Беседа с православной поэтессой Л. Кудряшовой: «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

Лариса Кудряшова – талантливая русская поэтесса, ныне проживающая в Санкт­-Петербурге. Первый опыт ее духовных стихов – книга «Свет святого Валаама» – была издана в Риге в 1999 году Русской Православной Церковью. Позже на вошедшее туда стихотворение, давшее имя всему сборнику, московским певцом и композитором Игорем Петровым была написана и исполнена песня (см.: http://youtube.com/watch?v=Lw4GjhE8gV4). Недавно ее включил в свой репертуар Праздничный хор Свято-­Преображенского Валаамского монастыря. С 1999 по 2015 годы в православном издательстве «Сатисъ» вышли следующие книги Ларисы Пахомьевны: «Предстою пред Господом», «Между ранним и поздним дождем», «Время исповедания», «От Рождества до Воскресения», «Навстречу Пасхе». Предлагаем к прочтению интервью поэтессы нашему изданию.

 – Лариса Пахомьевна, первый вопрос традиционный. Расскажите, пожалуйста, о себе. Где Вы родились, чем занимались Ваши родители? Были ли в роду люди, так или иначе связанные с литературой или иными видами искусства?

 – Я родилась в Латвии. В роду писателей не было. Но священники, монахи, иконописцы, художники есть. Мама была тонким творческим человеком. Искусная мастерица и большая рукодельница, она помнила многие духовные русские стихи и старинные народные песни. Владела и редким знаменным крюковым пением...

 – Когда Вы написали свои первые стихи, как осознали, что это не просто увлечение, занятие для души, а жизненное призвание?

 – Сколько себя помню, писала стихи, не думая о какой­либо причастности их настоящей поэзии. Все было просто и естественно. Недаром говорят, что поэзия – это состояние души.

 – Что такое искусство в Вашем понимании? Именно искусство в широком смысле. Сегодня некоторые секулярные ученые-­антропологи говорят, что загадка происхождения искусства для них не менее сложна, чем вопрос возникновения жизни из неживой материи. Они не могут понять, откуда у человека вечное стремление к красоте и гармонии. Как бы Вы ответили на этот вопрос?

– Искусство – это изображение, отображение, художественное воплощение созданного Господом мироздания и человека в нем.

Сотворенные Богом по Его образу и подобию люди тянутся к своему Творцу – Источнику красоты, любви, света и правды. Неосознанно тоскуя о Небесном Отечестве, мы и в земном ищем отблески Небесной вечной гармонии, чистоты, совершенства.

 – А что такое поэзия, какое место она занимает среди других видов и жанров искусства? Некоторые прозаики и литературоведы утверждают, что проза по рангу выше поэзии, потому что свободна в форме выражения мыслей и чувств, т. е., в отличие от поэзии, не связана рамками ритмики и рифмы...

– Поэзия – самая удивительная и таинственная область художественного слова. Она зарождается в сердце и обращена к сердцу. Это наиболее образный и эмоциональный вид литературного искусства. Истинная поэзия мелодична. Каждое стихотворение – это песнь. Ритмика, являющаяся главной особенностью поэтической речи и ее основой, не только не ограничивает возможность передачи чувств и мыслей во всей полноте. Напротив, она сообщает им необыкновенный простор и глубину, требуя особой гибкости, емкости, предельной точности и насыщенности слова. В стихах не может быть лишнего, ненужного не только слова или слога, но и звука. Иначе нарушится гармония. Поэту нужно уметь передать «всю мира боль и сердца муку и ни на букву не соврать». При этом поэзия не нуждается, как проза, в сюжете, композиционных завязке, развязке и кульминации; не скована хронологией событий; а стремление к точному и подробному повествованию в ней скорее будет показателем отсутствия вкуса. Это редкий вид искусства, в котором нет правил, в поэтической речи допустимы даже отступления от грамматических норм языка. В то же время она настолько выразительна, что большой прозаический роман может уместиться в четырех стихотворных строках.

 – Где Вы учились, как повлияло полученное образование на Ваше творчество? Как Вы считаете, необходимы ли поэту специальные филологические навыки? Помогают они или мешают (некоторые считают так), либо же сам по себе поэтический дар и литературное образование – понятия относительно друг друга нейтральные?

 – Я закончила филологический факультет (русский язык, литература и история) Даугавпилсского педагогического университета. Благодарна своим преподавателям не только за то, как они вели нас по огромному миру литературы, но и за то, что заметили во мне эту возможность поэтического слова, очень укрепили, поддержали, помогли.

Одно лишь филологическое и даже специальное литературное образование не дает человеку таланта. Раздаятель талантов – Господь. Но творчество строится не только на одаренности. Поэт должен мастерски владеть внешней материей, орудием поэзии – словом. Знание языка – от грамматики с фонетикой до стилистики – необходимо. Ведь, как сказано в Писании, если труба издает неопределенный звук, то кто услышит ее и станет готовиться к сражению? (см.: 1 Кор. 14, 8). Достигается мастерство, умение, техническое совершенство – обучением, работой. От образования зависит не только углубленное знание языка, но и художественный вкус, чувство меры, стиля, навыки работы с текстом, его анализа, оно расширяет кругозор, развивает образное мышление.

Есть и другая сторона творчества, без которой невозможно создать истинное произведение искусства – за невидимым разглядеть видимое и, наоборот, в вещественных предметах – внутреннюю глубину, сокровенный смысл. Из этого сердечного прозрения рождается духовный опыт. И если талант – инструмент, врученный человеку Богом, то что на нем исполнит обладатель этого дара – зависит только от него самого. Что разглядит его сердце, что накопила его душа? Без наличия богатого внутреннего мира таланту будет нечего сказать. Поэтому такому созерцанию, соответствию поэт учится всю жизнь.

 – Кто из классиков и современных поэтов и литераторов Вам наиболее близок? Есть ли среди них те, кого Вы считаете своими учителями и наставниками? У Вас свой собственный, индивидуальный стиль, но существуют ли авторы, на которых Вы стремитесь равняться в плане мастерства и глубины содержания?

 – В разное время удивляли, потрясали, трогали очень разные поэты. Всегда неизменным авторитетом была и остается русская классическая поэзия. Это образец, это школа, это вдохновение. Она – и поэт, и музыкант, и пророк, и мудрец, и воспитатель. Пронизанная верой в Бога и любовью к Отечеству, она веками формировала национальное самосознание. Русская поэзия никогда не была безсмысленной и безпредметной. У нее нужно учиться не только языку, образности, художественному вкусу, но и художественной совести. Она исполнена глубокой ответственности перед Богом и народом.

Последние два десятилетия основное и главное чтение – духовная православная литература. «Невидимая брань», «Отечник», труды святого праведного Иоанна Кронштадтского, святителей Феофана Затворника и Игнатия (Брянчанинова), владыки Иоанна (Снычева), игумена Никона Воробьева и иных святых и подвижников благочестия стали настольными книгами. Конечно, Священное Писание – Евангелие и Апостол, Жития святых, святоотеческие творения – это не только и не столько чтение, сколько необходимое руководство к жизни и спасению. Но как же наше духовное православное слово глубоко и образно!

Люблю православную поэзию. Иные скажут: а существует ли таковая? Ведь единственным мерилом ценности, единственным критерием подлинности и значимости художественной литературы признана именно художественность. Т. е. – образность, облеченная в отточенную форму и выражающая глубокий смысл. Хотелось бы, чтобы современная литература была и высокохудожественной, и освященной Духом Истины. Но сегодня нет литературы, проникнутой единым духом и служащей единым целям. Есть низкопробное бульварное чтение, удовлетворяющее примитивные запросы развлечения и потехи, безстыдное и безбожное. Есть книги, повествующие о более глубоких и серьезных вещах, но без Христа, отвечающие гуманистическим общечеловеческим ценностям и взглядам. Существует и прямо антихристианская, антиправославная литература, агрессивная и кощунствующая, которая ныне поднимает голову все выше. Кроме того, читателя накрывает шквал модернистских течений с их новаторскими формами, обезсмысливающими слово. И, наконец, – жадное стремление навязываемой сегодня человечеству новой цивилизации заменить слово цифрой, т. е. изменить сознание человека.

Но среди этого громкого и бурного литературного потока сохраняется, милостью Божией, островок художественной литературы, исповедующей вечные ценности святого Православия. Сомневаться можно только насчет термина, но сам факт существования православной литературы сегодня неоспорим. Иными словами – православная литература есть не часть, не подраздел словесного искусства, но подлинное искусство – именно православное, осененное духом Евангелия.

Например, удивительный его образец, вышедший из глубины верующего, не сомневающегося, благоговейного сердца, – повесть И.С. Шмелева «Лето Господне». Здесь мы видим Православную Русь глазами ребенка, познающего Бога не через догматику, а чувствующего Его присутствие в быту, где все пропитано Православием. И этот уклад сформировал образ бытия православного человека, духовного бытия России.

– Маяковский считал, что стихи, как заводскую деталь, может делать каждый, используя готовые шаблоны и правила. Как полагаете Вы, можно ли научиться создавать стихотворения, или эта способность даруется лишь Господом Богом?

 – Маяковский был ярким представителем формализма. Это направление в литературе, которое отделяет форму от содержания, отдавая ей предпочтение. Формализм лежит в основе всех модернистских течений – футуризма, символизма, акмеизма... и «несть им числа». В своих опытах представители этого т. н. «чистого искусства» доходят до полного обезсмысливания слова. Эксперименты В. Хлебникова – «у­бе­щур», «чурлю журль» – говорят сами за себя. Понятно, какие силы вдохновляют эту нервную дисгармонию и неестественность. Формализм лишает искусство того, что делает его искусством – неповторимости, индивидуальности, художественности.

Можно ли научиться писать стихи? Человек, очевидно, может научиться всему. Но знания, навыки, ремесленничество и даже мастерство – это одно, а талант и вдохновение – другое. Поэзия не рождается из пустоты, из механического конструирования готовых шаблонов. Она творится вдохновенным сердечным пением, когда все неразрывно, взаимосвязано, естественно.

 – Бытует мнение, что, мол, поэт должен быть бедным и голодным. Что только стрессовые ситуации и уникальные психологические состояния вроде влюбленности, ненависти к врагу, утраты близкого человека и проч. – способны вдохновить его на создание глубоких произведений. При этом одни авторы утверждают, что поэзия – это тяжелый кропотливый труд (не исключающий, разумеется, таланта). А другие говорят, что сочиняют легко, что стихи не пишутся, а случаются. Что Вы думаете о «бедном и голодном поэте»? Как пишите сами?

 – Вряд ли крайняя бедность может способствовать творчеству, тем более быть его вдохновляющей силой, если человек подавлен и озадачен попечениями о пропитании. Стрессовые ситуации также не служат источником настоящей поэзии. Она не нуждается в искусственном подхлестывании и не творится из аффектов и нервных потрясений. Да и не события своей жизни стремится оплакать или воспеть поэт. Не из праха повседневности рождается подлинное искусство. Поэт даже и через мелочи быта раскрывает великий, главный смысл мира. «Он бьет кривые наши зеркала, чуть приоткрыв завесу мирозданья». И свои глубоко личные, сокровенные переживания переплавляет в этот главный смысл. Тогда и читатели воспринимают их как собственные мысли и чувства.

Как же понимать тогда слова Пушкина: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»? Не о житейских бедах и скорбях говорит тут поэт, но о той мировой скорби, которая есть сострадание, сопричастность к трагедии мира. И это приближает его не только к людям, но и к Богу. Ведь и Господь так возлюбил мир, что сошел в него и пострадал за нас.

Нужно ли трудиться поэту, если его мастерская – сердце? Формула настоящего творчества неизменна: талант – труд – вдохновение. Быстрое, непринужденное рождение стихотворных строк или их кропотливая шлифовка? Это не два способа творчества, а разные этапы одного и того же творческого процесса. Конечно, самые значительные, самые любимые для поэта стихи, это появившиеся тогда, когда, как говорил Пушкин, муза «сама свирель из рук брала». Но в любом случае автор, ответственный перед своей совестью, перед Богом и людьми, всегда посмотрит и подумает: а не погрешил ли он в том, что так легко и блестяще облеклось в один миг в поэтические строки? Единственно ли верные и необходимые слова и образы выразили то, что выношено сердцем? И чем ярче дарование поэта, чем глубже его ответственность, требовательность к себе, тем больше он работает над стихами. У каждого это происходит по-­своему. Счастливы те поэты, у которых и труд осенен вдохновением. Вдохновение, как и талант – неуловимая, необъяснимая тайна.

 – Как и когда Вы обрели дорогу в православный храм? Какую роль играет вера в Вашей жизни и творчестве? Чем произведения верующего, воцерковленного поэта отличаются от сочинений нерелигиозного человека? Могут ли поэзия и вообще искусство быть религиозно нейтральными, не имеющими знака «плюс» или «минус», т. е. не различающими сторон добра и зла? Или они, безотносительно к осознанию этого автором, в любом случае станут либо служением Богу, либо – его противнику, врагу рода человеческого? Какова цель творчества думающего, осознающего происходящее в Церкви и мире православного поэта ХХI века?

 – Я родилась в верующей семье. По­-разному складывалась жизнь, но ощущение присутствия Божия не покидало никогда. Дедушка, деревенский батюшка, оказывался всегда рядом в трудные моменты и помогал. Бывало, мама не знала уже, что делать, а утром он стучал в окно… Помню дедушкины очень большие, толстые книги в кожаных переплетах, с металлическими застежками. И храм, где он прослужил всю свою жизнь. Там меня и крестили в младенчестве... Иконостас в нашем доме. Особенно впечатляла в детстве Казанская икона Пресвятой Богородицы в окладе с выпуклыми виноградными гроздьями... Утро. Мама сосредоточенно стоит перед иконами. В сумерках горит огонек лампады. Я слышу, как она перечисляет наши имена... Или – праздники с их чистой и тихой радостью: «И капал желтый воск со свечек. И пахло чем-­то милым, вечным. И ощущение добра – Рождественские вечера».

Серьезное воцерковление, уже не подспудно, а милостью Божией, собственным горячим осознанным желанием и усилиями, с ощущением необходимости этого, началось позже. В то время я уже серьезно занималась поэтическим творчеством. Было издано несколько книг, я вступила в Союз писателей Латвии… Тогда, в горячем первоначальном максимализме веры, подумалось, что стихи теперь не нужны, есть дела и поважнее. Но они продолжали сочиняться, только уже о другом. Главным направлением для меня стала духовная поэзия.

Ни искусство, ни поэзия не могут быть нейтральными – не различающими добра и зла. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12, 30), – сказал Господь наш Иисус Христос. Сегодня мир или прямо гонит Православие, или заигрывает с ним. Появляется все больше произведений, подделывающихся под Православие, но при этом не отражающих его истин, опровергающих или дискредитирующих его. Предназначение же православного поэта – нести в мир дух Христов, исповедовать истины святой веры, помогать себе и людям на пути спасения, быть искренним и любящим гражданином Отечества земного. Всякое дыхание да хвалит Господа (Пс. 150, 6).

 – Отчасти Вы уже затронули эту тему, но давайте остановимся на ней подробнее. Какие позитивные и негативные явления можно отметить в современной поэзии и как противостоять последним? Каковы возможные пути ее дальнейшего развития, от чего оно будет зависеть? Что бы Вы хотели сказать и пожелать своим собратьям по перу, особенно молодым людям, желающим сегодня серьезно заниматься литературным творчеством?

 – Как я уже говорила, современная поэзия, отошедшая от Бога, становится все более безпредметной и безответственной. Опускается до уровня самых низменных запросов, служит увеселению, развлечению и растлению человеческой души. Да и художественности в ней все меньше. Нынче в моде безформенное, безобразное, безсмысленное. Какой смысл, например, можно найти в стихах популярной молодой поэтессы, если она признается, что разговаривает в них со своими кроссовками и бейсболкой, а не с нами?! Игра слов? Но поэт – не создатель пустых словесных фейерверков. Слово всегда действенно, искусство всегда воспитывает так или иначе, как бы от этого ни отпирались неформалы и модернисты.

Есть свои проблемы и у православной литературы и поэзии. Так, порой писатель идет на поводу у мира, и тогда появляются, например, повести о захватывающих приключениях монаха. Или же, рассчитывая на примитивного читателя, создает упрощенную, «лубочную» литературу. Иногда от избытка сердца говорят уста(Мф. 12, 34), и человек не вполне контролирует свои чувства и мысли. К сожалению, все это создает у обывателей впечатление несовместимости православной традиции и истинной художественной литературы...

Дальнейшее развитие поэтического слова и всего искусства вместе с судьбой России зависит, как и прежде во все века нашей истории, от возвращения к вере, от обращения к Богу. Только в Нем – путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6).

Молодым поэтам желаю крепкой веры, любви к Богу, Отечеству и людям. Учиться, познавать родную литературу и богатейший, тонкий и выразительный, всеобъемлющий русский язык. Стараться видеть и слышать, быть неравнодушными, иметь чувство ответственности и требовательность по отношению к себе самим.

Беседовал Алексей Федин