06.03.2016
«А ты жалуйся на них Богу!» И всё.
Помню, сетовал своему духовнику, ныне уже покойному, схиархимандриту Ионе на то, что помыслы бесовские одолевают порою так, что просто сил нет. И понимаю, что главным образом происходит это по моей же вине, потому что где-то когда-то раньше допустил в свою душу те или иные греховные помыслы, согласился с ними, усладился, побеседовал с расположением, а там уже пошло-поехало…
И неважно, что далек был тогда от веры и толком не понимал, что происходит. Просто законы духовной жизни неумолимы, и действуют они, уж поверьте, куда точнее и неотвратимее, чем законы человеческие. И посеянные врагом при нашем добровольном содействии плевелы, увы, рано или поздно дают свои всходы, бороться с которыми бывает ох как не просто. Словом, плакался я батюшке на бурю помыслов, а он так горестно руки воздел и говорит: «А ты жалуйся на них Богу!» И всё. Вот так просто. И как-то все вопросы сразу отпали…
Потому что главная причина нашего омрачения от нашествия помыслов зачастую состоит в том, что мы сознательно или бессознательно вступаем в связь с ними. Бессознательно – те, кто не следит за своей духовной жизнью, за состоянием своего сердца, по рассеянности, а сознательно – те, кто уже одержим страстью, и служит ей самозабвенно и добровольно. Но есть и ещё один вид общения с бесами, по виду «благочестивый», а на деле опасный – это когда мы начинаем с бесами неистово бороться.
Вот здесь нам надо задержаться на минутку, чтобы разобраться, о чем идёт речь. А речь идет о том, что мы, иногда полагая, что противостоим бесам и боремся с ними, на самом деле делаем ровно то, что им нужно, то есть отдаем им всецело и без остатка всё своё внимание, пусть даже и с «отрицательным», как нам кажется, зарядом. Послушаем, что говорит о такой опасности преподобный Исаак Сирин: «Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними» (Добротолюбие, т. 2, стр. 661; §55).
Более того, бесы, оказывается, ищут брани с нами именно потому, что главная их задача – отвлечь нас от Бога и запутать ложным представлением «благочестивой борьбы», в которой они на самом деле попросту потешаются, издеваются над нами, играют как кошка с мышкой. Потому что человек, самочинно выступающий на брань с бесами, становится в их руках игрушкой и легкой добычей.
Да ещё и в борьбе этой может незаметно выпестоваться в нас такая тонкая гордыня и тщеславие: вот, мол, какой я всё-таки борец несокрушимый и стойкий, помоги мне, Господи!.. Но Господь помогает (и это важно понять) только тем, кто подвизается законно, а самочинное и безрассудное воительство может очень даже легко оставить нас вовсе без Божьего благословения. Больше того, человек так втягивается в эту «благочестивую брань», что во всём и везде видит одни только происки бесовские, становится суров и жесток, склонен к гневу и осуждению, объясняя и оправдывая это тем, что «мир во зле лежит» и он, добрый воин Христов, пребывает в лютой и праведной брани.
Вот почему святые отцы единодушно говорят, что противоречие бесам и сознательная борьба с ними есть дело духовно опытных. А уж мы с вами вряд ли можем себя причислить к числу этих благословенных людей. К тому же, бесы ищут брани именно для того, чтобы отвлечь человека от молитвы, от Господа и под «благим» предлогом сделать его подозрительным, жестоким и злым. Впрочем, это утверждение вовсе не отвергает необходимости обличать и искоренять зло, но только призывает нас более пещись о прилежании Богу, нежели о самостийной борьбе со злом. Потому что и сама молитва тогда становится бесплодною, а точнее сказать, и вовсе перестаёт быть таковой, потому что цель молитвы – это приобщение свету, а без смирения это невозможно. И если человек одержим мраком по причине гордости, то и молитва его не является больше в полном смысле молитвой, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать.
Поэтому особенно важно нам уметь переключать внимание от общения с бесами, пусть даже неприязненного, к общению с Богом. Потому что именно «освящение наше» есть воля Божия, а не противоречие и борьба с чем бы то ни было. А освящение происходит только тогда, когда мы, отвращаясь от бесовских воздействий с презрением, всем умом, сердцем и душою, всем своим существом обращаемся к Богу. И молитвенное воздеяние рук в этом смысле очень символично, потому что означает оно исповедание совершенной своей беспомощности и всецелого предания себя в руки Божии.
Вот почему и другой святой, преподобный Варсонофий Великий говорит: «Не прекословь борющему тебя помыслу, потому что враги сего желают и (видя прекословия) не перестают нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою и Он может не только отгнать, но и совершенно упразднить их». (Добротолюбие, т. 2. стр. 567, §32)
Другое дело, что греховный прилог действует, как правило, не только через мысль, но и через некое духовное обстояние. Даже оторвавшись мыслью и обратившись ко Господу, бывает трудно оторваться от состояния некоего духовного одержания, которое особенно мучительно и которое более всего влечет к себе внимание человека, настолько, что он всё остальное престает замечать и осознавать. Вот здесь и важна та самая воля и твердость, о которой так много говорят всевозможные светские психологи, не то чтобы преувеличивая значение этих качеств, но зачастую придавая им неправильное значение и направление. Потому что назначение воли и твердости намерения состоит именно (и прежде всего) в том, чтобы предавать себя в руки Божии, несмотря ни на что и вопреки всему.
И тогда уже, получив от Господа благословение, освященная воля и разум, все способности нашей души и тела начинают действовать правильно. То есть и воля, и твердость нашего намерения, будучи освящены Господом, помогают нам правильно служить Ему. Так и только так. А психология светская, оторвав эти наши способности от Бога, предлагает нам их каким-то образом воспитывать и укреплять, не понимая, что, укрепляя волю и то, что принято называть характером, без Бога человек сознательно и сам, по доброй воле пестует и укрепляет в себе гордыню и упрямство, способное не созидать, а разрушать полноту человеческой жизни.
При нападении помыслов, любых, греховных, сообразных восьми основным страстям с их подразделениями, человека обуревает зачастую совершенное смущение и растерянность. И к этому надо быть всегда готовым. То есть знать, что именно так действует враг рода человеческого. И первым долгом не теряться, не впадать в панику. Потому что паника – это как раз именно то, чего более всего хочет от нас враг. Но как бы ни было смутно, беспокойно и страшно, станем приводить себе на ум простые слова из Священного Писания и даже повторять их как молитву. Например, апостол Павел говорит в одном месте: «Дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2 Тим. 1: 7). Какие простые и вместе с тем исполненные духовной силы слова, способные утвердить человека в минуту духовной растерянности и страха! Или вот ещё замечательные слова: «Покоритесь Богу; противостаньте дьяволу и убежит от вас» (Иак. 4: 7).
Заметим, что противостояние здесь именно предполагается в единении с Богом, поборающим всякую нечисть. Приведение на ум таких простых и сильных высказываний в трудные моменты нападения бесовского, помогают человеку укрепиться духовно и как бы установиться на твердом фундаменте для предстоящей молитвы. А дальше уж нужно предавать себя всецело в Божии руки и крепко «жаловаться» ему на досаждающих нам бесов. И Господь, любящий нас, обязательно оградит, заступит, очистит и освятит нашу душу и тело. Только нужно помнить, что освобождение это от обстояния бесовского случается не всегда сразу.
Иногда нужно нам в этом своем обращении и жалобе Богу, в предстоянии Ему побыть, помучиться и потерпеть какое-то время от злобы бесовской. И даже зачастую именно так и бывает потому, что велика роль искушения, скорби и терпения. В искушении и скорби укрепляется наша вера и добрая воля, а значение терпения столь велико, что Сам Господь призывает нас к тому, чтобы мы «терпением нашим спасали души наши» (См. Лк. 21: 19). То есть даже если нападают на нас бесы, как волки мысленные, и мучают, и терзают человека в бесчисленных страстных помыслах, главное – отвергая их со всей решимостью в первый момент, в следующий миг отвращаться от них с презрением и всё внимание своей души, все силы обращать ко Господу, предстоять к Нему в крайнем напряжении и смирении.
Ещё одна очевидная причина усиления брани и нападения на нас тех или иных греховных помыслов, сообразных с одолевающими нас страстями – это наше превозношение, тщеславие и гордость. Так что можно даже сказать, что всякой почти буре греховных помыслов предшествует тайное или явное превозношение. Святые отцы так и говорят: «Благодати предшествует смирение, а наказанию предшествует самомнение» (Добротолюбие, т.2, стр. 732; §229). Таким образом – через нападения злых духов – Господь смиряет человека и напоминает ему об истинном его беспомощном и падшем состоянии.
Поэтому первое, что нужно сделать, когда после молитвы и обращения к Богу брань немного поутихнет или совсем упразднится, – привести себе на память, где и когда мы превознеслись, хоть в малом чем, погордились или испытали надмение, осудили кого, а припомнив – от души исповедовать свой грех перед Господом и попросить от сердца прощения, не дожидаясь исповеди, потому что до исповеди, возможно, мы просто забудем то, в чём хотели покаяться. Поступая таким образом, мы не лишим себя и прощения, подаваемого в Таинстве исповеди, когда священник во время разрешительной молитвы говорит: «Господь и Бог наш Иисус Христос… да простит вся согрешения твоя», подразумевая и те прегрешения, которые хоть и не были названы на исповеди по забвению, но были покаянно исповеданы в сердце ранее.
Может подуматься кому-нибудь, что всё, о чём идет речь – это какое-то сугубо специфическое занятие, что называется, для «посвященных», в то время как простому человеку, христианину вовсе не надо об этом знать, а просто «жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем – мое почтение», как говаривал блаженной памяти преподобный старец Амвросий. Но вот в том-то и дело, что, призывая нас к такой простоте, батюшка предлагает нам всем сердцем, и всей душой, и всеми помышлениями своими приближаться и устремляться к Богу. И только от такого всецелого устремления и может объять нас, да и то не сразу, эта блаженная простота. А пока её нет – будем стремиться к стяжанию, приобретению её, внимательно наблюдая за внутренней нашей духовной жизнью, решительно отвергая от себя всякий греховный прилог и всецело обращаясь к Богу, прося у него со смирением защиты и помощи.
И неважно, что далек был тогда от веры и толком не понимал, что происходит. Просто законы духовной жизни неумолимы, и действуют они, уж поверьте, куда точнее и неотвратимее, чем законы человеческие. И посеянные врагом при нашем добровольном содействии плевелы, увы, рано или поздно дают свои всходы, бороться с которыми бывает ох как не просто. Словом, плакался я батюшке на бурю помыслов, а он так горестно руки воздел и говорит: «А ты жалуйся на них Богу!» И всё. Вот так просто. И как-то все вопросы сразу отпали…
Потому что главная причина нашего омрачения от нашествия помыслов зачастую состоит в том, что мы сознательно или бессознательно вступаем в связь с ними. Бессознательно – те, кто не следит за своей духовной жизнью, за состоянием своего сердца, по рассеянности, а сознательно – те, кто уже одержим страстью, и служит ей самозабвенно и добровольно. Но есть и ещё один вид общения с бесами, по виду «благочестивый», а на деле опасный – это когда мы начинаем с бесами неистово бороться.
Вот здесь нам надо задержаться на минутку, чтобы разобраться, о чем идёт речь. А речь идет о том, что мы, иногда полагая, что противостоим бесам и боремся с ними, на самом деле делаем ровно то, что им нужно, то есть отдаем им всецело и без остатка всё своё внимание, пусть даже и с «отрицательным», как нам кажется, зарядом. Послушаем, что говорит о такой опасности преподобный Исаак Сирин: «Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними» (Добротолюбие, т. 2, стр. 661; §55).
Более того, бесы, оказывается, ищут брани с нами именно потому, что главная их задача – отвлечь нас от Бога и запутать ложным представлением «благочестивой борьбы», в которой они на самом деле попросту потешаются, издеваются над нами, играют как кошка с мышкой. Потому что человек, самочинно выступающий на брань с бесами, становится в их руках игрушкой и легкой добычей.
Да ещё и в борьбе этой может незаметно выпестоваться в нас такая тонкая гордыня и тщеславие: вот, мол, какой я всё-таки борец несокрушимый и стойкий, помоги мне, Господи!.. Но Господь помогает (и это важно понять) только тем, кто подвизается законно, а самочинное и безрассудное воительство может очень даже легко оставить нас вовсе без Божьего благословения. Больше того, человек так втягивается в эту «благочестивую брань», что во всём и везде видит одни только происки бесовские, становится суров и жесток, склонен к гневу и осуждению, объясняя и оправдывая это тем, что «мир во зле лежит» и он, добрый воин Христов, пребывает в лютой и праведной брани.
Вот почему святые отцы единодушно говорят, что противоречие бесам и сознательная борьба с ними есть дело духовно опытных. А уж мы с вами вряд ли можем себя причислить к числу этих благословенных людей. К тому же, бесы ищут брани именно для того, чтобы отвлечь человека от молитвы, от Господа и под «благим» предлогом сделать его подозрительным, жестоким и злым. Впрочем, это утверждение вовсе не отвергает необходимости обличать и искоренять зло, но только призывает нас более пещись о прилежании Богу, нежели о самостийной борьбе со злом. Потому что и сама молитва тогда становится бесплодною, а точнее сказать, и вовсе перестаёт быть таковой, потому что цель молитвы – это приобщение свету, а без смирения это невозможно. И если человек одержим мраком по причине гордости, то и молитва его не является больше в полном смысле молитвой, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать.
Поэтому особенно важно нам уметь переключать внимание от общения с бесами, пусть даже неприязненного, к общению с Богом. Потому что именно «освящение наше» есть воля Божия, а не противоречие и борьба с чем бы то ни было. А освящение происходит только тогда, когда мы, отвращаясь от бесовских воздействий с презрением, всем умом, сердцем и душою, всем своим существом обращаемся к Богу. И молитвенное воздеяние рук в этом смысле очень символично, потому что означает оно исповедание совершенной своей беспомощности и всецелого предания себя в руки Божии.
Вот почему и другой святой, преподобный Варсонофий Великий говорит: «Не прекословь борющему тебя помыслу, потому что враги сего желают и (видя прекословия) не перестают нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою и Он может не только отгнать, но и совершенно упразднить их». (Добротолюбие, т. 2. стр. 567, §32)
Другое дело, что греховный прилог действует, как правило, не только через мысль, но и через некое духовное обстояние. Даже оторвавшись мыслью и обратившись ко Господу, бывает трудно оторваться от состояния некоего духовного одержания, которое особенно мучительно и которое более всего влечет к себе внимание человека, настолько, что он всё остальное престает замечать и осознавать. Вот здесь и важна та самая воля и твердость, о которой так много говорят всевозможные светские психологи, не то чтобы преувеличивая значение этих качеств, но зачастую придавая им неправильное значение и направление. Потому что назначение воли и твердости намерения состоит именно (и прежде всего) в том, чтобы предавать себя в руки Божии, несмотря ни на что и вопреки всему.
И тогда уже, получив от Господа благословение, освященная воля и разум, все способности нашей души и тела начинают действовать правильно. То есть и воля, и твердость нашего намерения, будучи освящены Господом, помогают нам правильно служить Ему. Так и только так. А психология светская, оторвав эти наши способности от Бога, предлагает нам их каким-то образом воспитывать и укреплять, не понимая, что, укрепляя волю и то, что принято называть характером, без Бога человек сознательно и сам, по доброй воле пестует и укрепляет в себе гордыню и упрямство, способное не созидать, а разрушать полноту человеческой жизни.
При нападении помыслов, любых, греховных, сообразных восьми основным страстям с их подразделениями, человека обуревает зачастую совершенное смущение и растерянность. И к этому надо быть всегда готовым. То есть знать, что именно так действует враг рода человеческого. И первым долгом не теряться, не впадать в панику. Потому что паника – это как раз именно то, чего более всего хочет от нас враг. Но как бы ни было смутно, беспокойно и страшно, станем приводить себе на ум простые слова из Священного Писания и даже повторять их как молитву. Например, апостол Павел говорит в одном месте: «Дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2 Тим. 1: 7). Какие простые и вместе с тем исполненные духовной силы слова, способные утвердить человека в минуту духовной растерянности и страха! Или вот ещё замечательные слова: «Покоритесь Богу; противостаньте дьяволу и убежит от вас» (Иак. 4: 7).
Заметим, что противостояние здесь именно предполагается в единении с Богом, поборающим всякую нечисть. Приведение на ум таких простых и сильных высказываний в трудные моменты нападения бесовского, помогают человеку укрепиться духовно и как бы установиться на твердом фундаменте для предстоящей молитвы. А дальше уж нужно предавать себя всецело в Божии руки и крепко «жаловаться» ему на досаждающих нам бесов. И Господь, любящий нас, обязательно оградит, заступит, очистит и освятит нашу душу и тело. Только нужно помнить, что освобождение это от обстояния бесовского случается не всегда сразу.
Иногда нужно нам в этом своем обращении и жалобе Богу, в предстоянии Ему побыть, помучиться и потерпеть какое-то время от злобы бесовской. И даже зачастую именно так и бывает потому, что велика роль искушения, скорби и терпения. В искушении и скорби укрепляется наша вера и добрая воля, а значение терпения столь велико, что Сам Господь призывает нас к тому, чтобы мы «терпением нашим спасали души наши» (См. Лк. 21: 19). То есть даже если нападают на нас бесы, как волки мысленные, и мучают, и терзают человека в бесчисленных страстных помыслах, главное – отвергая их со всей решимостью в первый момент, в следующий миг отвращаться от них с презрением и всё внимание своей души, все силы обращать ко Господу, предстоять к Нему в крайнем напряжении и смирении.
Ещё одна очевидная причина усиления брани и нападения на нас тех или иных греховных помыслов, сообразных с одолевающими нас страстями – это наше превозношение, тщеславие и гордость. Так что можно даже сказать, что всякой почти буре греховных помыслов предшествует тайное или явное превозношение. Святые отцы так и говорят: «Благодати предшествует смирение, а наказанию предшествует самомнение» (Добротолюбие, т.2, стр. 732; §229). Таким образом – через нападения злых духов – Господь смиряет человека и напоминает ему об истинном его беспомощном и падшем состоянии.
Поэтому первое, что нужно сделать, когда после молитвы и обращения к Богу брань немного поутихнет или совсем упразднится, – привести себе на память, где и когда мы превознеслись, хоть в малом чем, погордились или испытали надмение, осудили кого, а припомнив – от души исповедовать свой грех перед Господом и попросить от сердца прощения, не дожидаясь исповеди, потому что до исповеди, возможно, мы просто забудем то, в чём хотели покаяться. Поступая таким образом, мы не лишим себя и прощения, подаваемого в Таинстве исповеди, когда священник во время разрешительной молитвы говорит: «Господь и Бог наш Иисус Христос… да простит вся согрешения твоя», подразумевая и те прегрешения, которые хоть и не были названы на исповеди по забвению, но были покаянно исповеданы в сердце ранее.
Может подуматься кому-нибудь, что всё, о чём идет речь – это какое-то сугубо специфическое занятие, что называется, для «посвященных», в то время как простому человеку, христианину вовсе не надо об этом знать, а просто «жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем – мое почтение», как говаривал блаженной памяти преподобный старец Амвросий. Но вот в том-то и дело, что, призывая нас к такой простоте, батюшка предлагает нам всем сердцем, и всей душой, и всеми помышлениями своими приближаться и устремляться к Богу. И только от такого всецелого устремления и может объять нас, да и то не сразу, эта блаженная простота. А пока её нет – будем стремиться к стяжанию, приобретению её, внимательно наблюдая за внутренней нашей духовной жизнью, решительно отвергая от себя всякий греховный прилог и всецело обращаясь к Богу, прося у него со смирением защиты и помощи.
Священник Димитрий Шишкин
