21 ноября, в Москве прошла историческая конференция «Столетие мученического подвига Друга Царской Семьи Григория Ефимовича Распутина-Новых». Собравшее полный аншлаг мероприятие состоялось в выставочном комплексе Манеж в рамках выставки форума «Православная Русь» и было приурочено к столетней годовщине гибели русского мученика. Организацию мероприятия взял на себя Русский культурно-просветительный фонд имени святого Василия Великого (rus-svyat.ru; mosvedi.ru). Президент Фонда Василий Бойко-Великий выступил и как ведущий конференции. В Овальном зале Манежа известные российские ученые-историки выступили с докладами о подвиге Григория Распутина. Приведем некоторые выдержкаи из них, проанализировав их в свете церковно-исторических фактов и святоотеческой традиции.

По своей форме конференция более походила на презентацию. На столе, за которым заседал президиум, были представлены несколько томов сочинений православного историка С. Фомина из серии «Григорий Распутин: расследование». Рядом стояла книга доктора исторических наук, профессора Александра Боханова. В то же время книги, которые презентовались, были изданы уже несколько лет назад. В частности, первые книги из серии С. Фомина вышли еще в 2007 г. книга А. Боханова вышла еще раньше. Однако из-за малого тиража труд С. Фомина не получил широкой известности и историк Л. Болотин, ставший первым докладчиком, начал свою речь с рассказа о содержании восьмитомника (авторы по болезни не смогли принять участие в конференции). Но прежде он сделал общий обзор трудов зарубежных и отечественных историков о старце Григории.

Затем выступающий остановился на серии С. Фомина и отметил, что в ней не только наиболее полно отражена история жизни Григория Ефимовича, но и весьма подробно описаны важнейшие события начала ХХ века в Царской России, а также их глубинные причины.

Далее Л. Болотин рассказал о истории создания и о содержании каждого тома. С. Фомина на его труд благословил блаженнопочивший старец Николай (Гурьянов), называвший Григория Ефимовича мучеником. О том, что прот. Николай горячо почитал старца Григория сохранилось множество неопровержимых свидетельств, в том числе и видеосвидетельств. В частности, на конференции упоминался десятисерийный фильм В. Рыжко «Мученик за Христа и за Царя Григорий Новый» в 1-й же серии которого показан момент, как старец Николай благословляет его на съемки фильма и вообще благословляет его иконой Григория Ефимовича, написанной по его благословению.

К сожалению, благословение старца не удержало в целом благонамеренного С. Фомина от некоторых ошибок. Пытаясь отмыть личность старца Григория от клеветнической грязи, он ударяется в другую крайность и начинает грязнить прославленных Церковью святых, в частности сщмч. Гермогена Тобольского. Как отметил Л. Болотин, он посвятил целый том из своего «Расследования» распутыванию исторического узла 1911 года: «Также интересен очень узел, когда в борьбу с Царской Династией – этому тоже был посвящен один том Сергея Фомина – втягиваются люди очень благонамеренные, как, например, черносотенец такой видный, как Гермоген Саратовский. Это человек сословно честный. Сейчас он прославлен совершенно справедливо в лике священномучеников. Но он, будучи сначала приятелем Г.Е. Распутина, бывал у него в гостях неоднократно, приезжает в Санкт-Петербург и начинает в Синоде интриговать (его приглашают как временного члена Синода по ротации, там были постоянные члены Синода) приезжает в Санкт-Петербург на Синод и он начинает интриговать против великой княгини ЕлисаветыФеодоровны, которая пыталась через Синод тогда протащить идею возрождения института диаконис. Она, как известно, учредила здесь Марфо-Мариинскую обитель, которая должна была быть не вполне монашеской, а таких прицерковных женских служительниц. Институт диаконис ликвидирован решением одного из Вселенских Соборов. Я сейчас не берусь сказать какого, не помню. Но Гермоген выступил именно с этим. Его естественно осадили. Потому что вопрос тонкий был, а он как выступил. Он дал интервью «Биржевым ведомостям». Черносотенец дает жидовской газете интервью по сложнейшему вопросу, где он подставляет по сути дела Государя Императора. Государь разрулил этот вопрос и Синод был доволен, и Елисавета Феодоровна вразумилась по этому поводу. Но вот этот демарш Гермогена вызван тем, что его сняли с кафедры (антимонархический, антицерковный демарш Гермогена) и отправлен в Жировицкий монастырь на покаяние… Гермоген еще в момент отъезда опять дает новое интервью и вновь «Биржевым ведомостям» и говорит, что его гонения начались потому что он выступил против Г.Е. Распутина. А тот его осудил за эти действия, осудил келейно. Он высказал ему, что не дело делаешь, владыко. А Гермоген был еще под воздействием Илиодора, тогда еще иеромонаха…» и проч.

Далее Л. Болотин дает справку еще о бывшем иеромонахе Илиодоре Труфанове, умершем в баптизме. И сказав снова о заслуге С. Фомина добавляет: «Нам известен факт из одного источника, что Гермоген раскаялся, что выступал против Григория Ефимовича Распутина. И факт этого раскаяния свидетельствует для православного человека тем, что он был убит именно в Покровском. Вот его убиение священномученика Гермогена произошло на родине Распутина и с ним других священномучеников и мучеников. Вот я… рассказал достоинство одного из томов…».

В данном случае благонамеренный историк, опираясь на однобокое освещение вопроса в книге С. Фомина, пришел к ошибочным выводам и неверно представил ситуацию с увольнением священномученика Гермогена от управления Саратовской кафедрой и вообще с действиями владыки в 1911 году, чем невольно ввел в заблуждение участников конференции. Поскольку никаких опровержений не прозвучало, то хотелось бы поправить православного историка.

Во-первых, сейчас даже в православной среде мало кто понимает, кем являлся епископ Гермоген для своего времени. Между тем это был предреволюционный прототип митрополита Иоанна (Снычева). Владыка Гермоген был наиболее активным епископом православно-патриотического крыла русской иерархии. Вот выдержка из письма еп. Никона (Рождественского) от февраля 1906 г.: «С великим утешением слежу я по Вашему «Братскому Листку» за тем, что творится Вами в Церкви Саратовской. Если бы все мы были так энергичны, так мужественно плыли против современного погибельного течения! Слышу будто и покушения были на Вас. Этого надо ждать нам каждый час…».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский в том же году сделал ему такое предсказание: «Вы в подвиге; Господь отверзает Небо, как архидиакону Стефану, и благословляет Вас».
А вот выдержка из письма иеромонаха Вениамина (Федченкова), впоследствии митрополита от 23 сентября 1908 г: «… Авва Феофан (Быстров, впоследствии архиепископ – примеч. ред.) вместе со мной просит благословения и святых молитв. Он очень любит и чтит Вас. Вообще, все мы «феофанцы» так же почитаем и любим Вас. Вы нам ближе и роднее всех Владык. Не оставляйте нас своею любовью…».

Нелишне будет привести и короткое письмо сщмч. Иоанна (Восторгова) от 9 сентября 1901 г., написанное им еп. Гермогену перед отправлением в миссионерское путешествие в Урмию: «Дорогой и возлюбленный Владыко!Вчера отслужил в церкви Иоанна Крестителя, сегодня – св. Феодосия; отправляюсь в далекий и небезопасный путь – в Персию...Отправляясь, прошу Вашего благословения и святительских молитв, да споспешествуют они мне в деле моем на благо бесценной нашей Церкви! Простите и благословите, мой Отец, друг, брат возлюбленный. Весь Ваш с горячею любовью Протоиерей Иоанн Восторгов».

В выступлении В. Саулкина, последовавшем за выступлением Л. Болотина была высказана мысль: «Скажи мне, кто твои друзья и я скажу, кто ты». Как видим, друзья у еп. Гермогена – сщмч. Иоанн, св. прав. Иоанн Кронштадтский, археп. Никон Рождественский…

Именно ревностью о чистоте Православия, а вовсе никакими интригами против Династии Романовых продиктовано выступление епископа Гермогена против еретического института диаконис. Кстати, этот вопрос был выдвинут на обсуждение в паре с другим вопросом – о чине отпевания еретиков. На одном из заседаний зимней сессии Святейшего Синода 1911 г. еп. Гермоген резко разошелся во взглядах с Обер-Прокурором относительно обоих этих вопросов. Саблер упорно продолжал стоять на своем. Тогда 15 декабря 1911 года св. Гермоген направил телеграмму Императору как верховному защитнику Православной Веры. Он писал: «В настоящее время в Святейшем Синоде поспешно усиливаются проводить некоторые учреждения и определения прямо противоканонического характера… Святейший Синод вводит чисто еретическую корпорацию диаконис… В Синоде голосовали введение в Православной Церкви грубо противоканонического чина заупокойного моления Православной Церковью о еретиках инославных… Тем оказывается открытое попустительство и самовольное бесчинное снисхождение к противникам Православной Церкви».

Действительно епископ Гермоген вначале благожелательно относился к старцу Григорию, но затем изменил к нему свое отношение под влиянием архимандрита Феофана (Быстрова), который в свою очередь рассказал ему случай из исповеди одной дамы о неблаговидном поведении Григория Ефимовича. Этот факт приводит в своей книге С. Фомин. Конечно, владыка совершил ошибку, поверив в этом случае о. Феофану. Однако у него не было оснований не доверять ему.

Если кто-то не знает, кто такой арх. Феофан (Быстров), приведем выдержку из письма сщмч. Германа Вольского к сщмч. Гермогену о нем: «Чем больше я присматриваюсь к о. Феофану, тем более убеждаюсь, что он совершенно необыкновенный человек. Года два тому назад кончал курс у нас (в Санкт-Петербургской Духовной академии – примеч. ред.) иером. Макарий, теперь преподаватель Холмской семинарии. До монашества он был человек ни во что не веровавший, разгульный и одним словом ведущий нехорошую жизнь. В следствие неизвестных мне причин, он подал прошение об увольнении его из Академии, но преосв. Сергий прошение это не принял и отослал о. Макария, тогда еще Розанова, к о. Феофану для вразумления. Розанов стал говорить инспектору, что он ни во что не верит и все отвергает. Указывая на икону с горящей лампадой, Розанов сказал о. Феофану, что уверую в Бога, если лампада потухнет. Лампада вдруг погасла. Через некоторое время было пострижение Розанова. Он жил у о. Феофана, а теперь от прежнего Розанова ничего не осталось, сделался другой о.Феофан – о. Макарий».

Келейница старца Николая (Гурьянова) задавала ему вопрос о владыке Феофане:

«Отче! Как понять отношение к старцу Григорию (Распутину) духоносного Владыки Феофана Полтавского, который считал, что Распутин был праведником, а потом пал?». Старец ответил: «Владыка Феофан немного заблудился, запутался, поверил клевете и грязи, поэтому и гнал Распутина, не понимал. Но это бывает так, по попущению Божию… Помнишь, как юродивые Дивеевские гоняли друг друга: временами приезжал к блаженной Пелагее Ивановне из Арзамаса Феодор Михайлович, тоже блаженный… Как поднимут они свою войну! Помнишь, что было? – Бегают, блажат, гоняются друг за другом… Феодор Михайлович с поленом припрыгивает, а Пелагея Ивановна его палкой угощает. Пойди разберись с этими блаженными!.. А Владыке Феофану Бог потом открыл, что он заблуждался насчет Григория и он покаялся. Оба ведь молитвенники были какие!»

Поэтому по попущению Божию и владыка Гермоген поверил о. Феофану и гнал старца, правда и сам пострадал от него прямо или косвенно.

Только о покаянии архиеп. Феофана мы знаем из откровения старца Николая, а о том, что сщмч. Гермоген изменил свое отношение к старцу Григорию известно из свидетельства зятя Г.Е. Распутина Соловьева. Т.е. это исторический факт. При встрече с ним в Тобольске владыка рассказал ему о явлении старца после его смерти во время его пребывания в Николо-Угрешском монастыре. После этого он отслужил по нему панихиду, духовно примировшись с ним.

Теперь сопоставим взгляд старца Николая с позицией С. Фомина и Л. Болотина. Сам тон их повествования непочтительный. Леонид даже ни разу не назвал святителя епископом – просто «Гермоген». Справедливости ради следует отметить, что он значительно корректнее отозвался о владыке, нежели С. Фомин, который вообще доходит в своей книге чуть ли не до ругательств в адрес святителя. Но все равно это очень фамильярный тон. Так нельзя. Святые и старцы неизменно с почтением и благоговением обращались к нему. И в своих суждениях оба историка совершенно не учитывают духовную сторону вопроса, Промысел Божией, Его попущение. От этого в их суждениях о святителе присутствует сильный перекос.

Но даже не надо иметь пяти пядей во лбу, а достаточно применить простое рассуждение, чтобы найти верную позицию для рассмотрения взаимоотношения святителя Гермогена, святой княгини Елисаветы, архиепископа Феофана и старца Григория.О чем говорит прославление в лике святых? Только о том, что этот человек угодил Богу, исполнил заповеди Божии, очистился от своих грехов и вошел в Царство Небесное. О святых Гермогене и Елисавете засвидетельствовала Русская Православная Церковь, что они в раю. Об архиеп. Феофане и ст. Григории о их святости засвидетельствовал старец Николай (Гурьянов). Возникает вопрос, в каком же тогда они раю? В том же самом, где и святые Гермоген и Елисавета. А каким образом освятились святые Гермоген, Елисавета, архиеп. Феофан и ст. Григорий? Конечно же, благодатью Святого Духа. Иных способов освящения просто не существует. Неужели разный Дух освящал святых Гермогена, Елисавету, архиеп. Феофана и ст. Григория? Нет, Один. А каким образом ст. Николай Гурьянов познал угодность Богу ст. Григория? Тем же Духом Святым. Это простейшее элементарное рассуждение позволяет понять, насколько ошибочен сам тон книги С. Фомина в тех местах, где он пишет о свт. Гермогене, и даже ошибочен более мягкий тон Л. Болотина.

И святой Гермоген, и святая Елисавета, и архиеп. Феофан, и ст. Григорий, и ст. Николай (Гурьянов) – угодники Божии, освященные одним Святым Духом. Дух Святой живет в их душах и телах. И говорить фамильярно, как о простых грешных, заблудших людях о них, значит оскорблять Святого Духа, почивающего на них и их мощах. Может быть с точки зрения академической науки это правильно. Но на мытарствах нас будут оценивать не по научным критериям, а по заповедям Божиим, одна из которых – необходимость благоговения к святыне.