. Больная вся была скорчена, коленки сведены к груди. Ее внесли в жилище старца и положили на пол. О. Серафим запер дверь и спросил ее:
– Откуда ты, матушка?
– Из Владимирской губернии.
– Давно ли ты больна?
– Три года с половиною.
– Какая же причина твоей болезни?
– Я была прежде, батюшка, православной веры, но меня отдали замуж за старообрядца. Я долго не склонялась к ихней вере – и все была здорова. Наконец, они меня уговорили: я переменила крест на двуперстие и в церковь ходить не стала. После того, вечером, пошла я раз по домашним делам во двор; там одно животное показалось мне огненным, даже опалило меня; я в испуге упала меня начало ломать и корчить. Прошло не мало времени, Домашние хватились, искали меня, вышли во двор и нашли – я лежала. Они внесли меня в комнату. С тех пор я хвораю.
– Понимаю... – отвечал старец. –А веруешь ли ты опять в святую Православную Церковь?
– Верую теперь опять, батюшка, – отвечала больная.
Тогда о. Серафим сложил по-православному персты, положил на себя крест и сказал:
– Перекрестись вот так во имя Святой Троицы.
– Батюшка, рада бы, – отвечала больная, – да руками не владею.
О. Серафим взял из лампады у Божией Матери Умиления елея и помазал грудь и руки больной. Вдруг ее стало расправлять, даже суставы затрещали, и тут же она получила совершенное здоровье. Народ, стоявший на сенях, увидев чудо, разглашал по всему монастырю, и особенно в гостинице, что о. Серафим исцелил больную.
Когда это событие кончилось, то пришла к о. Серафиму одна из дивеевских сестер о. Серафим сказал ей:
– Это, матушка, не Серафим убогий исцелил ее, а Царица Небесная.
Потом спросил:
– Нет ли у тебя, матушка, в роду таких, которые в церковь не ходят?
– Таких нет, батюшка, – отвечала сестра, – а двуперстным крестом молятся мои родители и родные все.
– Попроси их от моего имени, – сказал о. Серафим, – чтобы они слагали персты во имя Святой Троицы.
– Я им, батюшка, говорила о сем много раз, да не слушают.
– Послушают, попроси от моего имени. Начни с твоего брата, который меня любит, он первый согласится.
– А были ли у тебя из умерших родные, которые молились двуперстным крестом?
– К прискорбию, у нас в роду все так молились.
– Хоть и добродетельные были люди, – заметил о. Серафим пораздумавши, – а будут связаны: святая Православная Церковь не принимает этого креста... А знаешь ли ты их могилы?
Сестра назвала могилы тех, которых знала, где погребены.
– Сходи ты, матушка, на их могилы, положи по три поклона и молись Господу, чтобы Он разрешил их в вечности.
Сестра так и сделала. Сказала и живым, чтобы они приняли православное сложение перстов во имя Святой Троицы, и они точно послушались голоса о. Серафима, ибо знали, что он угодник Божий и разумеет тайны св. Христовой веры.
(«Душеполезное Чтение», 1867 г.)
+ + +
О якобы снятых клятвах со старообрядцев-раскольников собором при митр. Никодиме (Ротове)
Итак, продолжим обсуждение якобы имевшей место быть в 1971 году отмене клятв на раскольников-«старообрядцев».
ОТЕЦ ИОАНН: Как известно, Большой Московский Собор 1666–1667 годов анафематствовал мнимых староверов, хулящих Святую Православную Церковь и не покоряющихся ее постановлениям. Однако раскольники стали утверждать и до сих пор так считают, что этот Собор проклял не их, а сами обряды, поэтому Православная Церковь, по их мнению, согрешила и лишилась благодати Святаго Духа, анафематствовав те чины, которые сама же употребляла.
По поводу же того, что именно проклял Собор 1667 года, свт. Филарет Московский писал, отвечая на возникавшие недоумения: «„Каким образом обряды неправославные не проклинаются, а люди, принимающие их, проклинаются? За что же клятва соборная, как не за обряд, которого раскольники не хотели оставить, а Церковь не могла принять?“ „Обряд есть прямая и единственная причина отступления, а отступление достойно соборной клятвы“. <…> Вот, отлучены от Церкви и проклятию подвергнуты условно – дондеже уразумятся, а в противном случае решительно прекословящие, противящиеся, противники – яко еретики и непокорники, то есть как равные еретикам или даже еретики потому самому, что противятся Церкви. И это согласно с коренным законом церковных отлучений, – с изречением Христа Спасителя: если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Оно отлучает от Церкви за одно преслушание, не указывая другой вины. Но вместе с проклятием непокорных не прокляты ли и обряды, ими содержимые? – Собор не сказал сего; и это основательно и осторожно. <…> Например: Православная Церковь для крестного знамения употребляет троеперстное перстосложение в знамение Святой Троицы. Раскольники отвергают и хулят это, а употребляют двуперстное перстосложение в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе. Может ли Православная Церковь сказать: „Кто крестится двумя перстами в знамение Божеского и человеческого естеств во Христе: тот проклят“? – Очевидно, это было бы чрезмерно, нерассудительно, несправедливо. Это рассуждение надлежит приложить и к прочим отличительным обрядам раскольников. Итак, справедливо и осмотрительно проклятие произнесено на противящихся и хулящих Православную Церковь, но не на их обряды, хотя в сравнении с общеправославными менее древние, менее правильные, однако требующие снисходительного воззрения».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Разъяснение свт. Филарета – общецерковная точка зрения. Она выражена и в ответе митрополита Платона (Левшина), данном при учреждении единоверчества, который мы уже приводили. Этой же позиции, то есть убеждения, что соборно прокляты не обряды раскольников, а те, кто из-за них отделяется от Церкви, придерживались и единоверцы.
Отец Павел Прусский (Леднев), известнейший единоверец-миссионер, бывший прежде «старообрядческим» вождем и оставивший много противораскольнических сочинений, писал: «Тогда только соборные клятвы перестали служить для меня препятствием к соединению с Церковью, когда изменил я самое понятие о сих клятвах, когда уразумел, наконец, действительное их значение. <…> Собор 1667 года, при произнесении клятв, имел в виду лица раздирателей церковных и хульников, также людей, хотя не отделившихся еще от Церкви, но не признававших ее уставов и злые порицания износивших на ее обряды, о чем и самый Собор, прежде изнесения клятв, ясно засвидетельствовал; на такие же личности, которые бы Святую Церковь не хулили и обряды ее уважали, а только за привычку просили бы у Церкви дозволения содержать обряды времен прежних Патриархов московских, – на такие личности Собор в своем определении не указывает и на них приговор свой с проклятием не простирает; посему на таковых блюстителей именуемого старого обряда возводить соборные клятвы значило бы поступать несогласно с волею и решением Собора. Убедясь таким образом, что соборные клятвы положены не за содержание именуемых самых обрядов, тем паче не на самые обряды, а на людей, похуливших Церковь из неразумной ревности по обрядам, что при том они вызваны дерзкими хулениями этих людей на Церковь и ее уставы, я уже не видел в сих клятвах препятствия к соединению с Церковью; это, наконец, усвоенное мною и, по моему разумению, вполне согласное с самым существом дела понятие о соборных клятвах и отворило мне дверь ко вступлению в Православную Церковь».
Кроме того, о. Павел Прусский решительно высказывался против отмены анафемы на раскольников. Как тонкий знаток мышления «старообрядцев» он справедливо считал, что это не только не поспособствует их массовому возвращению в церковное лоно, но, напротив, еще больше оттолкнет от него, убедив в собственной «правоте»: «При разговоре с о. Пафнутием была у нас об этом речь, и, между прочим, он сказал мне: „Я слышал от Семена Семеныча, что и его от присоединения к Церкви удерживают также одни только клятвы Собора 1667 года“. Вскоре же пришлось мне увидеться с Семеном Семенычем в доме покойного Елисея Саввича Морозова, и я, желая точнее узнать, каких именно держится он понятий о клятвах Собора 1667 года, спросил его: „Скажите чистосердечно, Семен Семеныч, как вы полагаете, можно ли будет присоединиться к Церкви, ежели, как слышно, Собором упразднены будут клятвы 1667 года?“ С.С. ответил: „Ежели и упразднены будут клятвы, не присоединюсь я к Церкви, пока она не введет в употребление старые книги и старые обряды“. Я еще спросил: „А когда и клятвы будут уничтожены, и старые книги будут введены в употребление, тогда согласны ли будете присоединиться к Церкви?“ С.С. ответил: „Не присоединюсь еще и тогда; а пусть Церковь сначала признает, что предки наши и мы неизменно соблюли древнее благочестие и раздорниками не были, как она думает, и что она несправедливо и незаконно вознесла на нас клятвы“. Я еще спросил: „А ежели и это все будет исполнено, тогда, наконец, согласны будете идти в Церковь?“ С.С. ответил: „И тогда еще не пойду; а пусть греческие и российские архиереи попрощаются у наших за свои на старые обряды и дерзости, – хоть ослаби, остави прочитают: когда получат от наших архиереев разрешение, тогда и будем с ними воедино“».
ОТЕЦ ИОАНН: Совершенно верно: отмена клятв никоим образом не может вернуть раскольников в Церковь. Из приведенного разговора со «старообрядцем» видна их непомерная гордыня, которую какие бы то ни было уступки способны только подпитать. Это очевидно для всех. Однако с подачи различных экуменистов и обновленцев, стремящихся изнутри разложить Русскую Православную Церковь, вопрос об отмене клятв, наложенных на раскольников Собором 1667 года, стал усиленно обсуждаться в начале XX века, в преддверие Поместного собора 1917–1918 годов. Причем уже тогда всевозможные профессора-богословы, которых, исходя из их антицерковных воззрений, лучше назвать суесловами, высказывали откровенно нелепые идеи.
Так, изучая документы, я узнал, что противник восстановления Патриаршества и Самодержавия, позднее один из виднейших деятелей обновленчества, профессор Б.В. Титлинов считал, что прокляты были именно обряды и что Церковь вполне могла признать, что она давно уже не придерживается этой точки зрения. Профессор В.З. Завитневич исходил из того, что религиозное сознание эволюционирует и современная Церковь находится в ином состоянии, чем это было в XVII веке: раздоры прошлого, по его словам, следовало покрыть любовью. Бывший в то время епископом Холмским Евлогий (Георгиевский), впоследствии ставший основателем парижского богословского института – главного рассадника обновленчества и экуменизма, указывал Предсоборному совету на то, что клятвы якобы непреодолимой стеной отделяют Церковь от «старообрядцев» и преодолеть взаимное отчуждение при помощи разъяснений не удастся. Поэтому он утверждал, что, независимо от того, обряд или люди были прокляты, Собор «во имя любви» может и должен снять клятву. А некий генерал Л.К. Артамонов признавал главным виновником конфликта Патриарха Никона, считая при этом, будто бы на соборные клятвы следует смотреть как на дисциплинарную меру: «Раньше было много наказаний и в военном быту за такие проступки, за которые теперь не наказывают. Даже в Англии долго оставался закон, недавно отмененный, по которому муж мог продать сварливую жену».
Чувствуете, где корни обновленческих позиций некоторых современных церковных иерархов и проповедников? Такие убеждения богохульны. Церковь Христова совершенна, она не может эволюционировать. Безумно сравнивать церковные законы с законами государственными, утверждая, что некоторые из них уже «не работают».
Кроме того, нет и не может быть в признании заблуждений еретиков и раскольников никакой любви: старающийся обратить грешника от ложного пути его, как заповедал Апостол (ср.: Иак. 5, 19–20), – только тот действительно проявляет эту высокую добродетель.
Но были в начале XX века и твердые в Истине епископы и миссионеры. Например, Пермский епископ Андроник (Никольский) – священномученик, ныне прославленный в сонме новомучеников и исповедников Российских, защищал исконную точку зрения Церкви, согласно которой проклятие было наложено «только на раздорников, с похулением отзывающихся о троеперстии и других православных обрядах». «Если сделать постановление о снятии клятв, – говорил он, – то окажется, что мы заблуждались, а „старообрядцы“ составляют единую истинную Церковь».
В итоге, в процессе подготовки Поместного собора было составлено два диаметрально противоположных проекта его деяния, касающегося «старообрядчества». По одному предлагалось отменить клятвы, а по другому – ни в коем случае этого не делать, но издать разъяснение, что прокляты не сами обряды, а нарушители церковной дисциплины.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Не было единодушия и на самом Соборе. Там также велась очень упорная полемика, бурные дебаты, а в результате так и не удалось прийти к какому-либо соглашению. В конце концов председательствующий на заседании обсуждавшего проблему клятв Отдела – это был Отдел по единоверию и старообрядчеству – митрополит Антоний (Храповицкий) предложил голосовать. Но голоса разделились: сначала 11 против 10-ти и два воздержавшихся. Но потом выяснилось, что один из голосовавших не являлся членом Отдела, а, кроме того, определился с решением один из воздержавшихся. Соотношение стало 10 к 11-ти, но его нельзя было считать решительным, и вопрос о клятвах так и «повис в воздухе».
Совершенно неожиданно его поднял митрополит Сергий (Страгородский) в 1929 году…
ОТЕЦ ИОАНН: Для тех, кто не знает, уточню, что митрополит Сергий, бывший Патриархом в 1943–1944 годы, известен тем, что явился насадителем и распространителем в нашей Церкви неправославного учения, названного по его имени «сергианством». Он утверждал, что богоборная коммунистическая власть является богоугодной наравне с Монархией. Но Святые Отцы Церкви учат иначе.
Эта информация необходима, чтобы читатели имели представление о том, какие люди участвовали в так называемой отмене клятв на «старообрядцев».
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Да, митрополит Сергий, безусловно, не авторитетен для православных. Относительно клятв, лежащих на раскольниках, он не только не согласен со Святыми Отцами и опытными миссионерами, но и просто лукавит. В Указе Временного Патриаршего Синода от 28 апреля 1929 года он сообщал, что на заседании Синода прочитал доклад, в котором говорилось, что вопрос о снятии клятв Собора 1666–1667 годов был поставлен уже давно. Снять клятвы якобы постановило уже Предсоборное присутствие 1906 года, а затем и соответствующий Отдел Собора 1917–1918 годов (на самом деле, как мы знаем, этого не произошло). По версии митр. Сергия, Собор не успел заняться проблемой клятв лишь потому, что отвлекся в сторону «внешнеорганизационных вопросов».
Далее митрополит Сергий пишет, что отношение «старообрядцев» к Православной Церкви меняется, а потому вопрос о клятвах вновь стал актуальным. Поэтому следует, не дожидаясь нового Собора, решить этот вопрос, испросив мнение архиереев. В результате был составлен проект, подписанный членами Синода, который затем планировалось разослать всем архиереям с тем, чтобы те до 1 июля 1929 года письменно высказались, является ли предложенный текст приемлемым.
Но окончательная судьба сергиевского проекта неизвестна. По всей вероятности, русские архиереи его не подписали, а, возможно, даже и не получали, поскольку нигде в документах того времени он не признается соборным решением и вообще не упоминается. Рядовые священники того времени о нем просто не знали. Единственная официальная публикация этого документа была осуществлена за границей, в Париже.
ОТЕЦ ИОАНН: Продолжателем инициативы митрополита Сергия стал митрополит Никодим (Ротов), деятельность которого уже затрагивалась. Хочу осветить ее несколько подробнее.
Во-первых, несмотря ни на что, все члены Поместного собора 1917–18 годов и участники предсоборных дискуссий, по крайней мере официально, считали «старообрядцев» объектом миссионерской работы. Собственно, вопрос о клятвах стоял именно в связи с намерением обращать раскольников в Православие, способствовать их возвращению в Церковь. Мотивы же, которыми руководствовался Никодим (Ротов), вынуждая сначала Синод, а потом и Поместный Собор 1971 года признать раскольников нашими во Христе братьями, – чисто экуменические.
Его доклад, прочитанный на Соборе, начинается следующими словами:
«Более трехсот лет минуло с тех пор, как в Русской Православной Церкви возник раскол старообрядчества, а последствия этого печального явления церковной жизни продолжают сказываться и до настоящего времени. Много усилий с обеих сторон, и новообрядческой (!), и старообрядческой, было потрачено в прошлом на то, чтобы доказать неправоту другой стороны. Трезво мыслящие церковные люди обеих сторон понимали всю пагубность и никчемность взаимных pаздоpов, глубоко скорбели о разделении pyсских православных христиан. Пpедпpинимались попытки на опpеделенных yсловиях достичь соединения…».
Обратите внимания: «соединения». Как известно, Церковь не признает никаких соединений с отпавшими от нее в раскол или ересь. Единственным средством восстановления единства с таковыми является покаяние с их стороны, запечатленное, смотря по степени уклонения от Истины, Таинствами: Покаянием, Миропомазанием или же Крещением.
Далее Ротов говорит: «Главным пpепятствием на пyти к возможномy взаимномy сближению Рyсской Пpавославной Цеpкви и стаpообpядцев слyжат клятвы Большого Московского Собоpа 1667 года». Потом следует, так сказать, историческая справка, – разумеется, прошедшая через призму лукавого ума митрополита Никодима, со множеством противоречий. В ней он, видимо, не решившись обойти молчанием разъяснение свт. Филарета Московского, которое я приводил выше, заключает: «Такова была официальная точка зpения цеpковной иеpаpхии того вpемени на смысл и значение клятв Московского Собоpа 1667 года. По сyществy этот взгляд не был ложным, однако оставался несколько одностоpонним и истоpически невеpным. <…> Отдавая должное этим „Изъяснениям“ митpополита Филаpета и Святейшего Синода, истины pади истоpической следyет сказать…» .И тут начинается его «истина»…
МИССИОНЕР ИГОРЬ: Да, батюшка, типичное для экуменистов превозношение над Святыми Отцами…
ОТЕЦ ИОАНН: Кроме того, Ротов, вопреки свт. Филарету, однозначно считал, что прокляты были сами обряды: «Справедливости ради мы все же должны признать приведенные Собором основания для замены двуперстия на троеперстие более чем сомнительными, а, следовательно, и клятву, положенную на двуперстников как „еретиков“, совершенно неосновательной. Безпристрастный голос русской церковной истории к тому же свидетельствует, что двуперстное крестное знамение у православных русских людей, включая единоверцев и старообрядцев, всегда было, есть и, несомненно, будет церковным обрядом, выражающим православное учение веры».
Но далее этот «безпристрастный голос церковной истории» повторяет откровенную ложь митрополита Сергия о том, что Поместный собор начала века, оказывается, уже отменил клятвы: «Из вышеизложенного мы видим, что Поместный Собор 1917–1918 годов должен был вынести определенное постановление о клятвах Патриарха Макария и Московских Соборов 1656 и 1667 годов. Соответствующий Отдел Поместного Собора составил Проект соборного постановления об отмене клятв, и только отвлечение Собора в сторону внешнеорганизационных вопросов помешало ему превратить этот Проект в окончательное соборное постановление».
А к этой сергиевской лжи добавляется еще и своя собственная – о том, что другой проект, составленный при митрополите Сергии, – якобы тоже уже давным-давно всеми признан как полноценный акт высшей церковной власти.
Затем, по прочтении своего доклада, как я уже сказал, Ротов вынудил Собор подписать наполненное ядом экуменической ереси определение о снятии клятв. Его в прошлый раз частично приводил Владимир Георгиевич.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Да, там проповедовалась излюбленная экуменистами «древняя неразделенная Церковь»… А еще существует некое «Изъяснительное послание», которое, вместе с отпечатанным на множительном аппарате ротовским соборным Деянием рассылалось по «старообрядческим» общинам. В нем, в частности, кощунственно говорится:
«Это Деяние явилось результатом послушания Духу Святому священноначалия, клира и верующего народа Русской Православной Церкви. Божественная любовь призывает нас к уврачеванию хотя и старых, но все еще болезнетворных ран. <…> Деяние не имеет в виду ущемления свободы христианского звания, устава и обычая кого бы то ни было, но исходит из горячо желаемого нами восстановления со старообрядческими братьями единства во Христе, Сыне Божием, Духом Святым в единомысленной молитве Отцу всех Богу».
ОТЕЦ ИОАНН: Ну, думаю, довольно про этого еретика. Благоразумный читатель уже убедился, что для православных его богохульные постановления не имеют никакой силы. Для нас решения Собора 1667 года, осудившего раскольников, всегда были и остаются действительными. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5, 18).
+ + +
ПОСЛЕДСТВИЯ БЕЗЗАКОННОГО «СНЯТИЯ АНАФЕМ»
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Как и предупреждали сщмч. Андроник Пермский, отец Павел Прусский и многие другие православные пастыри и миссионеры, для гордых раскольников постановления Ротова послужили только к утверждению в своих хулах на Православную Церковь (см. подробнее: http://www.christian-spirit.ru/v109/109-8.htm).
ОТЕЦ ИОАНН: Хочу заметить, что сегодня такая «ревность» уже не присуща большинству раскольников. Ныне они стоят на иной позиции – выступают за диалог с православными «перед лицом современных вызовов секулярного мира». Проще говоря, склоняются к экуменизму. Кстати, начало систематического экуменического диалога со «староверами» было положено десять лет назад ближайшим учеником и последователем митрополита Никодима Кириллом (Гундяевым) – нынешним Патриархом. После его доклада от 19 июля 1999 года при ОВЦС (Отделе внешних церковных связей, ранее возглавляемом митрополитом Кириллом. – Примеч. ред.) создали особую Комиссию по «координации отношений со старообрядчеством». При этом в обращении на сайте ОВЦС все существующие разновидности раскольнических сект наименовались «древлеправославными церквами», «церквами-соседями». В ОВЦС-шном обращении прозвучал призыв к остальным «древлеправославным церквам» включиться в совместную работу. И, как показывает время, это воззвание услышали.
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Подтверждение Вашим словам есть на сайте «Седмица.ру». В сообщении двухлетней (на тот момент) давности, в основании которого лежит выступление митрополита Кирилла, сказано: «В Московском Патриархате пожелали старообрядческому митрополиту Корнилию (глава раскольников-поповцев Белокриницкого согласия. – Примеч. ред.) твердости и мужества в свете недавних нападок на него со стороны части паствы за якобы слишком тесное общение с Русской Православной Церковью.
„Существуют, конечно, группы в старообрядческой среде, которые не хотят улучшения отношений. Но меня лично успокаивает тот факт, что инициатором протестных движений старообрядцев являются младостарообрядцы, которые еще вчера никакими старообрядцами не были“, – заявил председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Кирилл <…>. По словам Владыки, „чаще всего такие неофиты хотят быть святее папы римского“. Такое явление, отметил он, есть и в Московском Патриархате: „Мы также подвергаемся критике со стороны определенных групп“. <…> „Я только желаю владыке мужества и твердости в осуществлении того пути, который в полной мере соответствует старообрядческому самопониманию, и уж кого-кого, а нынешнего владыку никак нельзя обвинить в каких-то отступлениях от веры“.
Говоря об аналогичных нападках на иерархов Московского Патриархата, митрополит Кирилл отметил, что, несмотря на „разные комментарии относительно нашей деятельности, нужно смотреть в корень“. При этом владыка обратился к тем людям, которые, по его словам, „в каждом шаге иерархии хотят видеть отступление от Православной веры“. „Думаю, что никто никогда не сможет доказать, что хотя бы один архиерей Русской Церкви своими словами или действиями отступил от Православной веры“, – подчеркнул он». Вот такое противоречивое, но в то же время весьма уверенное заявление…
ОТЕЦ ИОАНН: Как говорится, это было бы забавно, если бы не было так серьезно и скорбно. Русские святые, цитаты из творений и житий которых мы приводили, однозначно считали раскольников-«старообрядцев» уклонившимися от Истины. Незаконность и безблагодатность их иерархии очевидна: «О, блюдитеся братия! Дело спасения – великое дело, первейшее дело. Что уже хуже, как душа погибнет. А у раскольников нет ей спасения. Ибо нет у них священства и Таинств», – пишет свт. Феофан Затворник. Однако, по мнению Патриарха Кирилла, пастыри и чада Православной Церкви, предпочитающие следовать ее гласу, а не его экуменической позиции, – это «неофиты», которые «хотят быть святее папы римского». К сожалению, за доказательствами отступления от веры Христовой некоторых наших архиереев далеко ходить не приходится.
МИССИОНЕР ИГОРЬ: В другом докладе митрополита Кирилла, на Архиерейском соборе 2004 года, «старообрядческий» раскол был назван «исконной ветвью Русского Православия».
И ведь действительно большое количество наших соотечественников, даже чад Русской Православной Церкви, до сих пор считают, что «старообрядчество» – это нечто традиционное, искони русское, наше. Знаю, что многие представители патриотических движений симпатизируют раскольникам, видя в них самоотверженных хранителей «древнего русского благочестия». В самом начале беседы мы уже говорили, что «староверие» в действительности являлось и является обновленчеством. Но мне кажется, напоследок нужно вернуться к этому вопросу, то есть еще раз прокомментировать рассмотренный раскол в свете русской государственности и четко обозначить невозможность опираться на него в деле возрождения Святой Руси.
+ + +
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫМ ПАТРИОТАМ-МОНАРХИСТАМ
ИСТОРИК ВЛАДИМИР: Полагаю, что и из всего, о чем мы говорили до сего момента, читатели уже должны были вынести правильное представление о том, что «старообрядчество» изначально было и, соответственно, остается чуждым не только Православной Церкви, но и всей нашей стране. Это несомненно, потому что Русское государство после принятия веры Христовой опиралось на Православную Церковь, и, как я уже отмечал ранее, его Цари стремились к воплощению в жизнь византийской теории «симфонии властей». Не случайно в прошлых обсуждениях так много внимания было уделено отношению к «старообрядцам» наших Государей. Но если Вы считаете, что этого недостаточно, можно процитировать отрывок из «Дневников» архиепископа Никона (Рождественского).
Этот добрый архипастырь известен своей стойкостью в вере и любовью к России-Матушке. В начале XX века он проявил себя безстрашным обличителем иудействующей печати и нарастающей апостасии. Владыка Никон активно протестовал против принятия указа «О свободе совести и веротерпимости», в силу которого все иноверцы, еретики и раскольники получили в России известные права. Его «Дневник» за 1910 год со статьей «Свобода совести имеет свои границы» был роздан членам Государственного совета перед рассмотрением законопроекта о «старообрядческих общинах», выработанного в Госдуме.
Возражая против использования в законопроектах таких растяжимых понятий, как «свобода слова» или «религиозная свобода», преосвященный Никон писал: «Но мало ли чего они хотят и захотят во имя свободы своей совести? Они захотят требовать, чтоб им отдали все святыни наши исторические, например, кремлевские соборы. <...> Они хотели бы всех православных сделать такими же раскольниками, как и они сами; так ужели же давать им свободу привлекать к себе в раскол всю Русь Православную?.. Ведь не допустит же правительство проповедовать, что Царь есть антихрист, что не следует платить антихристу подати и давать ему солдат, что брак церковный есть блуд, а блуд – простительный грех… <...> Хула на Церковь, поругание православных святынь – разве не безчестит государство? Не думайте, что раскольники такие кроткие агнцы: они способны не только издеваться над Церковью и ее служителями, но и над каждым православным, лишь бы почувствовали свою свободу. Помнить надо, что всякое лжеучение, в том числе и раскол, заражены страшною гордынею; просим мы, служители Церкви, поверить нам в этом на слово, – вся их религиозная жизнь в ее проявлении, в делах, зиждется на безсознательном лицемерии: „несмы якоже прочии человецы“… Эта подмена нравственных идеалов ужели полезна для государства?»
ОТЕЦ ИОАНН: А вот что читаем по поводу отступников от Церкви по отношению к государству у свт. Феофана Затворника: «Благословение же Божие чем заслужить? Верою и благочестием. Нечестивого и невера станет ли благословлять Бог? Давид был верен Богу – и Бог сказал ему: „Ты был Мне верен, и Я благословляю дом твой, – и сыновья твои до века сядут на престоле твоем“. Стало – умножение веры и благочестия есть привлечение множайшего благословения свыше, а сокращение веры и благочестия есть сокращение благословения; сокращение же благословения – подрыв благоденствия. И вот, нам кажется, что невер и нечестивец себя только губит, а на деле выходит более: он вредит и всему телу народа. Распространитель неверия и нечестия не себе только враг, но и враг Отечеству. Вот почему на всех нас лежит долг быть верующими и благочестивыми, не себя только ради, но и ради целости и твердости всего государства нашего».
Об этом же много говорил и блаженно почивший митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), призывая всех русских людей сплачиваться и возрождать Родину, будучи чадами Русской Православной Церкви: «„Патриоты“, клянущиеся в любви к России-Матушке и одновременно отвергающие (или искажающие. – О.И.) Православие, – любят какую-то другую страну, которую они сами себе выдумали. <…> В этой ситуации все мы походим на человека, который разрушает левой рукой то, что с великим трудом созидает правой. Лишь признание той очевидной истины, что вопросы русского возрождения – это вопросы религиозные, позволит нам вернуться на столбовую дорогу державной российской государственности. Здесь – ключ к решению всех наших проблем».
Поэтому в завершение нашего долгого и, надеюсь, представляющего интерес разговора о «старообрядчестве» хочу еще раз предостеречь православных, сочувствующих раскольникам: не ищите истину на стороне далече, не соблазняйтесь внешним благообразием, благоговением, показной как будто бы принципиальностью в вере расколоучителей. Не верьте им. Не слушайте и экуменистов, пробравшихся в нашу Православную Церковь и лукаво стремящихся разложить ее изнутри, подорвать в ее чадах спасительную ревность о вере и благочестии. Церковь никогда не может разделяться, она всегда пребудет Единой и Святой. И это есть Церковь Святых Отцов и Апостолов – Церковь Христова. Слава Богу, мы имеем счастье принадлежать к ней, этот дар нужно блюсти как зеницу ока, не уклоняясь в раскол.
Не смущайтесь тем, что ныне открывается отступление некоторых церковных деятелей, – об этом предсказывал Господь и Его угодники. Стойте в вере, любите и защищайте от внешних и внутренних врагов наш общий спасительный Корабль – Русскую Православную Церковь.
