20.11.2016
Что тут скажешь, действительно, Святителя Филиппа убили. Но, тут главное, надо ответить на вопрос: «Кто это сделал»? К сожалению, часто отвечают на это вопрошание неверно, обвиняя в смерти митрополита Филиппа Царя Иоанна Грозного. Так ли это? На это можно ответить прямо и честно: «Нет, это не так»! Тому нет никаких доказательств. А ложное утверждение, что опричник Малюта Скуратов сделал это по повелению Царя, когда-нибудь будет опровергнуто окончательно.
Понятно, что сейчас сторонники этого лживого навета будут требовать от защитников Помазанника Божьего, чтобы им доказали всю несостоятельность и абсурдность такого обвинения. Они, понятно, будут настаивать на своём и кричать с пеной у рта, что, мол, у нас нет никаких фактов. Но, пусть себе надрывают своё многоликое горло.
Мы, честные русские люди, православные монархисты, скажем всей этой публике: «Святой наш Государь не убивал и не повинен в смерти Святителя Филиппа Колычева»!
Смело утверждая это, следует хорошо разобраться во всех известных нам исторических фактах. А объективно разобравшись, приходим к выводу, что единственным достоверным источником, свидетельствующим о невиновности Царя Иоанна Васильевича в смерти друга и преданного соратника, является Его личный помянник, куда Он записывал всех казненных.
Государь был очень щепетильным в вопросе спасения душ подданных, потому записывал туда каждое имя. Среди имен в Царском помяннике нет имени митрополита Филиппа, что служит само по себе серьезным доводом в пользу непричастности Русского Самодержца к этому делу. Если бы Государь винил Себя в убиении Святителя, то Он непременно внес бы его имя в это поминовение.
Некоторые люди часто противопоставляют Царя Иоанна и Святителя Филиппа, будто между ними был некий конфликт, как это показано, например, в фильме Лунгина «Царь». Впрочем, хотя этот режиссер и пытается всем об этом рассказывать, становится очевидным, что все попытки противопоставления этих двух личностей являют собой полное непонимание тех исторических реалий, которые тогда происходили.
А происходило следующее. Летом 1567 года были перехвачены письма польского короля и литовского гетмана к очень влиятельным боярам, в современном понимании олигархам, с предложением идти под Литву. Это уже была государственная измена, которая грозила страшными последствиями для Русского Царства. Сама будущность России могла вполне измениться. От действий Помазанника Божьего зависело практически всё. Быть или не быть русскому народу. Начался розыск виновных, затем последовали казни.
Митрополит Филипп, понимая всю сложность ситуации, поддержал политику Царя, хотя и ходатайствовал о смягчении участи преступников. Он видел, что некоторые архиереи и священники молчаливо сочувствуют изменникам, и такое их поведение глубоко возмущало его, не находило в сердце отклика. С его уст слетали обличающие слова, в которых он лишь обличал высшую иерархию, неразумие духовенства, а вовсе не карающую десницу Христа Господнего – Царя.
«На то ли собрались вы, отцы и братия, чтобы молчать, страшась вымолвить Истину? Никакой сан мира сего не избавит нас от мук вечных, если преступим заповедь Христову и забудем наш долг пещись о благочестии Благоверного Царя, о мире и благоденствии православного христианства».
Владыко Иоанн Снычев в своей книге «Русская Симфония» пишет, что «как правило, эти слова Святителя Филиппа толкуются в том смысле, что он призывал пастырей, покорных Царской воле, восстать против опричнины. В самом тексте речи на такое её значение нет и намёка. Если уж говорить о «строго научном подходе», то нет вообще никаких доказательств, что многочисленные «обличительные» речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были им вообще когда-либо произнесены.» (Митрополит Иоанн Снычёв, Русская Симфония, СПб., 2004, с.158).
И потом, как известно, насильственной смерти митрополита Филиппа предшествовала целая история, связанная с его удалением с Московской кафедры.
У Святителя и Государя были общие враги, которые пытались, видя их дружбу, поссорить этих выдающихся людей. Царю Иоанну клеветали на Филиппа, а Святителю лгали на Царя, в результате ясно обозначилась разрушительная цель нечестивых сил.
Но, Государь, зная своего друга, никак не поддавался на эти бесовские ухищрения, пока трое противников Святителя Филиппа не поехали в Соловецкий монастырь.
Имена этих злоумышленников хорошо известны. Это епископ Пафнутий Суздальский, архимандрит Феодосий и князь Василий Темкин. Они льстивыми словами, угрозами и деньгами склонили к лжесвидетельству некоторых местных монахов, в том числе и их игумена Паисия. Тот возжелал, предложенной ему, епископской кафедры. К тому же, он еще был учеником Святителя Филиппа, потому уподобился Иуде, предавшему своего Учителя.
Тут еще стоит упомянуть, что в заговоре против святого, помимо названных выше лиц, участвовали такие видные архиереи как Новгородский архиепископ Пимен, епископ Филофей Рязанский, благовещенский протопоп Евстафий и пристав Стефан Кобылин, который потом и будет его тюремщиком.
Лжецы приехали в Москву и учинили судилище, которое представили как якобы справедливое судебное разбирательство. На нем святого приговорили к смерти, но Царь Иоанн сразу же отменил этот несправедливый приговор.
Благочестивый Государь пытался защитить Филиппа, но Ему были представлены доводы противной стороны, которые в тот момент невозможно было быстро опровергнуть. Вероятно, это сбило бы с толку любого человека, но только не Помазанника Божьего. Он просто решил временно отстранить Святителя до выяснения всех обстоятельств этого запутанного дела. Надо было всё проверить и выяснить, кто по настоящему замешан, как в государственной измене, так и в лживых наветах на архиерея Божьего.
Государь, конечно же, не верил клевете, хотя видимо и признал в ней особенную изощренность. В это время, Сам Господь открывал Своему Помазаннику, как правильно следовало поступить в конечном итоге, распутав этот закрученный клубок вражеских интриг.
После сведения с кафедры, митрополит Филипп был отправлен на покой в Московский монастырь Николы Старого, где на его содержание Государь повелел выделять из казны 4 алтына в день. А это по тем временам немалые деньги, если перевести в копейки, то это составит 12 копеек.
Напомню, что на 5 копеек можно было тогда купить 16 кг ржи. Таким образом, в месяц Владыко Филипп мог получить 3 рубля 60 копеек, а так как корова и лошадь шли тогда по 1 рублю, то можно представить данный факт, как свидетельство доброго отношения, Царской заботы о своем верном человеке. Думается, что, скорее всего, Государь так не поступил бы, если бы поверил грязной клевете на Святителя.
Несомненно, что это всё понимали враги Бога, Царя и Отечества. Под каким-то благовидным предлогом этим изменникам удалось удалить Святителя в Тверской Отрочь Успенский монастырь. Убийство святого митрополита было лишь делом времени…
В декабре 1569 года Государь с войском двинулся на Новгород, для того, чтобы искоренить измену и уничтожить ересь жидовствующих. Могли открыться связи новгородских предателей, среди которых центральное место занимал архиепископ Пимен, с московской боярской мафией, замешанной в деле смещения владыки Филиппа с митрополии. В этих условиях Царский друг становился для них опаснейшим свидетелем. Его решили убить сразу, не откладывая, так как понимали, что Грозный близко.
Государь поручает своему верному опричнику Малюте Скуратову найти Филиппа, но тот застаёт его уже убиенным и сразу, не откладывая, уезжает, чтобы доложить об этом Царю. Вот тут то на него и повесили то, чего он не делал. Клевета начинает распространяться вместе с «Житием Святителя Филиппа», в котором лживый автор пишет следующее:
«Малюта вошел в келью и, смиренно кланяясь, сказал святому: «Владыка, подай благословение Царю идти в Великий Новгород». Зная, зачем пришел царский посланец, Филипп ответил: «Делай то, за чем ты пришел ко мне, и не искушай меня, лестью испрашивая дар Божий». Малюта взял подушку и задушил ею святого. Потом поспешно вышел из кельи и, сообщив о смерти его настоятелю и братии, стал укорять их в небрежении к узнику, который будто бы умер от чрезмерного угара. Не давая им опомниться, Малюта приказал вырыть глубокую яму за алтарем соборной церкви и при себе погрести тело. Не было при этом ни звона колоколов, ни благоухания фимиама, ни, быть может, самого пения церковного, ибо злой опричник спешил скрыть следы своего преступления. И как только могила была сравнена с землей, он немедленно уехал из обители».
Про это так называемое «Житие», написанное к тому же со слов тюремщика Кобылина, даже Карамзин, которого явно нельзя заподозрить в симпатии к Царю Иоанну Грозному, говорил, что оно вызывает у него большие сомнения, хотя бы тем, что подробно передает разговор Малюты и Филиппа.
Не могло быть свидетелей подобного диалога. Это столь очевидно, сколь явно просматривается сочинение явно заинтересованного лица, пожелавшего очернить нашу историю. Его имя неизвестно, вероятно оно сгинуло навсегда. Но, одно понятно, что с легкой руки этого борзописца, до сих пор ходит по умам кривда – матушка.
Ух ты, кривда – матушка…
Долга Ты, далеко бежишь…
Крюками вбоярилась в подреберья…
Мраками чёрными, сука, размазалась…
Мазутою – разлилась склизкою,
Горбами увенчалась паскудными,
Разрослася сухостоями дремучими,
Да лесами не проезд – засечными.
Не пройти, не проехать век веков.
Не обойти стороною чужедальнею…
А напоследок, еще выскажу такую мысль, дорогие отцы, братья и сестры. Изначально, к смерти Святителя Филиппа приговорили олигархи того времени – архиереи и бояре, а вовсе не Иоанн Васильевич, заменивший этот страшный приговор на временную ссылку. Так кто же довел это нечестивое решение до конца, когда Царь этому всячески противился? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности…
<-назад в раздел
Правда о убийстве Святителя Филиппа
Что тут скажешь, действительно, Святителя Филиппа убили. Но, тут главное, надо ответить на вопрос: «Кто это сделал»? К сожалению, часто отвечают на это вопрошание неверно, обвиняя в смерти митрополита Филиппа Царя Иоанна Грозного. Так ли это? На это можно ответить прямо и честно: «Нет, это не так»! Тому нет никаких доказательств. А ложное утверждение, что опричник Малюта Скуратов сделал это по повелению Царя, когда-нибудь будет опровергнуто окончательно.
Понятно, что сейчас сторонники этого лживого навета будут требовать от защитников Помазанника Божьего, чтобы им доказали всю несостоятельность и абсурдность такого обвинения. Они, понятно, будут настаивать на своём и кричать с пеной у рта, что, мол, у нас нет никаких фактов. Но, пусть себе надрывают своё многоликое горло.
Мы, честные русские люди, православные монархисты, скажем всей этой публике: «Святой наш Государь не убивал и не повинен в смерти Святителя Филиппа Колычева»!
Смело утверждая это, следует хорошо разобраться во всех известных нам исторических фактах. А объективно разобравшись, приходим к выводу, что единственным достоверным источником, свидетельствующим о невиновности Царя Иоанна Васильевича в смерти друга и преданного соратника, является Его личный помянник, куда Он записывал всех казненных.
Государь был очень щепетильным в вопросе спасения душ подданных, потому записывал туда каждое имя. Среди имен в Царском помяннике нет имени митрополита Филиппа, что служит само по себе серьезным доводом в пользу непричастности Русского Самодержца к этому делу. Если бы Государь винил Себя в убиении Святителя, то Он непременно внес бы его имя в это поминовение.
Некоторые люди часто противопоставляют Царя Иоанна и Святителя Филиппа, будто между ними был некий конфликт, как это показано, например, в фильме Лунгина «Царь». Впрочем, хотя этот режиссер и пытается всем об этом рассказывать, становится очевидным, что все попытки противопоставления этих двух личностей являют собой полное непонимание тех исторических реалий, которые тогда происходили.
А происходило следующее. Летом 1567 года были перехвачены письма польского короля и литовского гетмана к очень влиятельным боярам, в современном понимании олигархам, с предложением идти под Литву. Это уже была государственная измена, которая грозила страшными последствиями для Русского Царства. Сама будущность России могла вполне измениться. От действий Помазанника Божьего зависело практически всё. Быть или не быть русскому народу. Начался розыск виновных, затем последовали казни.
Митрополит Филипп, понимая всю сложность ситуации, поддержал политику Царя, хотя и ходатайствовал о смягчении участи преступников. Он видел, что некоторые архиереи и священники молчаливо сочувствуют изменникам, и такое их поведение глубоко возмущало его, не находило в сердце отклика. С его уст слетали обличающие слова, в которых он лишь обличал высшую иерархию, неразумие духовенства, а вовсе не карающую десницу Христа Господнего – Царя.
«На то ли собрались вы, отцы и братия, чтобы молчать, страшась вымолвить Истину? Никакой сан мира сего не избавит нас от мук вечных, если преступим заповедь Христову и забудем наш долг пещись о благочестии Благоверного Царя, о мире и благоденствии православного христианства».
Владыко Иоанн Снычев в своей книге «Русская Симфония» пишет, что «как правило, эти слова Святителя Филиппа толкуются в том смысле, что он призывал пастырей, покорных Царской воле, восстать против опричнины. В самом тексте речи на такое её значение нет и намёка. Если уж говорить о «строго научном подходе», то нет вообще никаких доказательств, что многочисленные «обличительные» речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были им вообще когда-либо произнесены.» (Митрополит Иоанн Снычёв, Русская Симфония, СПб., 2004, с.158).
И потом, как известно, насильственной смерти митрополита Филиппа предшествовала целая история, связанная с его удалением с Московской кафедры.
У Святителя и Государя были общие враги, которые пытались, видя их дружбу, поссорить этих выдающихся людей. Царю Иоанну клеветали на Филиппа, а Святителю лгали на Царя, в результате ясно обозначилась разрушительная цель нечестивых сил.
Но, Государь, зная своего друга, никак не поддавался на эти бесовские ухищрения, пока трое противников Святителя Филиппа не поехали в Соловецкий монастырь.
Имена этих злоумышленников хорошо известны. Это епископ Пафнутий Суздальский, архимандрит Феодосий и князь Василий Темкин. Они льстивыми словами, угрозами и деньгами склонили к лжесвидетельству некоторых местных монахов, в том числе и их игумена Паисия. Тот возжелал, предложенной ему, епископской кафедры. К тому же, он еще был учеником Святителя Филиппа, потому уподобился Иуде, предавшему своего Учителя.
Тут еще стоит упомянуть, что в заговоре против святого, помимо названных выше лиц, участвовали такие видные архиереи как Новгородский архиепископ Пимен, епископ Филофей Рязанский, благовещенский протопоп Евстафий и пристав Стефан Кобылин, который потом и будет его тюремщиком.
Лжецы приехали в Москву и учинили судилище, которое представили как якобы справедливое судебное разбирательство. На нем святого приговорили к смерти, но Царь Иоанн сразу же отменил этот несправедливый приговор.
Благочестивый Государь пытался защитить Филиппа, но Ему были представлены доводы противной стороны, которые в тот момент невозможно было быстро опровергнуть. Вероятно, это сбило бы с толку любого человека, но только не Помазанника Божьего. Он просто решил временно отстранить Святителя до выяснения всех обстоятельств этого запутанного дела. Надо было всё проверить и выяснить, кто по настоящему замешан, как в государственной измене, так и в лживых наветах на архиерея Божьего.
Государь, конечно же, не верил клевете, хотя видимо и признал в ней особенную изощренность. В это время, Сам Господь открывал Своему Помазаннику, как правильно следовало поступить в конечном итоге, распутав этот закрученный клубок вражеских интриг.
После сведения с кафедры, митрополит Филипп был отправлен на покой в Московский монастырь Николы Старого, где на его содержание Государь повелел выделять из казны 4 алтына в день. А это по тем временам немалые деньги, если перевести в копейки, то это составит 12 копеек.
Напомню, что на 5 копеек можно было тогда купить 16 кг ржи. Таким образом, в месяц Владыко Филипп мог получить 3 рубля 60 копеек, а так как корова и лошадь шли тогда по 1 рублю, то можно представить данный факт, как свидетельство доброго отношения, Царской заботы о своем верном человеке. Думается, что, скорее всего, Государь так не поступил бы, если бы поверил грязной клевете на Святителя.
Несомненно, что это всё понимали враги Бога, Царя и Отечества. Под каким-то благовидным предлогом этим изменникам удалось удалить Святителя в Тверской Отрочь Успенский монастырь. Убийство святого митрополита было лишь делом времени…
В декабре 1569 года Государь с войском двинулся на Новгород, для того, чтобы искоренить измену и уничтожить ересь жидовствующих. Могли открыться связи новгородских предателей, среди которых центральное место занимал архиепископ Пимен, с московской боярской мафией, замешанной в деле смещения владыки Филиппа с митрополии. В этих условиях Царский друг становился для них опаснейшим свидетелем. Его решили убить сразу, не откладывая, так как понимали, что Грозный близко.
Государь поручает своему верному опричнику Малюте Скуратову найти Филиппа, но тот застаёт его уже убиенным и сразу, не откладывая, уезжает, чтобы доложить об этом Царю. Вот тут то на него и повесили то, чего он не делал. Клевета начинает распространяться вместе с «Житием Святителя Филиппа», в котором лживый автор пишет следующее:
«Малюта вошел в келью и, смиренно кланяясь, сказал святому: «Владыка, подай благословение Царю идти в Великий Новгород». Зная, зачем пришел царский посланец, Филипп ответил: «Делай то, за чем ты пришел ко мне, и не искушай меня, лестью испрашивая дар Божий». Малюта взял подушку и задушил ею святого. Потом поспешно вышел из кельи и, сообщив о смерти его настоятелю и братии, стал укорять их в небрежении к узнику, который будто бы умер от чрезмерного угара. Не давая им опомниться, Малюта приказал вырыть глубокую яму за алтарем соборной церкви и при себе погрести тело. Не было при этом ни звона колоколов, ни благоухания фимиама, ни, быть может, самого пения церковного, ибо злой опричник спешил скрыть следы своего преступления. И как только могила была сравнена с землей, он немедленно уехал из обители».
Про это так называемое «Житие», написанное к тому же со слов тюремщика Кобылина, даже Карамзин, которого явно нельзя заподозрить в симпатии к Царю Иоанну Грозному, говорил, что оно вызывает у него большие сомнения, хотя бы тем, что подробно передает разговор Малюты и Филиппа.
Не могло быть свидетелей подобного диалога. Это столь очевидно, сколь явно просматривается сочинение явно заинтересованного лица, пожелавшего очернить нашу историю. Его имя неизвестно, вероятно оно сгинуло навсегда. Но, одно понятно, что с легкой руки этого борзописца, до сих пор ходит по умам кривда – матушка.
Ух ты, кривда – матушка…
Долга Ты, далеко бежишь…
Крюками вбоярилась в подреберья…
Мраками чёрными, сука, размазалась…
Мазутою – разлилась склизкою,
Горбами увенчалась паскудными,
Разрослася сухостоями дремучими,
Да лесами не проезд – засечными.
Не пройти, не проехать век веков.
Не обойти стороною чужедальнею…
А напоследок, еще выскажу такую мысль, дорогие отцы, братья и сестры. Изначально, к смерти Святителя Филиппа приговорили олигархи того времени – архиереи и бояре, а вовсе не Иоанн Васильевич, заменивший этот страшный приговор на временную ссылку. Так кто же довел это нечестивое решение до конца, когда Царь этому всячески противился? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности…
