Начнём с рассмотрения самого названия документа. В названии «by default» (т.е. по умолчанию) пропагандируется идея того, что вне Церкви существует некий «остальной христианский мир», с которым у Церкви могут быть какие-то «отношения». Этим изначально вводится двусмысленность и размытость в определение понятий «Церковь», «христианский мир», «христиане». Самим названием документ ставит Православную Церковь частью (!!!) некоего «христианского мира», который якобы содержит в себе Православную Церковь. Иными словами, в «христианском мире» якобы есть Православная Церковь, и есть «остальное».

В чём сама суть данной подмены понятий? Термин «Православная Церковь» – это определение, освященное святоотеческой традицией, однако понятие «христианский мир» – взято из другой традиции, традиции общества, оторванного от Церкви, секуляризованного, так называемого «светского» общества, для которого понятие «христианство» является научно-культурологическим, а не вероисповедным. Здесь мы намеренно используем понятие «вероисповедание» вместо понятия «религия». Для культуролога «религия» или «религии» – это предмет изучения и научного анализа, и в этих научных рамках существует некий «христианский мир», представляющий собой совокупность разрозненных сообществ людей, так или иначе выражающих свою веру в того, кого они считают Христом. Нюанс тут такой, что совсем необязательно тот, в кого они верят, будет настоящим Христом, это даже и не предмет науки. Для современной «светской» науки некий «христианский мир» действительно существует в качестве предмета анализа. Но с позиции Церкви, той Церкви, которая действительно является Единой, Святой, Соборной и Апостольской, это современное понятие некоего «христианского мира» совершенно лишено смыслового наполнения, оно вне святоотеческого контекста, а потому и бессмысленно.

Таким образом, в названии этого документа допущена явная смысловая ошибка: церковное понятие соотносится с научным понятием светского общества, они из разных систем координат. И эта ошибка во всевозможных «оттенках серого» повторяется по всему документу, так что дальше названия этот документ можно и не анализировать. Самим названием нам агрессивно навязывают чуждую церковной традиции терминологию, и, оставаясь на святоотеческих позициях, мы не можем и не должны приниматься за подробный анализ представленных словесных конструкций – просто потому, что это бессмысленно и даже вредно.

Навязанная терминология так прочно входит в обиход, что порой и невозможно отделить какой-либо смысл в чреде натяжек и недомолвок, попеременном использовании то святоотеческих терминов, то заимствованных из научно-религиозно-культурологического мира.

Как мы смогли бы проанализировать, например, статью под названием «Отношение человека к остальному животному миру». Да, с точки зрения науки, человек – это животное. Но, например, если мы возьмём за основу Библию, а не теорию эволюции, то такое сравнение по меньшей мере оскорбительно, человек прямо назван «образом и подобием Божиим» (Быт, 1, 26). Само использование слова «остальной» исподволь проводит мысль, что человек – только животное, это по умолчанию подразумевается и не подлежит обсуждению, как вопрос, уже решённый заранее. И имеет ли смысл дальше названия анализировать такую гипотетическую статью? Внедряясь в смысл подобной статьи, мы косвенно дадим право на существование идеям, которые по своей сути являются явной и наглой ложью, оскорбительной для истины.

Конечно, это не совсем полная аналогия, но даёт иллюстрацию, имеющую отношение и к рассматриваемому документу. Понятие об «остальном христианском мире», якобы существующем помимо Православной Церкви, жёстко закреплено в названии документа по умолчанию, как будто бы это заранее решено и обсуждению не подлежит. Однако этот некий «остальной христианский мир» церковным самосознанием во все века именуется еретиками и раскольниками, отпавшими от единства Церкви, но сейчас данные понятия якобы «устарели» и стали «неполиткорректными» и «нетолерантными».

Разного рода модернисты именно и опасны тем, что пользуются терминами церковными, а наполняют термины по сути языческим смыслом, чуждым церковному самосознанию. Это и приведет к тому, что прельстятся избранные (Мк. 13, 22). Так, наукообразный «гуманизм», в рамках которого и существует в числе прочих «религий» и некий «христианский мир», декларирует пресловутые «права человека», которые в рамках церковного самосознания получают оценку в качестве права на грех, так как в их основе нет заповедей Святого Евангелия. Так незаметно происходит подмена Бога человеком, и не просто человеком, но «человеком греха, сыном погибели» (2 Фес. 2, 3). Церковная христоцентричность на уровне терминологии подменяется эгоцентричностью, что напрямую нас подводит к мировоззрению, венцом осуществления которого станет воцарение антихриста, человекобога.

Апостасия, отступление своей жизнью от Богочеловека Иисуса Христа, состоит не только в декларируемом, откровенном отречении от Бога – наподобие явных атеистов, но и большей степени в неявной подмене понятий, определений. Такая деятельность преследует конкретную цель: вытеснить все истинное богооткровенное знание и подменить его лжеименным человеческим мудрованием. В этой подмене вся суть модернизма, стремящегося закрепить вполне языческие и антихристианские значения слов, которые по звучанию, и только лишь по звучанию, остаются якобы «христианскими». Именно так и разрушается христианское мировоззрение в самих его основах. Все это в итоге и приведет к отрицанию Богочеловека Христа, а за это Бог попустит воцарение человекобога – антихриста.

Ложь, по своей сути, – это отсутствие истины, тьма, а не оттенки цвета. У нас четыре книги Евангелия, и это проявление оттенков смысла, так как человек не может полно охватить Истину Христову, для выражения которой мало и «всех пишемых книг» (Ин. 21, 25). Но диавольская ложь – всегда одна и та же: «Правда ли то, что сказал Бог?..» (см. Быт. 3, 1), то есть, якобы и вне Бога есть некая деятельность, обманул вас Бог, термины, освященные традицией Церкви недостаточны, нужно их подправить… Не отвергнув такой диавольский навет в самом начале, легко увязнуть в той же трясине, в какой увязли Адам и Ева, ослушавшись Бога.

Итак, именно по причине подмены понятий, начиная с названия документа, и далее в каждом пункте, следует напрочь отвергнуть данный документ, как несоответствующий по смыслу святоотеческому церковному Преданию. Более подробное рассмотрение было бы на руку казуистически настроенным служителям дьявола, которые только и ждут, чтобы превратить эту, в общем-то, простую тему в бесконечное пустое словопрение.

Однако, следует особо отметить пункты 22-23 данного документа.

Пункт 22 упоминает, что «любые попытки разделить единство Церкви, предпринимаемые отдельными лицами и группами под предлогом якобы охранения или защиты истинного Православия, подлежат осуждению». Заметим, что, несмотря на малую силу, эти движения по охранению истинного Православия «сильные мира сего» не смогли обойти молчанием в официальном документе, хотя так им было бы выгоднее со всех сторон. Признание наличия протеста – это косвенное признание его силы и в некоем смысле неоспоримости аргументации, так как сильная идея, согласная Истине, протеста не боится, потому что не отторгает от себя, а привлекает.

Пунктом 23 декларируется, что «он [богословский диалог] всегда должен сопровождаться свидетельством миру делами взаимопонимания и любви, которые отражают «радость неизреченную» Благой Вести (1 Петр. 1, 8), исключая всякую практику прозелитизма или иных вызывающих проявлений межконфессионального антагонизма». То есть, запрет прозелитизма означает только одно: в этих богословских диалогах полагается важным, чтобы Православная Церковь не имела исключительного статуса, а была бы одной из многих так называемых «церквей» – в таком случае, и только в таком, и оправдан запрет на прозелитизм. В закреплении именно этого обстоятельства, то есть, влишении Православной Церкви права на исключительность в наименовании «Церковь», в лишении обязанности (!) проповеди Истины Христовой и, в конечном итоге, в лишении обязанности приведения по возможности всех людей ко Христу, и состоит истинная цель данного документа. По сути, первое лишает Церковь наименования «Единая», второе лишает наименования «Святая», третье – лишает наименования «Соборная»… неужели в таком случае Церковь останется Апостольской?

Христос повелел апостолам, и через них всей Церкви, проповедовать Слово Божие, «проповедуй слово, настой благовремение и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением» (2 Тим. 4, 2), изгоняя всякую ложь и заблуждение. Князь мира сего препятствует Церкви, требует поклониться себе, и в первую очередь требует этого поклонения от архипастырей и пастырей, так как именно таким образом удобнее всего обольстить их паству. Но Бог бесконечно сильнее диавола и его слуг, вместе взятых, поэтому от нас требуется только отвергнуть малодушие и возлюбить Истину Христову, и да подаст всем нам Господь наш Иисус Христос быть верными Ему, дабы не постыдиться пред лицем Его в день Суда.