Наверное, почти любому из нас в нынешнее время дня не прожить, чтобы не увидеть кого-нибудь снимающего что-либо на телефон. Или самому не поснимать. Любые ситуации и поводы: день рождения, встреча со старым другом, забавный случай, чья-то неловкость, ошибка, трагедия, интимная жизнь – все, буквально все на камеру и скорее-скорее в интернет. Доступность получения цифрового изображения с последующей возможностью выставления картинки на всеобщее обозрение сделала человека не живущим собственно, а каким-то наблюдателем за жизнью. Последствия этого превращения, кажется, только начинают проявляться, но уже хорошо заметны все шире распространяющаяся эмоциональная тупости. Это логично и неизбежно – ведь снимающий уже не живет в полноте тем событием, которое хочет запечатлеть. Он отстраняется и занят только тем, чтобы как можно лучше снять, уже предвкушая как потом будет показывать отснятое френдам в интернете. Эта доминанта притупляет все прочие чувства, а отстранение, вошедшее в привычку, становится причиной появления в сети кадров со смартфона с запечатленными на них гибнущими в питерском метро людьми. Это ведь не камера наблюдения сняла. Это кто-то стоял и хладнокровно (ну или со слезами на глазах – это сути не меняет) наблюдал через камеру телефона за человеческим страданием. А сколько этого добра на всевозможных видеохостингах. Даже монтируют целые сборники из человеческих трагедий.

Особенно тревожит то, что этот же процесс давно уже вовсю касается Церкви и людей церковных. И речь даже не о том, что почти у каждого прихожанина в кармане смартфон или телефон и многие заражены той же страстью. Речь о том, что стремление к созданию впечатляющей картинки разрушает чувство благоговения к святыне. Мы давно не смущаемся тем, что на архиерейских (уже и не только на архиерейских) богослужениях по всему храму устанавливают камеры и операторы в самые важнейшие моменты молитвы беззастенчиво шарят объективами по лицам прихожан в поисках пресловутой «картинки» (да что операторы – теперь уже роботы этим занимаются: уставится на тебя во время службы такой стеклянных глаз – какая уж там молитва…). Священнослужители привыкли и не смущаются тем, что во время Херувимской их просят отодвинуться от Престола, чтобы фотографу было удобнее заснять предстоятеля с воздетыми руками – эффектный же момент, правда?

Как-то в одной православной газете попалась на глаза заметка о детском конкурсе фотографии и здесь же был опубликован снимок, занявший первое место. На нем молодая женщина, на коленях припавшая к иконе. Ах, как умилительно! Поймал мальчик момент, браво! Мальчику бы объяснить, что негоже подглядывать за чужой молитвой, быть может вызванной большим горем, и тем более выставлять чужую скорбь на всеобщее обозрение. А ему – грамоту!

Как незаметно все это произошло. Откуда взялось и когда стало обычным это стремление выставлять на торжище самое сокровенное и свое и чужое? Вот и в православных изданиях тысячи, сотни тысяч однотипных снимков уже давно никому не интересных. Архиереи, священники, диаконы с воздетыми руками и орарями. Монахини с опущенными длинными ресницами и прихожанки с кокетливо-небрежно наброшенными платками, дети со свечками и прочее и прочее и прочее. Вот мы скользим взглядом по фотографии, на которой человек приобщается Божества и равнодушно, переворачиваем страницу. А кто-то может быть и зевнет. Ну и, спрашивается, зачем все это было? Съемка, смущение прихожан, работа дизайнера, типографии, бумагу зачем потратили? Зачем? Ну можно хотя бы само богослужение исключить из объектов съемки? Это ведь не сложно – определить рамки. Настоящий фотограф или оператор найдет как и что снять и вне богослужения.

Нужно сказать, что даже тем священникам, которые негативно относятся к фото- и видеосъемке богослужения, становится все труднее противостоять этому, модно говоря, «тренду». Потому что начальство требует отчетов с приходских мероприятий (а богослужение или крестный ход у нас тоже, зачастую, именуют мероприятиями) непременно с фотографиями.

Этой статьи, возможно, не было бы, если бы мне не пришло в голову посмотреть видео освящения храма Новомучеников в Сретенском монастыре. Храм действительно великолепен. Поэтому, собственно, и захотелось взглянуть видеозапись хотя бы фрагментарно, чтобы увидеть интерьеры храма, хотя обычно трансляции богослужений не смотрю по вышеописанным причинам. С первых кадров становится понятно, что на съемку не поскупились. Множество камер, быстрая смена планов, статичных кадров почти нет. Наружная съемка ведется с дронов, внутри храма камеры постоянно двигаются, одна или несколько камер имеет возможность перемещаться из пространства храма в алтарь, таким образом даже алтарь и св. престол могут сниматься прямо сверху. Еще раз обратите внимание – камера может висеть прямо над престолом! Мимоходом подумалось о том, как она нам будет расталкивать ангелов… и вдруг мне прямо-таки нехорошо стало от одной догадки. Решил проверить и перетащил курсор ближе к концу ролика, где по времени должна быть главная часть Литургии. И вот оно! Эпиклеза. Патриарх призывает Св. Духа на Дары. И где же камера в этот момент? Догадались? Правильно! Висит прямо над головой Патриарха, вперив свой наглый цифровой взгляд в Чашу с Христовой Кровью!

Воистину «витии многовещанные яко рыбы безгласные» не смогли бы выразить всего, что захотелось высказать, увидев эту картину. Святыня, которую всегда берегли от праздного холодного взора. Святыня, превышающая всякое разумение, дороже которой нет ничего во всей вселенной, выставлена напоказ. Официально. Для всех желающих поглазеть. Куда дальше ехать то, православные!? Можно ли найти объяснение и оправдание тому, что происходит? Как можно верить в то, что на Престоле Истинные Тело и Кровь Спасителя нашего и допускать, чтобы кто-то бегал вокруг с фотоаппаратом или же ездили краны с видеокамерами? Разве это не все равно, что искать нужный ракурс, снимая Живого Бога на Кресте!?

В защиту могут сказать, что трансляция богослужение через телевидение или интернет дает возможность участвовать в нем тем, кто не может присутствовать в храме по причине отдаленности или собственной немощи. Не спорю – это, действительно, для многих большое утешение. Но для такого «дистанционного» участия в богослужении (если речь идет именно о молитве, а не о развлечении) достаточно двух-трех статичных камер, находящихся в храме и направленных на иконостас, т.е. снимающих с тех точек, где стоят прихожане. Кстати, в этом случае спокойно можно обойтись без оператора. А все эти летающие камеры разве для молитвы? Чьими глазами видит зритель богослужение, летая над людьми в храме и над Престолом в алтаре? Ангельскими, что ли? А следующим шагом, видимо, будет монтирование камеры go pro куда-нибудь в митру архиерея. Так сказать, почувствуй себя епископом…

Честно говоря, надеяться на какие-либо изменения в обсуждаемом вопросе не приходится. Разве только на то, что самое худшее уже произошло. Хотя в свете последних событий перспектива новых открытий чудных уже в ближайшее время становится практически неотвратимой. Судя по всему, «прогресс», если и тормозится, то только техническими возможностями.

Пока же многие просто терпят все это видео и фотобезобразие на службах. Наверное, есть и те, кто так погружен в молитву, что просто не замечает ничего вокруг. Но рано или поздно уже всем станет все равно и вот тогда большой вопрос: захочет ли Дух Святой участвовать в этих наших видео и фотосессиях? Не получится ли, что кроме «картинки» ничего не останется?