Некоторое время назад в одной книге мне встретилась цитата из дневника протоиерея Александра Шмемана, вызвавшая недоумение: «Давайте будем и дальше не соглашаться, но не будем судить. Что не подходит нам, может подойти потенциальным новообращенным другого типа. Я беру здесь за образец поведение прихожан во время русского православного богослужения, где одни сидят, другие лежат лицом вниз, некоторые стоят или опускаются на колени, или ходят, и никто не обращает никакого внимания на то, что делают другие. Вот пример здравого смысла, хорошего воспитания и хорошего христианства. „Не вмешивайся в чужие дела" – хорошее правило как в религии, так и во всем другом».

Я задумалась: прав ли автор, что в православном храме все вольны молиться, как им нравится, что не следует «лезть в чужие дела» и что именно такой подход есть проявление «здравого смысла», вежливости и «хорошего христианства»? Допустимо ли в церкви делать замечания ближним и как реагировать, если тебя кто-то в чем-либо поправит? Ведь многие этим смущаются, обижаются на «церковных бабок», и не исключено даже, что такие «мелочи» могут оттолкнуть не очень воцерковленного человека от Церкви…

Валентина

 

ОТВЕЧАЕТ ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ СОКОЛОВ:

Поставленные вопросы, казалось бы, чисто формально можно свести к двум – об основных правилах церковного благочиния и о поведении в храме – в частности, как делать замечания и реагировать на них. Однако, учитывая, что вопросы возникли на основании цитаты из дневника А. Шмемана, тема приобретает несколько иное направление и глубину. Проблема благоговения в храме Божием не сводится к одному лишь поведению как таковому. Не менее важен и другой вопрос – почему мы должны вести себя, – а в более широком смысле – поступать, действовать и мыслить, – именно так, а не иначе? Сегодня нашу Церковь захлестнула волна модернизма. И правила, соблюдаемые нами в храме, это не просто дань традиции, но, наряду с истинами Православной веры, важнейшая составляющая нашей соборности, тот цементирующий материал, который не дает церковному единству разрушиться под натиском обновленческих новаций. Об этом – ниже, но сначала – об общепринятых нормах благочиния.

 

О них замечательно написано у святителя Игнатия (Брянчанинова) в 5-м томе его труда «Приношение современному монашеству», в главе «Правила наружного поведения для новоначальных иноков». Слово святителя обращено к монашествующим, но законы духовной жизни для всех православных христиан едины, поскольку строится она на стремлении исполнять абсолютно одинаковые для каждого верующего в Господа нашего Иисуса Христа заповеди Божии. Посему к мирским людям, ревнующим о благочестии, святоотеческие установления о поведении в храме относятся в той же мере, что и к монашеской братии.

Сразу обращает на себя внимание утверждение, открывающее главу: «Церковный Устав говорит, что по завещанию Святых Отцов во всем должно наблюдать меру и правило». Крайне актуальны и приведенные далее слова преподобного Ефрема Сирина: «Там настоит великое бедствие, где жительством не руководствуют законные правила». Таким образом, святитель Игнатий, даже не вступая в полемику с любителями плюрализма, уже в первых строках опровергает модернистские представления об отсутствии каких-либо строгих норм поведения во время православного богослужения – у того же Шмемана названные самостоятельным выбором и невмешательством в свободу действий окружающих. Добавим, что неимение определенных законов для внешней деятельности, в том числе в храме, ведет православного человека к великому духовному бедствию.

Вот лишь некоторые из правил, преподанных святителем:

– «Каждый брат, придя к церкви Божией, должен пред дверьми ее оградиться крестным знамением и положить поясной поклон, воздавая этим честь жилищу Божию, которое – церковь»;

– «По входе в церковь каждый брат обязан встать посреди ее пред царскими вратами и положить три поясных поклона, а в Великой Пост – три земных; потом, поклонившись на обе стороны предстоящему народу, становиться на свое место»;

– «Церковь – земное Небо. Стоящие в ней должны стоять с благоговением, чинно, подобно святым Ангелам, иметь глаза опущенными к земле, на стены не облокачиваться, держать руки опущенными, не складывая их вместе, не отставлять ног, но стоять на обеих ногах равно»;

– «Церковь – судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, иди осужденным, по свидетельству святого Евангелия. И потому должно отправлять чтение и пение со всевозможным вниманием и благоговением, никак не позволять себе празднословия, тем более смеха и шуток. Иначе выйдем из церкви осужденными, прогневав Царя Небесного неблагоговейным предстоянием Ему»;

– «На народ, присутствующий при богослужении, не должно оглядываться. Должно всячески хранить зрение, как то отверстие в душу, чрез которое могут войти в нее заразительнейшие страсти».

В правиле 24-м содержится подробное наставление о поклонах, когда и сколько их следует делать. Вообще же на первых порах можно просто ориентироваться на молящихся и повторять за ними. Не нужно подражать тем, кто, к примеру, опускается на колени, когда все прихожане стоят на ногах – Святые Отцы не одобряют показное благочестие. «Благоговение» вопреки принятым обычаям на самом деле есть проявление духовного неведения. Но в то же время не следует осуждать таких ближних.

Важнейший ответ на вопрос о поведении в храме находим также в 18 главе Евангелия от Луки –в притче Господа о мытаре и фарисее.

Придя в церковь, фарисей хвалился своими добродетелями перед Богом и осуждал мытаря. Тот же смиренно стоял у самой двери, потупив взор, и с сердечным сокрушением взывал: «Боже, милостив буди мне, грешному!» И Господь не принял молитву фарисея, а мытаря, напротив, оправдал и поставил в пример Своим ученикам (см.: Лк. 18, 10–14).

Преподобный авва Дорофей так толкует это повествование: «Фарисей оный, молясь и благодаря Бога за свои добродетели, не солгал, но говорил истину, и не за то был осужден; ибо мы должны благодарить Бога, когда сподобились сделать что-либо доброе, потому что Он помог и содействовал нам в этом <…>; и не за то он был осужден, что сказал: „Несмь якоже прочии человецы"; но когда он обратился к мытарю и сказал: „Или якоже сей мытарь" – тогда он подвергся осуждению, ибо он осудил самое лицо, самое расположение души его и, кратко сказать, всю жизнь его. Посему мытарь и вышел оправдан „паче онаго"».

Достойно внимания и пояснение святителя Иоанна Златоуста: «А чтобы тебе убедиться, какое великое благо не мечтать о самом себе ничего великого, представь в уме две колесницы, из которых в одну запряги праведность и высокомерие, а в другую – грех со смиренномудрием; и ты увидишь, что колесница греха опередит праведность – не собственною силою, но силою сопряженного с ним смиренномудрия <…>. А что первая колесница бывает быстрее последней, вспомни о фарисее и мытаре. Фарисей впряг вместе праведность и высокомерие и говорил так: „Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее, или якоже сей мытарь" (Лк. 18, 11). О, безумие! Его высокомерие не удовольствовалось сравнением со всем родом человеческим, но с великим неистовством напало и на близ стоявшего мытаря. Что же тот? Он не восстал против поношения, не оскорбился укоризною, новеликодушно перенес сказанное, и стрела врага сделалась для него врачевством и исцелением, поношение – похвалою, укоризна – венцом. Так велико благо – смиренномудрие; так полезно не оскорбляться злословиями других и не раздражаться обидами ближних! Можно и от них получить себе великое и важное благо, как и было с мытарем. Претерпев поношение, он очистился от грехов и, сказав: „Милостив буди мне грешнику" (Там же, 13), сниде оправдан паче оного (см.: Там же, 14)».

Итак, в этой притче нам представлены два примера поведения в храме – правильное и ошибочное. Если хотим спастись – должно подражать мытарю, его самоосуждению и смирению, и избегать фарисейского тщеславия, самохвальства и гордыни.

Кроме того, Господь научает нас, что храм есть место суда: мы можем выйти из него оправданными или осужденными. Когда мы идем в прокуратуру или в суд мирской, то, конечно, прежде советуемся с юристами, адвокатами, изучаем Уголовный кодекс – чтобы не проиграть дело. Почему же собираясь в церковь, место суда Христова, – не проявляем предусмотрительности?! Почему не стремимся предварительно ознакомиться с известными правилами поведения, посоветоваться со священнослужителями или верующими людьми благочестивой жизни, сведущими в канонах?

Кстати, в поучении святителя Иоанна Златоуста содержится и ответ на вопрос, как правильно реагировать на замечания в храме. Пусть это даже будет несправедливая придирка, но если человек примет ее со смирением, сокрушением и самоукорением мытаря, то это не принесет ему ни малейшего вреда, – напротив, дарует милость от Господа.

Но в приведенных словах есть и предостережение для воцерковленных людей. Хотя мы и посещаем храм Божий во все положенные дни и уже в течение долгого времени, все же будем помнить, что Христос взирает не на количество «выстоянных» служб, а только на наше духовное стяжание – насколько мы преуспели в добродетели. И сами по себе пресловутые «долгие годы» хождения в церковь – еще не гарантия праведности.

Из сказанного, однако, не следует, что все существующие правила есть только внешние нормы приличия. Как мы уже отметили, эти законы – неотъемлемая часть нашей православной идентификации, гарантия нашего единства и одно из препятствий для стремящихся поколебать Церковь Христову своими разрушительными новациями.

Посмотрите на т. н. «западные церкви» – католиков и протестантов. «Православные» модернисты будто равняются на них, узаконивая удобные для себя послабления и поблажки в вере и ее устоях. Мечтают создать этакое «комфортное православие»: мол, к чему безконечные условности, все эти обряды? Они якобы должны остаться в прошлом, а современность призывает нас самостоятельно избрать норму поведения в храме – ходить, сидеть, участвовать в службе по настроению и желанию и, главное, и другим позволять вести себя так, как они хотят, т. е. быть толерантными!

Но те, с кого наши «новаторы» берут пример – паписты и различные сектанты, – уже не только приняли к руководству собственные удобные правила. Они дошли до того, что теперь, как говорится, и в чужой монастырь стараются проникнуть с личным уставом. Например, «ничтоже сумняшеся», посещают православные храмы, что осуждается 6-м каноном Лаодикийского Собора, предписывающим православным «не попускать еретикам, коснеющим в ереси, входить в дом Божий». Всех иноверцев следует предупреждать, что по церковным законам вход в храм для них воспрещен, и если они желают молиться в наших храмах, то прежде должны оставить свои заблуждения и принять Православие. К сожалению, лишь единицы из них приходят, как мытари, желая обрести истину и покаяться, тогда как большинство, подобно фарисеям, на все замечания гордо отвечают, что якобы «Бог один», и на этом основании они имеют право и в церковь зайти, и к святыне приложиться...

Ну, а сами мы каковы, дорогие братья и сестры? Не подражаем ли этим лжехристианам, не тех же ли ищем в храме послаблений и удобств? Святой апостол Павел говорит: Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову (1 Кор. 11, 4–5). У нас же порой мужчины переступают порог храма в шапках, женщины – без головного убора. Как им не сказать об этом?!

Еще одна, к несчастью, широко распространенная привычка, перенятая у модернистского запада – когда женщины заходят в дом Божий в брюках, шортах или мини-юбках. Господь повелел: На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие (Втор. 22, 5). Поэтому тех, кто осознанно или по неведению превращает своим непристойным видом дом молитвы в обиталище соблазна и греха, обязательно нужно вразумлять, но мудро, конечно. Должно со смирением объяснять таким «захожанам», что невозможно получить милость от Господа, столь дерзко Его прогневляя.

Кроме того, часто приходится наблюдать и некое небрежение, неблагоговение, связанное с поверхностным отношением к вере. Много ошибок совершается при соприкосновении с освященными предметами, святыми иконами и мощами. Так, некоторые дотрагиваются до мощей и ликов руками или же по невнимательности прикасаются к святыням сумками и краями одежды, задевают их животом или другими частями тела. Иные по незнанию складывают при молитве руки ладошками вместе, как те же паписты, даже присаживаются на надгробия подвижников благочестия или кладут на них свою одежду, вещи…

О важности благоговения, которое есть «страх Божий, внутренняя скромность, духовная чуткость», преподобный Паисий Святогорец пишет так: «Человек благоговейный может стесняться, но эта стеснительность источает мед в его сердце, она привносит в его жизнь не мучение, но радость. Движения человека благоговейного тонки и аккуратны. Он отчетливо ощущает присутствие Бога, Ангелов и святых, он чувствует близ себя присутствие призирающего его Ангела-Хранителя. В своем уме он постоянно имеет [мысль о том], что его тело есть храм Святаго Духа. И живет он просто, чисто и освященно. Человек благоговейный везде ведет себя со вниманием и скромностью, он живо ощущает всякую святыню. Например, он внимателен к тому, чтобы не встать спиной к иконам; туда, где сидят, например, на диван или стул, он не положит Евангелие, духовную книгу или какую-то святыню; если он видит икону, то его сердце исполняется взыграния, его глаза заволакиваются слезами. Даже просто увидев имя Христово где-то написанным, он благоговейно его лобызает, и его душа внутренне услаждается. Даже заметив брошенный на землю обрывок газеты, где напечатано, к примеру, имя Христово или же слова „Священный храм Святой Троицы", он нагибается, подбирает этот клочок, благоговейно лобызает его и огорчается, что он был брошен на землю».

Но мы еще прямо не ответили на вопрос: так допустимо ли в храме делать замечания ближним, хотя бы в исключительных случаях? Если вышеперечисленные и иные подобные отклонения не замечаются священнослужителями или дежурными по храму, тогда сами прихожане могут поправить согрешающего, но, конечно, не в духе фарисейства, не грубо, не с презрением, а со смирением и любовью. А перед этим нужно еще подумать и оценить – сможет ли человек прислушаться к нашим словам или же, вероятнее всего, отреагирует враждебно? И обязательно – внутренне помолиться, чтобы Господь прежде вразумил и нас, и ближнего, и тот с пользой принял услышанное замечание.

Итак, повторим еще раз: правила поведения в храме – не прихоть священноначалия, не дань традиции и не элемент этикета. Их соблюдение – это выражение нашей веры и верности Христу. Так проявляется послушание Святой Церкви, а значит, открывается путь к приобретению главной христианской добродетели – смирения.

Поэтому упреки в фарисействе, обращенные к ревнующим о церковном благочинии, совершенно безосновательны. Напротив, желание соблюсти каноны – признак именно смирения, сознания своей духовной нищеты и недостоинства прибавить или убавить хоть единую букву в законе Христовом, в отличие от модернисткого фарисейства – почитания себя некими «духовными христианами», стоящими «выше» всех правил.

Не будем забывать: если модернисты не подчиняются церковным законам, то для нас эти святые правила необходимы именно как залог единства в Церкви! Если в храмах будут допущены всяческие нововведения и обновленческие послабления, и каждый начнет делать то, что хочет, то очень скоро они превратятся в вертепы разбойников (см.: Мф. 21, 13).

Завершим наши пояснения замечательным наставлением преподобного Иосифа Волоцкого, касающимся еще одного важнейшего аспекта затронутого вопроса:«Хотя и многое нам необходимо, и много трудов нужно, чтобы устроить нашу жизнь, но у нас есть другое время, чтобы подумать об этом. Если же, стоя в церкви, мы говорим о приобретениях и об имении, о суетном и тленном – гораздо лучше было бы не приходить, чем раздражать Господа. А тот, кто приходит, напрасно труждается, окаянный: мерзок он и нечист пред Богом, потому что храм Божий сделал вертепом разбойников <…>. И какой милости достойны такие люди? Убоимся же и вострепещем, и постараемся отложить все суетные заботы, особенно в этот дивный час нашей молитвы! Ведь хотя мы и стараемся, и стремимся сделать что-то – ничего не сможем, если не захочет Бог. Напрасно мы в таком случае трудимся и изнемогаем без меры, проводя свою жизнь в неполезных и невыполнимых изнурительных делах».

Источник: http://pkrest.ru