01.07.2016
Патриарх Варфоломей нанес ущерб не вселенскому Православию, а собственной репутации
Наконец-то раскрылась интрига, связанная с упорным нежеланием патриарха Варфоломея переносить по срокам намечавшийся на Крите Всеправославный Собор. Его дата была просто-напросто привязана к протоколам Ватикана. 28 июня в Рим, на отмечающийся здесь по Григорианскому стилю праздник апостолов Петра и Павла, прибыла делегация Константинопольского патриархата, видимо, чтобы отчитаться о проведенном мероприятии.
Папа Франциск встретил гостей словами: «Если мы, католики и православные, хотим провозглашать вместе чудеса Божьего милосердия всему миру, нам больше нельзя в чувствах и поступках проявлять соперничество, недоверие, обиду. Само милосердие освобождает нас от бремени прошлого, отмеченного конфликтами, и помогает открыться навстречу будущему, к которому Святой Дух нас ведет».
Папа, наверное, остался доволен Критским собранием. Во-первых, православный мiр показал свою разделенность, нерешенные противоречия, а для врагов Православия это всегда «плюс». Во-вторых, если сравнить критские посиделки с тем же II Ватиканским собором (который явился действительно историческим событием, за которым с интересом наблюдал весь мiр и решения которого по сие время обсуждаются), наименования «святой» и «великий» воспринимаются как оксюморон и показывают немощь Православия под знаменами Фанара. Это и дало папе основания посмеяться над Критским собранием, сравнив его участников с детьми, которые едва учатся ходить и поэтому ползают по-кошачьи. В-третьих, у папы имеются основания для радости, если в православной диаспоре начнутся споры из-за первенства епископов разных юрисдикций. В-четвертых, тексты «соборных» документов с Крита составлены в стиле какой-то либеральной безхребетности, изобилуют расплывчатыми формулировками, одним словом, опять-таки являют немощь.
В итоге же своей спешкой патриарх Варфоломей нанес ущерб не вселенскому Православию, которое живет свой жизнью на всех континентах Земного шара, несет подвиг служения Богу и сияет мiру, хотя тьма и пытается этот свет объять (Ин. 1, 5), а собственной репутации.
Есть нечто, нам думается, и омрачившее папу Франциска на Критском собрании. Это принципиальная позиция, прежде всего, Русской Церкви. Иногда лучше разделиться, чтобы не погрешить против истины. Где она – там и благодать Божия, а где ее нет – водворяется мерзость запустения. Пусть же Русская Церковь сияет мiру светом истины, а что касается критян, увы, приходится повторять слова Эпименида и апостола Павла.
Папа Франциск встретил гостей словами: «Если мы, католики и православные, хотим провозглашать вместе чудеса Божьего милосердия всему миру, нам больше нельзя в чувствах и поступках проявлять соперничество, недоверие, обиду. Само милосердие освобождает нас от бремени прошлого, отмеченного конфликтами, и помогает открыться навстречу будущему, к которому Святой Дух нас ведет».
Папа, наверное, остался доволен Критским собранием. Во-первых, православный мiр показал свою разделенность, нерешенные противоречия, а для врагов Православия это всегда «плюс». Во-вторых, если сравнить критские посиделки с тем же II Ватиканским собором (который явился действительно историческим событием, за которым с интересом наблюдал весь мiр и решения которого по сие время обсуждаются), наименования «святой» и «великий» воспринимаются как оксюморон и показывают немощь Православия под знаменами Фанара. Это и дало папе основания посмеяться над Критским собранием, сравнив его участников с детьми, которые едва учатся ходить и поэтому ползают по-кошачьи. В-третьих, у папы имеются основания для радости, если в православной диаспоре начнутся споры из-за первенства епископов разных юрисдикций. В-четвертых, тексты «соборных» документов с Крита составлены в стиле какой-то либеральной безхребетности, изобилуют расплывчатыми формулировками, одним словом, опять-таки являют немощь.
В итоге же своей спешкой патриарх Варфоломей нанес ущерб не вселенскому Православию, которое живет свой жизнью на всех континентах Земного шара, несет подвиг служения Богу и сияет мiру, хотя тьма и пытается этот свет объять (Ин. 1, 5), а собственной репутации.
Есть нечто, нам думается, и омрачившее папу Франциска на Критском собрании. Это принципиальная позиция, прежде всего, Русской Церкви. Иногда лучше разделиться, чтобы не погрешить против истины. Где она – там и благодать Божия, а где ее нет – водворяется мерзость запустения. Пусть же Русская Церковь сияет мiру светом истины, а что касается критян, увы, приходится повторять слова Эпименида и апостола Павла.
