ПРИНЯТЬ НЕЛЬЗЯ ОТВЕРГНУТЬ. Ч. 2: О поправках в документах «восьмого собора»

Продолжение. Начало см. здесь

Как мы уже сообщали, 15 июля с. г. состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, на котором было принято определение об отношении к прошедшему на острове Крит 18–26 июня с. г. собору. Синод занял двусмысленную позицию: с одной стороны, критский форум, узаконивший явно обновленческие, противные церковным учению и канонам документы (например, о допустимости браков с еретиками, об экуменизме и т. д.), был признан «важным событием в истории соборного процесса Церкви». С другой – констатировалось, что его решения все же не подписаны РПЦ как «не выражающие принцип консенсуса». Однако данное определение еще не окончательное – Синодальной библейско-богословской комиссии предстоит изучить утвержденные на Крите документы, принимая во внимание«могущие поступить отклики и замечания Преосвященных архиереев, духовных учебных заведений, богословов, клириков, монашествующих и мирян».

Желая поучаствовать в выработке верной общецерковной оценки, постоянный автор «ПК» священник Михаил Новиков составил анализ наиболее спорного соборного постановления «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». В комментариях, кроме цитат из сочинений Святых Отцов и современных подвижников, батюшка использовал и фрагменты наиболее удачной критики, уже ранее обнародованной в СМИ.

 8. Конечно, ведя диалог с прочими христианами, Православная Церковь не недооценивает трудностей, связанных с этим делом, но и понимает, какие препятствия лежат на пути к общему пониманию предания древней Церкви. Она надеется, что Святой Дух, Который «весь собирает собор церковный» (стихира на вечерне Пятидесятницы), «восполнит оскудевающая» (молитва на хиротонии). В этом смысле в своих отношениях с остальным христианским миром Православная Церковь опирается не только на человеческие силы их участников, но, по благодати Господа, молившегося: «Да будут все едино» (Ин. 17, 21), уповает прежде всего на помощь Святаго Духа.

Данное положение, прежде уже рассмотренное и раскритикованное диаконом Владимиром Василиком, осталось без изменений, почему и высказанные замечания не утратили актуальности: «Привлечение текстов Пятидесятницы в контексте обретения [якобы] утраченного единства может навести на мысль, что первая Пятидесятница оказалась несостоятельной и, следовательно, необходима другая Пятидесятница, которая вернула бы нам утраченное единство. Не нужно и говорить, что такая позиция напоминает ересь Иоахима Флорского о наступлении новой эры Святаго Духа».

 9. Участие в нынешних двусторонних богословских диалогах, о которых было объявлено на Всеправославных совещаниях, является результатом единогласного решения всех Святейших Поместных Православных Церквей, которые призываются активно и постоянно участвовать в их работе, дабы не препятствовать единодушному свидетельству Православия во славу Триединого Бога. В том случае если какая-то Поместная Церковь решит не назначать своих представителей на какой-либо диалог или сессию диалога, при том что это решение не является всеправославным, диалог продолжается. Перед началом диалога или сессии диалога отсутствие какой-либо Поместной Церкви следует обязательно обсудить на Православной Комиссии и тем самым выразить солидарность и единство Православной Церкви. Двусторонние и многосторонние богословские диалоги должны подлежать периодической переоценке на всеправославном уровне.

В этот пункт были внесены незначительные изменения. В проекте первое предложение имело более безапелляционный тон – утверждалось, что активное и постоянное участие Поместных Православных Церквей в экуменических диалогах – их «долг» (теперь же они «скромно» «призываются» к такой безперспективной и по сути антиправославной деятельности). Однако уместно поставить вопрос: «призываются» – кем? Явно не Святыми Отцами и подвижниками Православия, напротив, заповедавшими Поместным Православным Церквам всячески беречься от малейшего соприкосновения с экуменическим движением. «Не будем участвовать в экуменических конференциях, – наставлял святитель Серафим (Соболев) в середине прошлого века. – Надо нам как можно дальше быть от экуменического движения. Последнее, не надеясь, что Русская Церковь сразу вступит в ряды его настоящих членов, высказывает пожелание, чтобы ее представители присутствовали на Амстердамской конференции не как ее члены, а в качестве наблюдателей от своей Церкви. Но не следует и таким присутствием накладывать даже малейшего пятна на великую нашу Русскую Церковь, ибо присутствие ее представителей в еретическом и масонском обществе, хотя бы в качестве наблюдателей, будет в известной мере иметь характер общения с таким обществом. Между тем и к нашей Русской Церкви вполне применимы слова апостола Павла: „Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее <…>, чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 5, 25–27). Поэтому не будем иметь абсолютно никакого общения с экуменическим движением».

Кроме того, утверждение, что отказ какой-либо Поместной Церкви от участия в экуменическом диалоге подлежит обсуждению (осуждению?) со стороны некой Православной Комиссии, дабы «выразить солидарность и единство Православной Церкви» (единство экуменистов прочих Церквей, продолжающих эти диалоги?), наводит на мысль о своего рода диктате сторонников экуменизма. Но угодники Божии учат, что в вопросах веры для христиан приоритетным должно быть не согласие с большинством, а стояние в истине: «Не всяким миром надобно дорожить, – говорит святитель Григорий Богослов. – Ибо есть прекрасное разногласие и самое пагубное единомыслие. Но должно любить добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом. Когда же идет дело о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требование времени и властителей и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшнее – бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем веры и истины».

Уместно процитировать и справедливые слова отца Владимира Василика: «Данный пункт в лучшем случае является противоречивым, в худшем – лукавым. С одной стороны, утверждается принцип консенсуса в участии в экуменической деятельности. С другой стороны, принцип консенсуса куда-то пропадает, когда речь идет о выходе какой-либо Поместной Церкви из диалогов и из экуменического движения в целом».

По обоснованному умозаключению отца диакона, составители документа, «по-видимому, не отдают себе отчета в том, что если даже одна Поместная Церковь выходит из диалога, то это автоматически лишает диалог всеправославного статуса, поскольку Вселенское Православие немыслимо без Болгарской или, к примеру, Грузинской Церкви – тогда оно теряет свою идентичность. Уважение к принципу консенсуса и соборности должно побудить остальные Поместные Церкви разобраться в причинах выхода той или иной Поместной Церкви из того или иного диалога и, в случае признания их уважительными, последовать за ней. Между тем в документе мы видим наивный экуменический триумфализм и полную убежденность в истинности экуменического пути и богословских диалогов».

Важно отметить также, что сам критский собор не на словах, а на деле продемонстрировал даже не триумфализм, а тоталитаризм и диктаторство Константинопольского Предстоятеля и его единомышленников. Вопреки принципу консенсуса, они не то что не учли мнения одной какой-либо Поместной Церкви, но оказывали и оказывают давление на четыре (!) Патриархии, члены которых в совокупности составляют более 80% православных мира! («Решения предстоящего Всеправославного собора <…> будут иметь обязательный характер для всех Поместных Церквей – в том числе и тех, кто не будет участвовать в этом мероприятии», – безкомпромиссно заявлял накануне собора богословский советник Константинопольского патриарха Варфоломея архидиакон Иоанн (Хрисавгис)). Как правило, следует избегать выхода какой-либо Церкви из диалога и на межправославном уровне прилагать необходимые усилия для того, чтобы участвующая в этом диалоге Православная богословская Комиссия была представлена полностью. Если одна или несколько Православных Церквей отказываются от участия в заседаниях Смешанной богословской комиссии определенного диалога на серьезных экклезиологических, канонических, пастырских и нравственных основаниях, эта Церковь или Церкви, в соответствии с общеправославной практикой, письменно оповещают Вселенского Патриарха и все Православные Церкви о своем отказе. В ходе последующего всеправославного обсуждения Вселенский Патриарх выявляет единогласный консенсус Православных Церквей в отношении дальнейших действий, включая и возможность переоценки хода конкретного богословского диалога, если это будет единогласно признано необходимым.

Относительно содержания данного положения, не претерпевшего изменений, отец Владимир пишет, что на самом деле, «те проблемы, которые возникают в ходе т. н. диалогов, всегда имеют „серьезные экклезиологические, канонические, пастырские и нравственные основания"». Он также замечает, что в списке причин для прекращения диалога отсутствует догматическая, которая в действительности является ключевой (пример – т. н. Шамбезийские соглашения, ратифицированные Румынской Церковью, где вопреки догматике Четвертого, Пятого и Шестого Вселенских Соборов провозглашается единство веры православных и монофизитов).

Автор критики отмечает, что формулировка о стремлении продолжать участие представителей всех Церквей в экуменическом диалоге во что бы то ни стало «подразумевает ограничение богоданной свободы <…> и наличие некоей инстанции, которая позволит избегать выхода какой-либо Церкви из диалога. По умолчанию такой инстанцией может являться Константинопольская Патриархия, либо созданные ей надправославные структуры. Таким образом, данный пункт не только является неудовлетворительным, но и представляет известную опасность для церковной свободы».

Добавим, что под видом «общеправославной практики», согласно которой для выхода из экуменического диалога якобы необходимо письменное сношение с Константинопольским Патриархом, здесь вводится неизвестное церковному Преданию новшество. Налицо яркое доказательство стремления Стамбульского Патриарха деспотически расширить свои полномочия, первенство чести приравнять к первенству власти (утвердить принцип т. н. «восточного папизма»), оснований для чего нет ни в Предании, ни в законодательстве Церкви. Но даже если бы учение о б особых властных полномочиях Константинопольского иерарха действительно существовало, то и в этом случае претензии «кир» Варфоломея незаконны, ибо этим документом (как и своей деятельностью в целом) он пытается навязать всем Поместным Православным Церквам «ересь ересей»экуменизм. Его же предшественник на престоле Анфим VI, совместно с прочими Восточными Патриархами (Александрийским Иерофеем, Антиохийским Мефодием и Иерусалимским Кириллом) и их Синодами в 1848 году в Окружном послании от имени Единой Кафолической и Апостольской Церкви исповедал: «У нас ни Патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, т. е. народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою Отцов его».

Таким образом, рассмотренный пункт не просто угрожает церковной свободе, но определенно вводит диктат Стамбульского первосвященника, который присвоил себе право принуждать Поместные Церкви к участию в безплодном экуменическом движении.

11. Методология ведения богословских диалогов направлена на разрешение традиционных богословских различий или выявление возможных новых разногласий и на поиск общих моментов христианской веры. Она предполагает соответствующее информирование церковной полноты о разных этапах развития диалога. В том случае, когда какое-либо богословское различие преодолеть невозможно, богословский диалог может продолжаться, а отмеченное разногласие по конкретному вопросу фиксируется и сообщается всем Поместным Православным Церквам для принятия в дальнейшем необходимых действий.

Это положение, перенесенное в итоговый документ собора без поправок, Каменец-Подольская епархия УПЦ МП прокомментировала следующим образом: «„Методология ведения богословских диалогов" должна быть направлена не на разрешение „богословских различий", а на выяснение возможности или невозможности присоединения иноверных общин, именующих себя христианскими, к Православной Церкви. Да, эта методология предполагает предварительное выяснение сходных и различающихся элементов веро- и нравоучения, молитвенной и духовной практики, но делается это только для того, чтобы облегчить еретику путь к единению с Церковью».

Относительно того, что упомянутая методология «предполагает соответствующее информирование церковной полноты о разных этапах развития диалога», в Замечаниях епархии указывается, что «слово „предполагает" в корне отличается от слова „обязывает". Это означает, что данное информирование может в определенных случаях посчитаться неуместным. Известно, что именно народ Божий всегда считался в Церкви хранителем веры и истины…» Посему авторы Замечаний убеждены, что документ нуждается в добавлении тезиса о необходимости информирования церковных чад касательно всех решений, принимаемых на подобных встречах.

А диакон Владимир по поводу данной фразы пишет: «Даже в светских науках, если какой-то промежуточный этап решения задачи не пройден, то дальнейшая работа над ней представляется безсмысленной, ибо невозможно выводить одно недоказанное из другого недоказанного. Тем более это справедливо для богословия, которое является точной наукой. Следовательно, авторы документа предлагают либо пренебрегать основами богословия как науки ради мнимого богословия „общения и любви", либо вести диалог ради диалога».

12. Очевидно, что общей для всех целью богословских диалогов является окончательное восстановление единства в правой вере и любви. Однако имеющиеся богословские и экклезиологические разногласия позволяют выявить некую иерархию трудностей, существующих на пути к достижению поставленной на всеправославном уровне цели. Специфика проблем любого двустороннего диалога предполагает дифференцирование применяемых в них методологий, но не цели, потому что цель у всех диалогов одна.

Этот пункт тоже остался неизменным – догматически размытым, если не сказать лукавым. Так, составители замечаний из Каменец-Подольской епархии недоумевали: «О какой именно вере идет речь? Что такое „правая вера"? Это вера во Христа вообще, или это все-таки вера во Христа по разуму Православной Церкви? Что означает словосочетание „единство в любви"? Имеется ли в виду необходимость проявлять любовь со стороны христиан в различных житейский ситуациях, свидетелями которых они становятся, или же проявление „любви" в вопросах веры?»

Поскольку анализируемый документ имеет догматическое значение, логично заключить, что речь идет о «любви» в вере. Но этот давний аргумент сторонников экуменического диалога ясно опровергается Святыми Отцами и православными подвижниками. Святитель Игнатий (Брянчанинов) наставляет: «Учение Евангелия выражает любовь к ближнему исполнением относительно него всесвятых заповеданий Господа» – т. е.: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся (Тит. 3, 10). А преподобный Максим Исповедник прямо говорит об экуменической лжелюбви: «Человеконенавистничеством и удалением от Божественной любви считаю я попытки придать силу заблуждению к вящей погибели подпавших ему».

Отец Владимир Василик в своей статье также подчеркивает, что в 12-м пункте используется «негодная формула „восстановление единства" и не указывается, кто все же содержит правую веру. Вместо того чтобы говорить о воссоединении с Православием инославных и обретении ими правой веры, говорится весьма размыто и абстрактно об общем восстановлении единства в правой вере, как будто православным надо его обретать!»

Кроме того, отец диакон подмечает интересную деталь: «Почему-то экклезиологические разногласия выводятся за рамки богословских, что выглядит, мягко говоря, непонятно, и единственным объяснением такой формулировки является попытка скрыть за туманным словом „богословский" гораздо более серьезный и обязывающий термин – „догматический"».

Что же касается упомянутых разногласий и трудностей, то священнослужители Каменец-Подольской епархии обращают внимание, что многолетние диалоги с еретиками не привели к обращению в Православие какого-либо заметного числа заблудших. Напротив, еретические сообщества, участвующие в экуменических переговорах (преимущественно протестанты), продолжают движение в адские бездны греха, вводя различные догматические и этические новации: «Отказываться от соответствующих новшеств эти общины не намерены, хотя отрицательная позиция Православия по отношению к данным новшествам им хорошо известна. Реальной речи о присоединении к Православию этих общин ныне не идет. <…> Возникает вопрос о целесообразности продолжения некоторых диалогов и о возможности их перевода в формат консультаций, представляющих интерес лишь для небольшого круга лиц в православной среде».

Священник Михаил Новиков

Источник: http://pkrest.ru

Продолжение следует