Эта история совсем недавно прогремела на всю страну, вызвав бурное обсуждение в Интернете. Директора школы, кстати из нашей области, оштрафовали за то, что он выгнал матерящегося подростка из школы и якобы запретил ему два дня посещать занятия. Директора обвинили в том, что он нарушил право ученика на свободный доступ к образованию. Видимо, распоясавшегося хулигана надо было нежно пожурить или, максимум, сделать запись в дневнике.

Еще раньше, в мае, сообщалось, что в Дагестане родственники хулигана-восьмиклассника одной из школ Махачкалы побили приструнившую его учительницу. Сорокапятилетнего преподавателя русского языка госпитализировали с сотрясением мозга. По словам директора школы, на замечания педагога подросток отвечал бранью и она силой выставила его из класса.

Нет, права детей — это, конечно, замечательно. Но вот как быть с правами взрослых? Тех же учителей, родителей? Именно об этом эксклюзивное интервью, которое «ЛГ» дала руководитель общественной организации «Родительское Всероссийское Сопротивление» Мария Мамиконян.

Дорога в суд

— Мне эта история кажется абсолютно возмутительной. Сегодня, оказывается, можно подать в суд на директора, на педагога, если они выгонят демонстративно матерящегося или хулиганящего ученика. Я не понимаю, какие аргументы могут быть у стороны, защищающей позицию суда и родителей. Нам говорят, что все наказания прописаны в законе, а лишать на два дня права на образование никому не дано. Кстати, скорее всего, директор выгнал ученика с требованием прийти с родителями. А уж что этот оболтус делал два дня — другой вопрос.

 — Давайте вернемся к самому проступку…

— Понимаете, ненормативная лексика потому и называется ненормативной, что общество давным-давно сформулировало для себя определенные нормы, в которые эта лексика не входит. И общество должно защищать эти нормы. Есть писаные правила, а есть неписаные. Да, в Законе об образовании нет такого, чтобы отправить ученика домой. Но что, было бы лучше, если бы директор сказал: «Я подам на тебя в суд»? В данной ситуации это и избыточно, и негуманно. Есть вещи, с которыми не надо идти в суд, потому что они регулируются самим обществом. В противном случае мы должны прописать в законе, что в школе нельзя ругаться матом. А дальше нам придется прописать, что в классе нельзя справлять нужду.


— В итоге получается, что мы с вами придем к прецедентному праву, как в Америке…

— Да, но невозможно же все регламентировать законом. Почему-то мы стали забывать, что помимо законов существует еще и этика. Это нравственный закон, который живет внутри тебя. А если его не сформировали, общество должно поставить тебя на место. Но если забыть про этику, то вот тут общество рухнет. Да, в Административном кодексе есть статья, предусматривающая наказание за ненормативную лексику. Но неужели путь судебного иска был бы лучше и гуманнее?

— Давайте еще говорить о том, что это не в нашей культурной традиции. Это американцы любят чуть что бежать в суд, а у нас сутяжничество всегда порицалось.

— Конечно! Еще двадцать лет назад невозможно было себе представить, чтобы родители в такой ситуации обратились в суд. Устроили бы сыну хорошую промывку мозгов, а перед директором бы извинились. И если мы позволим подменить нашу культурную традицию, которая пока еще крепка в обществе, которая четко определяет, что хорошо, а что плохо, на чисто юридическое регулирование, то всем нам придет конец.

 — В мое время учитель мог поставить ученика в угол, мог выгнать в коридор, если тот мешает вести урок. А сейчас нам скажут, что он лишает его права на образование…

 — Да, но разве ученик, мешающий проводить урок, не лишал права на образование остальные двадцать-тридцать человек? С этим-то как быть? Кстати, из этого же ряда несколько недавних историй, тоже связанных с судами. В одной из школ Карелии в уставе записали, что ученикам запрещается приходить в школу на каблуках выше четырех сантиметров, в вызывающей одежде, с ярким, вульгарным макияжем, с пирсингом. Так что вы думаете, родители обратились в прокуратуру и добились отмены этого запрета. Прокуратура сочла, что школа не имела права записывать это в своем уставе.

— И это не единственная история?!

— Да, в Самаре запретили девочкам в школу ходить в брюках. СМИ в ужасе: они же замерзнут! Ну, давайте разберемся. Когда-то, и мы помним это время, у девочек были коричневые платья с черными фартуками, и они почему-то не мерзли. Ну, колготки потеплей, рейтузы в крайнем случае. Так что не в этом дело. А в том, что все эти радения вокруг допусков на форму — они от чего? Все от той же нетвердой уверенности, для чего дети в школу ходят. Вообще-то они ходят туда учиться. И надо, чтобы их от этого процесса отвлекало как можно меньше всякого постороннего. В брюках я лично ничего крамольного не вижу. Ну, брюки и брюки! Но мне кажется естественным требование школы, чтобы это были классические брюки в цвет формы, принятой в данной школе. Ну а если девочки хотят ходить в... ну, не знаю, в легинсах, или выразительно дырявых джинсах, или шортах — то это надо им запретить. Всякой одежде свое место. Школа не пляж и не дискотека, не место тусовки. Вот это они должны понимать. И они, и их родители. Если в класс приходит одетый и раскрашенный как попугай подросток, то все внимание детей переключится с учителя на него. О каком образовании может идти речь? А от перебора в одну сторону — вседозволенности — непременно потом будет перебор в другую, в сторону необоснованно жесткого запрета. Это закон маятника. А хочется, чтобы побеждал здравый смысл. И тут многое зависит от родителей. Незачем потакать подростковой блажи, не надо бежать в суды искать управу на «обидчиков», не позволяющих пирсинг. Поберегите и школу, и учителей. И детей кстати. Ведь если не вернуть школе всю полноту некогда присущей ей воспитательной функции, то мы получим поколение дикарей, умеющих пользоваться гаджетами, но не имеющих ничего ни за душой, ни в перспективе.

Снова детоцентризм?

— У меня вообще складывается впечатление, что этот детоцентризм, пришедший к нам вместе с ювенальными технологиями, не только лишает учителя всяких прав, но еще и разваливает наше образование. Я помню трагическую историю, когда прекрасный учитель был вынужден уволиться из школы. Во время переклички выяснилось, что одного ученика нет в классе. Естественно, педагог провела урок. А потом оказалось, что ученик, сбежав с урока, пошел бродить на стройку, упал и разбился. Так вот учительницу обвинили в том, что это ее недогляд, ее вина. Оказывается, во время урока учитель отвечает за жизнь и здоровье учеников.

— Да, поэтому он сегодня будет бояться выставить хулиганящего ученика в коридор. А вдруг он побежит по лестнице и сломает ногу? Пусть уж лучше всем мешает. Из вашей истории, опять же, следует, что учительница должна была бросить целый класс и кинуться на поиски отсутствующего ученика. Можно подумать, что детей до одиннадцатого класса водят за ручку в школу. Абсурд? Полнейший! Потому что в таком варианте получается, что целый класс лишают права на образование. Да, с детьми и раньше случались несчастья, но сейчас есть мощная тенденция обвинить в этих несчастьях родителей, учителей. После трагедии на Сям-озере начальник Роспотребнадзора заявила, что во всем виноваты родители, которые отправляют детей в лагерь и успокаиваются. Вы представляете?! Если же вернуться к ситуациям с нормами в школьной одежде, то и руководство школ, и учителя, и родительский совет, принимавшие участие в разработке устава, в результате решения прокуратуры оказались в униженном положении. О какой воспитательной работе после этого может идти речь? Ученики прикрикнули, и прокуратура сказала: «Да, можно с пирсингом ходить в школу». Разрушаются сами основы российского образования, а власть фактически поддерживает подростковый демарш.

— Чтобы продемонстрировать, к чему приводит детоцентризм, я процитирую детское сочинение на тему «Как я проведу лето»: «Как я проведу лето — никого не касается. Это мое личное дело, так как лето — мое личное время, я не обязан за него отчитываться в сочинении. Надо уважать прайвиси человека! И если вы мне поставите «двойку» за это сочинение, то мы с вами, Людмила Петровна, увидимся в Европейском суде. Вас туда вызовут повесткой, а я там уже и так буду по другим делам. А вот по каким — это мое личное дело и никого не касается!».

— Да, вот вам чисто западный подход, вот торжество ювенальных технологий. Вот вам авторитет школьного учителя. О каком воспитательном процессе может идти речь, о какой дисциплине в классе?

 — В США учителя давно уже бесправны, а потому советуют родителям детей-шалунов обратиться к психотерапевту. Тот сразу же выписывает транквилизаторы. И вот с первого класса сидят полусонные, отупевшие детки, зато учителю спокойно. Неужели и мы скоро к этому придем?

 — Учителям, я думаю, надо быстрее выходить из ощущения собственной бесправности. Если сейчас, когда мы уже видим, куда движется процесс, учителя и родители не объединят усилия для перелома ситуации, эта патология утвердится. Повторяю, не быть безгласными, а громко сказать, что происходит недопустимое, чреватое очень скверными последствиями, и что соучаствовать в этом педагогическое сообщество не будет.