Предыдущие части см. здесь и здесь

 

Cогласно журналам Синода РПЦ МП от 15 июля с. г., Синодальной библейско-богословской комиссии предстоит изучить документы «Всеправославного» критского собора, принимая во внимание «могущие поступить отклики и замечания Преосвященных архиереев, духовных учебных заведений, богословов, клириков, монашествующих и мирян». Желая поучаствовать в выработке верной общецерковной позиции, постоянный автор «ПК» священник Михаил Новиков провел анализ наиболее спорного критского постановления «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». В комментариях, кроме цитат из сочинений Святых Отцов и современных подвижников, батюшка использовал и фрагменты наиболее удачной уже ранее обнародованной в СМИ критики и некоторые исторические материалы.

 

13. В случае необходимости нужно прилагать усилия по координации работы различных Межправославных богословских комиссий, учитывая, что существующее единство Православной Церкви должно раскрываться и проявляться также и в рамках этих диалогов.

  В первоначальном варианте этот пункт выглядел следующим образом: «В случае необходимости нужно прилагать усилия по координации работы различных Межправославных богословских комиссий, учитывая, что и в этой области должно раскрываться и проявляться неразрывное онтологическое единство Православной Церкви».

Как видим, предложение было отчасти перестроено и «неразрывное онтологическое» единство стало «существующим», хотя на смысловом значении эти изменения не отразились.

Смысл же, очевидно, состоит в том, что единство Православной Церкви мыслится авторами документа в рамках некоей бюрократической структуры, возглавляемой и управляемой Константинопольским Патриархом. Такой вывод напрашивается как из предыдущих, уже рассмотренных нами параграфов, так и из последующих, в частности, 14-го, который гласит:

  14. Любой официально объявленный диалог заканчивается с завершением работы соответствующей Смешанной богословской комиссии, когда председатель Межправославной комиссии подает отчет Вселенскому Патриарху, который с согласия Предстоятелей Поместных Православных Церквей объявляет об окончании диалога. Ни один диалог не считается завершенным до того момента, пока на всеправославном уровне не будет объявлено решение о его окончании.

«Иными словами , – отмечает по поводу этого пассажа отец Владимир Василик, – не все Предстоятели Поместных Церквей объявляют об окончании диалога, а Вселенский Патриарх, и именно ему подотчетен председатель Межправославной комиссии. Соответственно, в этом документе проявляются контуры „восточного папизма" – соединения онтологического и бюрократического, и первенства не только по чести, но и по власти, признаваемого за Константинопольским Патриархом».

Как мы уже сказали, такие властные притязания не просто незаконны с точки зрения Священного Предания и канонов Церкви, но в контексте рассматриваемого постановления об экуменических диалогах с еретиками они еще и представляют сугубую опасность для Вселенского Православия, угрожая его чистоте.

Преподобный Иустин Сербский в записке Архиерейскому собору Сербской Православной Церкви по поводу созыва «Великого собора Православной Церкви» еще в 70-е годы прошлого века писал: «Не могу избавиться от впечатления и убеждения, что все это указывает на тайное желание известных лиц Константинопольской Патриархии: чтобы первая по чести Патриархия в Православии могла навязать свои концепции и свое поведение Православным Автокефальным Церквам и вообще православному миру и православной диаспоре и санкционировать такое неопапистское намерение „Вселенским собором".<…> Но было бы не по-евангельски, если бы Константинополю позволили<…>, чтобы он привел все Православие к краю пропасти, как это уже раз случилось на Флорентийском псевдособоре (речь идет о Флорентийской унии с католиками, – примеч. ред.), или чтобы он узаконил канонически и догматически определенные исторические формы, которые в какой-то момент вместо того, чтобы быть для Церкви крыльями, могут превратиться в оковы для нее и для ее преображающего присутствия в мире».

Но посмотрим, какие перспективы наметили далее авторы документа.

  15. После успешного завершения работы какого-либо богословского диалога на всеправославном уровне принимается решение о восстановлении церковного общения, которое должно основываться на консенсусе всех Поместных Православных Церквей.  По поводу содержания данного не претерпевшего изменений пункта возникает вопрос: на что же рассчитывают «православные» экуменисты, какого успеха они ожидают? Идет ли тут речь о признании целыми неправославными сообществами своих заблуждений, отречении от них и присоединении покаявшихся еретиков к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви? Или же подразумевается экуменическое «соединение церквей» в результате установления некоего «общего знаменателя» с еретиками, некоей договоренности при условии сохранения «частных богословских мнений» по вызывающим разногласия вопросам?

Если составители документа рассчитывают на покаяние и вхождение еретических «церквей» в лоно Православия, то по меньшей мере они пребывают в какой-то иллюзии. Святитель Игнатий (Брянчанинов) еще в XVIII веке высказывал убеждение, что «обращение еретика и раскольника к правоверию – особенная милость Божия, устраивается особенным Промыслом Божиим для избранников, известных Единому Богу. Человеческие средства к обращению раскольников и еретиков безсильны». Как же в таком случае обстоит дело с вразумлением целых «конфессий» заблудших, к настоящему моменту уже чрезвычайно исказивших догматические и нравственные законы истинной веры?!

Святитель Серафим (Соболев), прозорливец и чудотворец, констатировал: «Не следует забывать, с каким упорством и фанатизмом еретики отстаивают свои религиозные убеждения. Соединение с Православной Церковью, как показывает действительность, нужно отнести к разряду единичных фактов, и притом весьма редких и исключительных. Будем всегда помнить пророческие слова Христа: „Сын Человеческий пришед убо обрящет ли веру на земли" (Лк. 18, 8). Ввиду всего этого у нас не может быть основания для надежды, что т. н. „христианские церкви" могут соединиться в вере с Православною Церковью. Мы должны ожидать большего и большего сокращения числа истинно верующих людей».

Если же критскими «богословами» предполагается экуменическое «соединение церквей», то, конечно, Господь может попустить заключение такого беззаконного союза некоторой части бывших православных с еретиками, как попускал ранее Ферраро-Флорентийскую и Брестскую унии. Но к Церкви Христовой, которую не одолеют и врата адовы (см.: Мф. 16, 18), это объединение не будет иметь никакого отношения. И потому, как сказано в Резолюции Московского всеправославного совещания 1948 года «Экуменическое движение и Православная Церковь», «целеустремления экуменического движения, выразившиеся в образовании „Всемирного совета церквей" с последующей задачей организации „экуменической церкви" <…>, не соответствуют идеалу Христианства и задачам Церкви Христовой, как их понимает Православная Церковь».

Дальнейший текст рассматриваемого документа не оставляет сомнений в том, что предполагается именно второй вариант – экуменическое объединение.

  16. Одним из главных органов в истории экуменического движения стал «Всемирный совет церквей» (ВСЦ). Некоторые Православные Церкви были среди его учредителей, а затем все они стали его членами. Как сформировавшийся межхристианский орган, ВСЦ, так же как и другие межхристианские организации и региональные органы, такие как «Конференция европейских церквей» (КЕЦ), «Совет ближневосточных церквей» и «Всеафриканский совет церквей», несмотря на то, что включают в свой состав не все инославные христианские церкви и конфессии, исполняют важную задачу в деле продвижения единства христианского мира. Грузинская и Болгарская Православные Церкви покинули состав ВСЦ: первая в 1997-м, а вторая – в 1998 году. Они имеют свое особое мнение о работе «Всемирного совета церквей» и, таким образом, они не участвуют в проводимых «Всемирным советом церквей» и другими межхристианскими организациями диалогах.

 

Относительного этого положения, также перенесенного в итоговое постановление собора без каких-либо поправок, можно сказать следующее. Понятно, что его авторы, активно участвующие в экуменическом движении и годами сотрудничающие с неправославными в рамках работы ВСЦ, положительно оценивают эту организацию и ее (свою!) деятельность. Однако для православных христиан имеет значение не мнение какого-либо священнослужителя или даже группы иерархов, а то, как взирает на те или иные начинания наш Господь Бог. Он же открывает Свою волю через особых избранников, исполненных благодати Святаго Духа, один из которых – преподобный Иустин Сербский – охарактеризовал упомянутую организацию (ВСЦ) как «еретическое, гуманистическое и человекопоклонническое общество, состоящее из 263 ересей(на момент написания этих строк), из которых каждая есть духовная смерть».

А любое частное воззрение в Церкви проверяется при сравнении его с всегда истинным и неизменным православным учением, почему и позиция Грузинской и Болгарской Поместных Церквей, покинувших ВСЦ, – не какое-то саботажное «особое мнение», а единственно верное решение, которому стоит последовать и прочим Патриархатам.

Здесь уместно привести цитату из статьи М. Кригера, посвященной Московскому всеправославному совещанию 1948 года (Разорвать экуменическое кольцо. М., 1998), касающуюся нашей Русской Православной Церкви (как известно, на этом совещании после всестороннего богословского исследования РПЦ дала отрицательную оценку экуменическому движению и отказалась от участия в нем, что впоследствии было нарушено в 1961 г., когда ее представители вступили в ВСЦ): «В отношении экуменического движения наше священноначалие в 1948 и в 1961 годах приняло два прямо противоположных решения. Т. к. решения эти в обоих случаях должны были основываться на Священном Предании (а на него ссылаются и сторонники, и противники участия в ВСЦ), то ясно, что только одно из них могло ему соответствовать, потому что Священное Предание не может дать два противоположных ответа на один и тот же вопрос. Конечно, Предание может быть неверно истолковано, но „Деяния Всеправославного совещания" 1948 года не оставляют сомнения в том, что решение было принято после серьезного рассмотрения богословских и канонических доводов. Вывод может быть только один: решение о неучастии в экуменическом движении основано на Священном Предании и Писании и более точно выражает православный взгляд на эту проблему. Решение же о вступлении в ВСЦ было принято необоснованно, без опровержения Резолюции 1948 года, исключительно по соображениям церковной политики. <…> Русская Православная Церковь, как и некоторые другие Поместные Церкви, вынужденно пошла на экуменические контакты. И тем самым, по словам архиепископа Серафима (Соболева), наложено „пятно на великую нашу Русскую Церковь". Смыть это пятно можно и нужно как можно быстрее».

 

Следующий, 17-й пункт по сравнению с проектом изменился. Ранее он гласил: «Поместные Православные Церкви – члены ВСЦ – принимают полное и равноправное участие в структуре ВСЦ и всеми имеющимися в их распоряжении средствами вносят свой вклад в свидетельство истины и продвижение единства христиан».

  В итоговом документе окончание выглядит так:

17. Поместные Православные Церкви – члены ВСЦ – принимают полное и равноправное участие в структуре ВСЦ и всеми имеющимися в их распоряжении средствами вносят свой вклад в продвижение мирного сосуществования и сотрудничества пред лицом значительных общественно-политических вызовов.

  Несомненно, эта поправка предпринята с целью завуалировать изначально более откровенный экуменический посыл.

Что же касается сути, то сказанное фактически дублирует заключение 5-й Всеправославной конференции в Женеве (8–16 июня, 1968 г.) по вопросу об участии православных в деятельности ВСЦ: «Православная Церковь считает себя органической частью ВСЦ». Посему в отношении этого пункта справедливы и скорбные недоумения преподобного Иустина Сербского о женевском решении, знакомясь с которым «каждый искренний православный, воспитанный под водительством Святых Отцов, охватывается стыдом». Ибо «это постановление апокалиптически ужасно своей неправославностью и антиправославностью. Была ли необходимость для Православной Церкви, этому святейшему Богочеловеческому организму, быть столь униженной таким ужасным образом, чтобы ее богословские представители – некоторые из них епископы <…> – просили „органического" участия и включения в ВСЦ, который таким образом становится новым церковным „организмом", новой „церковью", стоящей над всеми другими церквами, в которой православные и неправославные церкви являются только частями („органически соединенными между собою")? Увы! Неслыханная измена и предательство!»

  Далее в 17-м пункте написано, что якобы: 

Православная Церковь охотно приветствовала решение ВСЦ откликнуться на ее просьбу о создании Специальной комиссии по православному участию во ВСЦ, что было сделано в ответ на поручение Межправославной встречи в Салониках (1998 г.). Утвержденные Специальной комиссией критерии, предложенные православными и принятые ВСЦ, привели к созданию Постоянной комиссии по сотрудничеству и консенсусу. Они были одобрены и включены в Конституцию и Регламент работы ВСЦ.

  О чем здесь идет речь? Полезная для понимания вопроса информация об указанных мероприятиях и организациях содержится в уже цитированной выше статье М. Кригера. В частности, там поясняется: «Сторонники выхода из экуменического движения еще в 1997 году ожидали положительного решения по этому вопросу от Архиерейского собора [РПЦ], но, как известно, наше священноначалие посчитало необходимым по этому вопросу посоветоваться с другими Поместными Церквами и дождаться решения Всеправославного совещания. Тем временем из ВСЦ вышла Грузинская Церковь. 

Наконец, с 29 апреля по 2 мая 1998 года в Салониках (Греция) такое совещание состоялось, но оно было не столь представительным, как Совещание 1948 года, которое приняло решение не участвовать в экуменических организациях. На встрече в Салониках не было ни одного Патриарха. Возможно, поэтому это Совещание в документах называется не Всеправославным совещанием, а скромнее – Межправославной встречей.

От каждой Поместной Церкви в этой встрече принимали участие один представитель и один консультант. От Русской Православной Церкви таковыми были председатель ОВЦС (Отдела внешних церковных связей, – примеч. ред.) митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) и секретарь по межхристианским связям, член Синодальной богословской комиссии иеромонах Иларион (Алфеев). Оба делегата являются убежденными сторонниками экуменической деятельности.

Встреча явилась весьма своеобразным и пока единственным мероприятием, которым Православные Церкви отметили 50-летний юбилей Всеправославного совещания 1948 года. Итоговый документ изложен канцелярским языком с широким применением противоестественной экуменической лексики. Намерения участников из текста документа непонятны, формулировки – неопределенны, а потому двусмысленны. Дух соглашательства и компромисса в отношении к своим неправославным партнерам по ВСЦ соседствует с резкими оценками в отношении своих единоверцев, возражающих против участия в экуменическом движении.

Темой совещания было „Взаимоотношение между Православием и экуменическим движением". Согласно Итоговому документу, вопрос о выходе Православных Церквей из экуменического движения не стоял вовсе. При официальном освещении этой Межправославной встречи в Итоговом документе и в СМИ от церковной общественности было скрыто важнейшее событие: делегация Болгарской Православной Церкви высказала мнение о необходимости выхода из ВСЦ и надеялась, что другие участники встречи поддержат ее предложение. Убедившись, что этого не случилось, делегация Болгарской Церкви покинула это совещание до его окончания. По возвращении в Болгарию на заседании Синода было принято решение о выходе Болгарской Церкви из ВСЦ и других экуменических организаций, а также о роспуске [болгарского] ОВЦС. Синод Болгарской Церкви считает, что этот Отдел является наследием коммунистических времен и никак не способствует нормальной церковной жизни.

Если же судить по официальному Итоговому документу встречи в Салониках, дело будто бы ограничилось дискуссией вокруг „смелого" предложения делегации Русской Православной Церкви послать в Хараре на Ассамблею ВСЦ в конце 1998 года не официальные делегации, но лишь наблюдателей. Но и это предложение не прошло.

„После длительной дискуссии по этому предложению было принято компромиссное решение, – читаем в Коммюнике. – Поместные Церкви направляют все же делегатов, но не для участия в основной работе, а только для того, чтобы там, перед лицом инославных, засвидетельствовать свою озабоченность процессами, происходящими в ВСЦ, и потребовать его структурной перестройки. При этом православные делегаты не будут принимать участие в молитвах и других религиозных церемониях, а также в голосованиях и дискуссиях". Значит, теперь вместо „свидетельства истины Православия" православные экуменисты в загранкомандировках на экуменических сборищах будут „свидетельствовать свою озабоченность", причем без „дискуссий".

В конце документа звучит намек на мягко выраженную угрозу: „Эти полномочия (т. е. то ли делегатов, то ли наблюдателей, не участвующих в ‘религиозных церемониях’) сохранятся до тех пор, пока не будет закончена радикальная перестройка ВСЦ, которая сделает возможным надлежащее православное участие". Т. е. пока вы, неправославные члены, радикально не перестроитесь, до тех пор мы, православные члены, в ваших религиозных церемониях участвовать не будем и прекратим свидетельствовать истину Православия. Испугаются ли этого ультиматума неправославные члены, пойдут ли на „структурную перестройку", пока неизвестно. Ясно другое: участие „православных членов" в организации, где, как они говорят, „их заявления не принимаются во внимание и не влияют на процедуру и нравственный характер", будет продолжено».

Понятно, что Глава Церкви Господь наш Иисус Христос не мог и не может одобрить данное решение (соответственно, и 17-й пункт документа критского собора), равно как не приветствовал его и главный хранитель Православной веры – народ Божий. Следовательно, это постановление должно признать несогласным с волей церковной полноты.

Дополним сказанное и немаловажным замечанием от Каменец-Подольской епархии УПЦ МП: «В данном пункте утверждение о том, что „Поместные Православные Церкви <…> всеми имеющимися в их распоряжении средствами вносят свой вклад в свидетельство истины и продвижение единства христиан", выглядит, с точки зрения Евангельского учения и Предания Церкви, более чем странным. Известно, что Святые Отцы для достижения тех или иных целей использовали не все, а правильные средства. Фраза „все средства хороши" скорее отражает католическое, чем православное мировоззрение. Поэтому <…> под „всеми средствами" могут пониматься репрессии тех, кто окажется недовольным экуменическим движением».

 

Священник Михаил Новиков

Источник: http://pkrest.ru

Продолжение следует