Начало 2017 года ознаменовалось для России очередной волной наступления глобализаторов. Готовится новый вариант закона о сборе персональных данных учащихся без согласия родителей для системы «Контингент», госуслуги становятся все более электронными и удаленными, детей в школах пересаживают за компьютеры, пускают в учебные заведения и кормят по биометрическим данным (система «Ладошка»), готовятся навязать систему врачебных консультаций на расстоянии (телемедицину). Из семей россиян массово изымают детей по навету школьных психологов или иным мнимым причинам, принимаются новые ограничения на пользование наличными деньгами (последнее – назначение комиссии за снятие средств в банкомате «родного» банка), создание «групп смерти» в соцсетях и иные психоатаки на детей через интернет стали массовым явлением, усиливаются апостасийные явления в Русской Православной Церкви… Не спешите думать, что глобализаторы и трансгуманисты являются чистыми материалистами и желают блага для всего человечества.

«Колокол России» поговорил об истоках глобализма и духовного отступления в стране с известным публицистом и религиоведом, доцентом МГИМО Ольгой Четвериковой.


КР: Ольга Николаевна, у нас эксперты любят рассуждать о смене технологических укладов, о постоянном техническом прогрессе как залоге всеобщего благоденствия. Звучит здорово, но немного страшно – как бы в глобальном мире не изменился сам статус человека разумного. Может ли такое случиться?


О.Ч.: Сегодня ученые, предприниматели, бизнесмены – все, кто определяет технический прогресс, – изменили условия формирования личности. Новые технологии вносят изменения во все сферы нашей жизни: производство, сферу услуг, гуманитарную сферу… Они меняют уже не только сознание, но и самого человека. В том мире, который они создают, – а сейчас он уже постинформационный – мы подошли к такому этапу, когда объектом изменений является не природа, не окружающий нас мир, а человеческая личность. Вместо человека-личности инициаторы этих перемен говорят о «человеческом ресурсе», «человеческом капитале». Они воспринимают нас исключительно как удобных производителей предметов и товаров, востребованных сегодня на рынке. Все, что способствует формированию человека-потребителя, обладающего определенным набором «компетенций» для обслуживания транснационального бизнеса, – это приветствуется. А все, что не вписывается в этот подход, что способствует формированию человека как личности, – отрицается за ненадобностью. То есть происходит не просто духовное принижение человека – нас реально превращают в нечто совершенно иное. И делают это не какие-то маргиналы – все развитие человечества повернуто в этом направлении.

Я бы вообще использовала сейчас слово «прогресс» в негативном смысле, потому что техническое развитие неизбежно сопряжено с нравственным падением. Вспомним хотя бы историю о создании Вавилонской башни… Как строили каинитскую цивилизацию тысячелетия назад, так и продолжают это делать. Причем все это – за счет уничтожения в человеке его духовного начала, его личности. Сегодня эти тенденции достигли апогея, поэтому на слуху и становится все более распространенным понятие «трансгуманизм», являющееся концептуальной основой, определяющей, что есть человек. Для трансгуманистов человек – это некое переходное звено к постчеловеку, лишенному своей духовной сущности. Мы видим движение к постчеловечеству во всех областях: экономике, социальной политике, образовании, культуре, искусстве, здравоохранении. В медицине развивается подход к человеку как к биообъекту, набитому органами, которые можно использовать для трансплантации, разного рода генетических экспериментов. Если бы человек воспринимался как самостоятельная личность, это все было бы невозможно. Традиционная система ценностей, морали и нравственности заменяется предельно практичной и гибкой для бизнеса биоэтикой. Биоэтика усердно занимается оправданием возможностей ученых-экспериментаторов ставить опыты над человеком – в техническом, биологическом, культурном, идейном плане. Она максимально расширяет рамки дозволенного, чтобы снять ограничения в нравственных вопросах и делать с человеком, что заблагорассудится. Поэтому уже сейчас в школах и детсадах повсеместно проводятся интеллектуальные и психологические эксперименты над юношеством.

КР: И новое поколение, очевидно, будет воспринимать себя как «человеческий капитал» уже без всяких усилий и внушений сверху?

О.Ч.: Да, в этом ключевую роль играет перестройка образования. Точнее, о реформе или перестройке говорить даже глупо – речь идет о полном демонтаже старой системы. Еще в 2009 году авторы известного форсайт-проекта «Образование-2035», в частности, Дмитрий Песков, позже назначенный главой отделения «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив, изложили нам свои планы. Фактически речь шла о том, что вся эпоха Нового времени, основавшая классическое образование, уже подошла к концу и образование в его нынешнем виде больше не нужно. Оно не отвечает потребностям технологического и информационного общества… То, что было основано еще в 17 веке, – образование с оценками, учебниками, стабильными коллективами-классами, программами, учителями – все это нужно убирать. Соответственно, новая система совсем иная, потому что ранее готовили образованных во всех отношениях личностей, в том числе и развитых нравственно. То есть закладывались основы воспитания человека, ребенку помогали сформировать морально-нравственные качества. Но сегодня это стало вредить вершителям прогресса, для которых человек – винтик в системе производства и потребления. Современный рынок определяется потребностями высокотехнологичного транснационального бизнеса. Соответственно, вся система образования должна работать на него. Стратегия «Образования-2035», которой до последнего времени следовало Министерство образования России, определяет четко: к 2035 году все традиционные формы обучения должны быть уничтожены. Поэтому когда сегодня нас пугают переводом ряда школ на электронное, дистанционное образование, нет смысла критиковать отдельные аспекты – это общий процесс. Как тяжелая болезнь, захватившая весь организм, делает бесполезным обращение внимания на отдельные покраснения или язвы.

КР: Но педагоги 21 века рассказывают нам, что компьютер и интернет – настоящее окно в мир для школьника. Дескать, с его помощью проще познавать происходящее, находить контакты с друзьями, проводить время с пользой.

О.Ч.: Все современные формы обучения с помощью компьютера, погружение ребенка в виртуальный мир с детского сада приводят к тому, что у него наступает так называемое «цифровое слабоумие». Многие участки его мозга, как отмечают специалисты, перестают развиваться и атрофируются. Мы получаем «эффект Маугли», когда люди, выросшие среди зверей, при попадании обратно в человеческий мир уже не могут воспитать в себе качества развитого индивида. Сейчас это происходит повсеместно, и я как преподаватель могу сказать, что ребята просто не готовы нормально воспринимать информацию – у них нарушены нейронные связи, помогающие мыслить и анализировать.


У нас стало общим местом со смешком и сарказмом говорить о нынешнем «дебильном веке». Но когда с любовью относишься к своим студентам, понимаешь – это настоящая катастрофа, которая начинается у человека с раннего детства. И родители должны осознавать – как только они сажают ребенка за компьютер, сразу начинается его интеллектуальное и моральное уродование. В виртуальном мире нет сострадания, солидарности – человек попадает в совершенно чуждую ему среду. Потому наши дети сегодня обделены любовью, теплом, возможностями познания реальности. Буквально через поколение мы можем получить существ, которым будет чуждо все человеческое. Они будут воспринимать мир исключительно как набор био- и нанотехнологий.

Футуролог Рэймонд Курцвейл, одним из первых заговоривший о переносе мозга на электронный носитель, определил главную проблему: можно ли признать информационный носитель, работающий отдельно от мозга человека, продолжением данной личности? Очевидно, что с созданием таких киборгов человек в известном нам виде и традиционном понимании попросту будет уничтожен. Это самое настоящее сумасшествие. Технический директор Google Рэймонд Курцвейл Технический директор Google Рэймонд Курцвейл

КР: Биотехнологии пока еще принимаются не так охотно – и в этом, думается, главная проблема глобалистов. Им же придется убеждать людей отдавать свое тело «в пользование» кибертехнологиям. Думается, кому-то по душе придутся истории о расширенных возможностях организма и мозга. Но будут ли такие существа полноценными людьми?

О.Ч.: Трансгуманизм как раз занимается созданием антропоморфных существ, которые призваны заменить человека. Это происходит двумя путями: с одной стороны, человек превращается в киборга, c другой – роботов делают все более человекоподобными. Потом они сходятся в определенной точке, и вы уже не можете отличить человека от робота. На смену интернету приходит нейронет – единый мировой электронно-биологический мозг, который будет объединять всех пользователей. Об этих процессах прямо говорит президент Курчатовского института Михаил Ковальчук. Таково главное стратегическое направление реформаторов.


Неслучайно нашу классическую Академию наук сегодня всячески теснят и прессуют. 23 марта этого года сложил полномочия (официально – по собственному желанию, – прим. ред.) Владимир Фортов – президент РАН с 2013 по 2017 гг. Его сложно назвать ярым оппозиционером по отношению к проводимым реформам, но как только он заявил о недопустимости закрытия госинститутов, сокращения финансирования и т.д., участь академика стала понятна


КР: Мы плавно перешли от образования к науке. В ней, надо думать, развиваются те же процессы?

О.Ч.: Та наука, которая занималась облегчением человеку жизни и помощью в сохранении человеческой натуры, сегодня, напротив, направлена на ликвидацию всего человеческого, на интересы новых технологий. А это технологии по изменению человека, независимо от его личной воли. Поэтому, если говорить прямо, трансгуманистический проект несовместим с человеческой жизнью, полностью античеловечен по своей сути. Пока мы это открыто не произнесем, так и будут продолжаться местечковые обсуждения того или иного аспекта, мешающие перейти к практике.

КР: Но ведь человечеству предлагают передовые достижения, в будущем сулящие цифровое бессмертие. Очень заманчивая перспектива для многих, особенно очень богатых людей, не находите? И потом, есть люди глубоко атеистичные по складу ума, искренне не понимающие, в чем проблема стремительно развивающегося прогресса. Они готовы будут вживить себе какие угодно имплантанты, подключиться к мировой системе и увидят в этом только позитив: удобство, новые возможности. Как бы вы объяснили таким гражданам пагубность происходящего?

О.Ч.: В основе технопрогресса лежит мировоззрение, отличное от традиционного. Поэтому те, кто добиваются цифрового бессмертия, прежде всего делают это для себя, а далеко не для всех. Само состояние бессмертия определяется скорее не научными разработками, а верой. Вообще, в основе философии трансгуманизма лежит гностико-манихейская философия, представляющая сегодня ядро всех эзотерических, оккультных учений. Христианская вера же основывается на том, что человек создан по образу и подобию Божьему, создан в своем естестве. Соответственно, наша цель и задача, если мы хотим спастись, жить в соответствии с Божьими заповедями. А спасение для верующих – и есть бессмертие. Поэтому православному человеку смешно что-то объяснять об этом явлении – он и так знает о вечности души и о воскресении. Никакое другое бессмертие ему не нужно. Но поскольку у нас мало истинно верующих, в эту образующуюся лакуну можно засунуть все, что угодно – и цифровое бессмертие, и технологическое, и биологическое. Пытаться соревноваться с трансгуманистами на этом поле бесполезно – их религия рано или поздно победит.


КР: Значит, трансгуманизм – это религия?

О.Ч.: Конечно, это никоим образом не наука, а завораживающая доктрина, которая отвечает современному состоянию души нашей молодежи, пребывающей постоянно в компьютерах, виртуальной реальности. Они могут получить полную иллюзию многообразия цифровой жизни, выбрать себе любую из ролей в игре, построить там собственный мир, а в случае виртуальной смерти – просто загрузить сохраненную игру. После такого они с неохотой возвращаются сюда к нам, где надо стареть и умирать… Многие ученые-трансгуманисты просто не понимают, кто ими руководит. А ведь это гностики, исходящие из того, что есть избранные и стадо. Первые получили божественное знание – «гнозис», и потому достойны бессмертия. Их будущее – освободить оболочки от плоти и соединиться с некой высшей духовной сущностью. Просвещенные оккультисты прекрасно понимают, что они делают, а внешняя оболочка – эта армия ученых-трудяг, которые совершенно искренне надеются на научный прогресс и свои достижения. Это просто прикрытие для их кураторов. Поэтому если мы вступим с каинитами в публичную дискуссию, они по традиции объявят себя жертвой и добьются успеха. Но в любом случае, раскрыть их планы полностью без знания православной антропологии не получится. Это и есть основная форма нашего противостояния – воспитание детей на основе традиции. Единожды узнав о том, что такое человеческое сознание и душа, дети уже не будут воспринимать трансгуманизм и виртуальный информационный мир всерьез. Для них это будет как холодный космос по сравнению с речкой, лугом, пением птиц. Они уже никогда не пойдут против человеческого естества, понимание которого является основой духовной жизни. А в наших школах и вузах, по понятным причинам, насаждается изучение современной психологии, НЛП, социологии, техники управления сознанием, но только не православной антропологии.

КР: Все-таки я еще раз хочу спросить вас о прогрессе. У нас в стране есть довольно большой пласт научных атеистов, выросших на фундаментальном советском образовании. Они говорят, что в прогрессе нет ничего плохого, аргументируя это тем, что благодаря технологиям мы отправили человека в космос, эффективнее обмениваемся информацией и т.д. Неужели технический прогресс – абсолютное зло?

О.Ч.: Для таких людей живая человеческая душа – предмет, который можно измерить. А это уже принципиально иная система ценностей. Хотя чистых атеистов, опять же, в науке почти не наблюдается. Ведь атеизм исходит из того, что существуют некие объективные законы природы. А что скрывается за этими законами, кто их написал и поддерживает? Корень любой магии как раз и заключается в познавании как материального мира, так и сил, которые стоят за материальным процессами, подчинении их своей воле, вступлении с ними во взаимодействие, чтобы через них менять действительность. Маги считают себя избранными, носителями тайного знания, и потому им дозволено больше, чем другим. Точно такими же избранными ощущают себя элитные ученые, и потому они вправе ставить опаснейшие эксперименты над человеком. Суть тут одна, хотя внешний механизм творения изменений у ученых и магов, конечно, отличается.

КР: Получается, что без признания и следования законам духовным, тесно связанным с законами материального мира, «посеявшие ветер» рано или поздно «пожнут бурю»?

О.Ч.: Конечно, вот сегодняшние ученые силятся создать сверхмощный искусственный интеллект, хотя прекрасно понимают – когда таковой появится, он сможет превзойти своего создателя, и неизбежно наступит точка сингулярности. Главная задача науки будет выполнена, но встанет новый вопрос – а чем тогда будет заниматься человек и в каких отношениях он будет с ИИ? Ученые все знают, но продолжают фанатично работать над проектом создания ИИ. Вопрос – зачем они это делают? Но исследователям от науки не до «пустых размышлений» – они не замечают ничего вокруг… Понятно, что позитивного ответа у них нет. Более того, я изучала трансгуманизм довольно серьезно и могу сказать, что некоторые его главные идеологи – например, Макс Мор – открытые сатанисты. Один из манифестов Мора называется «Во славу дьявола». Для него Люцифер – освободитель человечества, тогда как Творец в созданном им мире якобы наложил на человека тяжелые оковы нравственных ограничений. Не все они буквально такие, конечно, но по духу трансгуманисты – стопроцентные либертарианцы, выступающие за «свободу от всех условностей». Статуя Шивы-разрушителя в Европейском Центре ядерных исследований (ЦЕРН)


Все, что описывалось в утопиях Джорджа Оруэлла, Олдоса Хаксли – реальные проекты, эти авторы были весьма посвященными в секреты построителей нового мира. Но сейчас мы прошли эти этапы и подходим к тому, что описывал Евгений Замятин в романе «Мы» – этапу превращения людей в биомеханоидов с цифровыми именами (личными кодами вместо традиционных имен). Архитекторы этого процесса считают себя избранными, отрицают любые запреты, обычный человек для них – биоматериал. Они духовно больны.

КР: Выходит, обещанные блага «вечной жизни» предназначаются далеко не всем?

О.Ч.: Конечно, та же пересадка органов всегда проводится за счет кого-то другого. Ведь надо сначала найти здоровые органы, годные для пересадки, изъять их у донора… А если речь идет, например, о сердце – это уже посмертное донорство. У нас в России, как известно, действует презумпция согласия на изъятие органов, если больной или его родственники официально не заявят врачам об обратном. Сейчас женщины также превращаются в суррогатных матерей – в тот же биологический объект. Так, в Индии создан целый институт, который содержит женщин, рожающих для богатых людей из всех стран мира. Государство получает за это огромные деньги в бюджет…

КР: Значит, вы поддерживаете запрет на суррогатное материнство в России? С таким предложением на днях выступил сенатор Антон Беляков, а вскоре его поддержала коллега Елена Мизулина.

О.Ч.: Естественно, это надо запретить. Это чудовищное преступление против человечности, нарушение всех естественных законов. Женщина превращается в некую колбу, к ней уже нет никакого человеческого отношения. Тут попахивает не просто унижением человеческого достоинства, а рабской эксплуатацией человека.

КР: Если верить откровению Иоанна Богослова, то далее позитива в происходящем будет еще меньше. Нас ждут еще более страшные испытания, которые нельзя отвратить…

О.Ч.: Да, но мы же не знаем сроков, даны лишь отдельные признаки. Если сохраняется хоть какое-то сообщество верующих, Господь может отодвинуть эти времена – все в его власти. Наша задача сейчас – хранить веру и соблюдать заповеди Божьи. Когда мы говорим, что уже живем при апокалипсисе, особенно доносим это для людей неверующих или маловерных, остается только «ложиться под образа и выпучивать глаза». Нашим противникам очень выгодно, чтобы мы мыслили в апокалиптическом ключе – тогда всякое сопротивление прекратится. Человека сейчас стараются, прежде всего, лишить возможности духовного развития, потому что из всего текста Откровения обращают внимание только на первую часть – приход антихриста, страдания, бедствия и бесполезность сопротивления. А вовсе не на то, что потом придет Христос, и мы должны быть готовы к встрече с ним. Для этого необходима серьезная работа воли, которая направленно подавляется технологиями внушения страха.


КР: По-моему, особенно серьезно обрабатывается нынешняя молодежь. Те же митинги как бы оппозиции 26 марта показали, что кропотливая работа с детскими мозгами через интернет, соцсети – самый действенный инструмент этих сил. Также интересно, что у нас вроде как уже давно нет монархии, но на митингах в год столетия революции снова можно было услышать лозунги типа «Долой царя!» А люди, вышедшие в Питере против передачи Исаакия РПЦ, кричали, что Россия – это светское государство. Как вы оцениваете последние внутриполитические события в контексте темы управления сознанием людей?

О.Ч.: Когда отключается сознание, у человека работает только эмоциональная сфера, побуждающая к действию. Душа низводится до уровня инстинктов, и тогда им легко управлять. Особенно просто это сделать с неокрепшей молодежью, что нам и было продемонстрировано 26 марта и в преддверии дня протестов. Плюс к этому отдельные несовершеннолетние граждане даже были готовы получить «за подвиги» деньги, устроить веселое цветное шоу, как по выходным на «Первом канале». Реальных целей и задач протестных акций юные протестующие на знали, да им это и не интересно. Главное, что это модно. А почему 26 марта вспомнили лозунг «Долой царя!»? Да потому что параллельно в России разыгрывается другой, псевдомонархический проект. Путем создания шумихи в СМИ вокруг одиозных высказываний публичных лиц сталкивают лбами монархистов с антимонархистами, работают на антитезах. Простите, о каком православном царе можно сейчас говорить, если в народе нет истинной православной веры? Все это лжепроекты, лжецари и т.д.

КР: А кто же стоит, по вашему мнению, во главе всех этих глобальных процессов? Кто-то называет их «хозяевами денег» – по примеру профессора экономики Валентина Юрьевича Катасонова. Но вот я слушаю вас и уже сомневаюсь – это вообще люди или нет?

О.Ч.: Это очень сложная система, при которой трудно высветить непосредственный первоисточник. На поверхности мы видим кланы Ротшильдов, Рокфеллеров, разные структуры типа Бильдербергского клуба и проч. О них рассказывают в прессе, приучают к тому, что именно эти люди управляют мировыми процессами. Но все равно – это лишь видимые всем, публичные фигуры. А когда мы пытаемся дойти до истоков, обнаруживаем, что создана некая система институтов-центров, связанных между собой и работающих синхронно. Вот, например, когда мы попытались выяснить, кто же определяет нашу образовательную политику, выяснилось, что это конечно вовсе не Минобрнауки. Программы для министерства пишут ВШЭ, АСИ, МШУ «Сколково». В том же «Сколково» всем заправляют иностранцы – по сути, эта структура была создана как интернациональный проект. Потом выяснилось, что «Сколково» просто внедряет разработки аналогичных западных центров, IT-корпораций и банков. Оказалось, что люди, которые работают в этих структурах на ключевых постах, являются членами разных эзотерических, оккультных обществ, тайных орденов. То есть это граждане, имеющие гностическое религиозное мировоззрение. Поэтому точно показать пальцем, откуда все идет, сложно. Понятно одно – данная система выражается глубоко антихристианским оккультным мировоззрением, которое поддерживается через связи между многочисленными эзотерическими, социальными, экономическими, психологическими и другими центрами. Такая система отношений характерна для развернутых мафиозных структур, она подобна спруту. Мы можем выделить лишь отдельные звенья паутины и нащупать лапки у этого паука, а до корпуса очень трудно дойти. Но мне кажется, что управляют нами не столько хозяева денег, сколько хозяева мысли, хозяева идей. Они на поверхность выходить не будут, в отличие от тех же Ротшильдов и Рокфеллеров. Нам важнее сейчас определить, что это за программы, что за мировоззрение они несут и понять, почему они нам чужды, почему будут работать не в наших интересах.

КР: Зачастую будущие глобальные программы сначала обкатываются в качестве пилотных проектов, и похоже, что Россия стала именно такой огромной площадкой.

О.Ч.: В силу того, что наши политики и чиновники любят продаваться, многие экспериментальные вещи действительно легче всего реализовывать в России. Например, дистанционные школы, которые у нас официально начнут работать с 1 сентября 2017 года – такого на официальном уровне нет ни в одной стране. Параллельно продвигается удаленная медицина (телемедицина), нейронет – в Европе все это еще только на уровне проектов, а у нас уже скоро начнет практиковаться. На эти совершенно ненужные электронные проекты тратятся баснословные бюджетные деньги (особенно если учесть, что у нас не хватает детсадов и школ после «оптимизации» и жилья для сирот по всем регионам, – прим. авт.). Народу это абсолютно ничего не дает, кроме введения системы тотального электронного контроля. Создается впечатление, что все эти трансгуманистические проекты внедряются намеренно, дабы не допустить принятия реальных научных программ, направленных на развитие общества. Такой транжир денег на «электронные школы», различные сборы и систематизацию персональных данных при МРОТ ниже копеечного прожиточного минимума попахивает саботажем. Я думаю, что грамотные юристы смогли бы доказать преступность этих действий в суде. То же самое касается и создания всероссийской системы учета учащихся «Контингент». Тут надо переходить в сферу уголовного права – это уже не социальная проблема, а политическая и финансовая. Все данные детей, студентов, членов их семей оказываются в открытом доступе и могут попасть в руки любых личных недоброжелателей или врагов России. Напоминать лоббистам этих законов о духовной стороне вопроса, о Боге, не имеет смысла. Но тут встает важнейший вопрос нацбезопасности – уголовная статья за измену Родине. Вот в этой плоскости надо с ними беседовать.

КР: Существуют ли реальные силы, способные дать бой этим процессам? Вы видите их в нашей стране?

О.Ч.: Да, я вообще смотрю на вещи оптимистично. Когда начались явные разрушительные процессы даже внутри Церкви, после встречи патриарха Кирилла с папой Франциском в прошлом году, у многих спали розовые очки. Комфортное и конформное православие неизбежно начало меняться на стояние в истине. Когда все открыто разрушается и оскверняется в социальной, политической, мировоззренческой, религиозной сфере – причем не случайно, а целенаправленно – вера у большинства людей только укрепляется. Пусть тех, кто придет к истинной духовности, будет немного, но когда такое ядро сформируется, оно сможет вершить большие дела. Все определяется не количеством, а качеством. Так что сейчас по всему миру, в том числе и в России, идет кристаллизация здоровых сил, отделение «овец от козлищ». На все есть Божья воля, а мы должны смотреть в будущее с верой, надеждой и любовью.