Погруженность в материальные проблемы и житейскую суету лишает нас духовного зрения и разума. Эту внутреннюю слепоту провоцирует и СМИ-пропаганда, ежедневно и ежечасно навязывающая свои критерии успеха, величия и достойного образа жизни. Поэтому многие люди, даже считающие себя христианами, почти уверены в том, что все необычное и исключительное может существовать только в некоем отрыве от нас, где-то «по ту сторону» телевизионного экрана, на абстрактных для обывателей аллеях звезд и экзотических островах.
И, если бы не эта ослепляющая привязанность к миру сему, мы бы понимали, что предлагаемый СМИ образ «героя нашего времени» – это обычный обман; что все эти «звезды ТВ» и «гиганты большой политики» на самом деле – жалкие и несчастные неудачники. А настоящие счастливцы и исполины духа – подвижники святой веры и благочестия – находятся среди нас. Благообразный старичок, живущий в соседнем дворе, может оказаться не экранной, а настоящей духовной звездой первой величины, сияющей во мгле надвигающейся апостасии.
Именно таким светилом на церковном небосклоне, которое еще совсем недавно озаряло землю своей праведной жизнью, а через свои писания и ныне продолжает указывать нам путь ко спасению и возрождению Святой Руси, был митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев). В этом году мы отмечаем 20-летие со дня его блаженной кончины.

Мысль о том, что истину нужно отстаивать даже ценой собственной жизни, проста и понятна, но крайне трудна для исполнения на деле. Святитель Филарет Черниговский в своей книге «Историческое учение об Отцах Церкви» говорит: «В ком недостает искренности по отношению к истине, кто не в состоянии жертвовать для истины ничем, тот, конечно, не замедлит оскорбить истину, когда или надобно терпеть скорбь за истину, или когда можно приобресть что-нибудь в пользу страстей». А Отцы Первого Вселенского Собора писали западным епископам: «Ни гонения, ни мучения, ни угрозы Императоров, ни жестокость правителей и никакое другое бедствие и насилие со стороны еретиков не могут отклонить нас от Православной веры, определенной на Никейском Соборе, коему следовать советуем вам и всем верующим».

Владыка Иоанн разделял эту святоотеческую позицию: абсолютно искренний в своем понимании цены истины, он действительно был готов положить за нее жизнь. Ничто не могло отклонить его от Православия – ни угрозы советских безбожных властей и кампании по «окончательному искоренению религии перед построением коммунизма», ни лукавые уловки и злобные козни экуменистов и обновленцев.

На первый взгляд митрополит Иоанн был тем упомянутым нами благообразным старичком, простым с виду, что вводило в заблуждение людей поверхностных. Но этого добродушного старца отличали несокрушимая сила воли, утвержденная духовным деланием, мужество, мудрость и высокая образованность. Так, в числе прочего Владыка имел ученую степень доктора церковной истории, что во многом определило содержание его трудов – анализ событий нашего прошлого. Зачастую современники Владыки видели в нем скорее церковного ученого, нежели мудрого пастыря, духоносного старца. Между тем в своих книгах и статьях митрополит Иоанн говорил не только о днях минувших, но и – открыто и правдиво – о настоящем и будущем. Кроме работ, составляющих исторический и публицистический корпуса, можно выделить труды духовно-апологетические – слова, проповеди, обращения и письма.

Итак, высокопреосвященнейший Иоанн – многогранная личность, сочетавшая духовный подвиг с высокой образованностью и даром слова. К 1990-м годам он стал настоящим духовным лидером патриотических кругов в тогда еще коммунистической России. Однако и постсоветская государственность подвергалась резкой критике митрополита. Он был глубоко убежден, что мерило правильности государственного устройства – его соответствие тысячелетним устоям Православия, а этому не отвечали ни СССР, ни постсоветская РФ. Подвижник считал, что наша страна должна вернуться на прежний исторический путь – к монархии, ибо это – «наилучший государственный строй из всех известных человечеству, строй, в котором Церковь находится под непосредственным покровительством государства. Только в православном Царстве возможна та „симфония властей“, о которой писали и церковные подвижники, и видные государственные деятели России».

Богословские, научные и политические взгляды митрополита выразились в ряде новых религиозно-исторических идей, получивших широкую известность. Хотя называть их «новыми» не совсем верно – скорее, Владыка с присущей ему мудростью и тщательностью разоблачил некоторые вековые мифы и вернул нашему народу историческую правду.

В частности, в книге «Самодержавие духа» архипастырь опроверг распространенное среди историков мнение о «жестокости» преподобного Иосифа Волоцкого и внес ясность в проблему оценки ереси жидовствующих.
Владыку нередко обвиняли (и продолжают до сих пор) в антисемитизме, хотя он не раз замечал, что все упреки в национальной нетерпимости и «черносотенстве» есть не что иное, как попытка заставить замолчать тех, кто пытается с христианских позиций разобраться в сложных вопросах межнациональных и межрелигиозных отношений. Митрополит пишет, что главная цель еврейства и жидовствующих (к которым он причислял и противников принципов Православия из этнически русских людей) – уничтожение веры Христовой: «Политика еврейской нации неоднократно носила черты заговоров, интриг, распространения ересей (ересь жидовствующих при Иосифе Волоцком), направленных на разрушение Русского государства. Самым ярким примером может служить февральский переворот 1917 года. Очевидно, и нынешнее положение в стране является продолжением той же политики разрушения».

Рассматривая упомянутую ересь с исторической точки зрения, Владыка подчеркивает, что ее приверженцы старались разрушить традиционный религиозный уклад христианских обществ. Он оценивает их идеологию  как государственный заговор: «Краткий рассказ не позволяет передать всего драматизма этой истории. Но можно с уверенностью сказать, что в течение 34 лет, с момента рождения ереси и до ее разгрома в 1504 году, дальнейшая судьба России и само ее существование находились под вопросом. Дело в том, что ересь жидовствующих не была „обычной“ ересью. Она больше напоминала идеологию государственного разрушения, заговора, имевшего целью изменить само мироощущение русского народа и формы его общественного бытия». И именно этой сугубой опасностью, по мнению архипастыря, были обусловлены суровые меры в отношении еретиков.

В том же «Самодержавии духа» владыка Иоанн раскрывает правду и о первом русском Царе Иоанне Васильевиче IV, реабилитируя его доброе имя для нашего поколения. Опираясь на достоверные источники, он воссоздает правдивую картину царствования Иоанна Грозного. Вот как характеризуется Государь в книге: «Подвижнический характер имела вся личная жизнь Царя. Это ярче всего проявлялось в распорядке Александровской слободы. Шумную и суетную Москву Царь не любил, наезжая туда „не на великое время“. В Александровской слободе он все устроил так, как хотел, вырвавшись из церемонного и чинного порядка государевой жизни с его обязательным сложным этикетом и неизбежным лицемерием. Слобода, собственно, была монастырем в миру <…>. По благочестию в личной жизни с Грозным Царем может сравниться, пожалуй, лишь Царь Тишайший – Алексей Михайлович, проводивший в храме по пять часов в день и клавший ежедневно от тысячи до полутора тысяч земных поклонов с молитвой Иисусовой».

Митрополит Иоанн разоблачает и клеветнические легенды об убийстве Царем святителя Филиппа и преподобного Корнилия Псково-Печерского. «Нашлись и такие, – пишет он, – которым самоотверженная правдивость митрополита перед Царем грозила разоблачением и опалой. Среди них выделялись: Пимен, архиепископ Новгородский, мечтавший сам занять кафедру митрополита; Пафнутий, епископ Суздальский, и Филофей Рязанский. Душой заговора, направленного на разобщение святого Филиппа с Иоанном IV, стал государев духовник, благовещенский протопоп Евстафий, боявшийся потерять расположение и доверие Царя». В результате интриг этих людей святитель был смещен с кафедры, а затем убит; Царь же наложил на убийц опалу. Описанные предателем А. Курбским и масоном Н. Карамзиным подробности расправы опричника Малюты Скуратова со святым не научны, а фантастичны. «Малюта уже не застал святителя в живых», – отмечает владыка Иоанн.

А вот что он говорит о преподобном Корнилии: «Клеветой оказывается и утверждение князя [Курбского] о том, что по указанию Царя был раздавлен с помощью какого-то ужасного приспособления преподобный Корнилий Псковский со своим учеником Вассианом Муромцевым. На все эти ужасы нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств, а в „Повести о начале и основании Печерского монастыря“ о смерти преподобного (случившейся, вероятно, в присутствии Царя) сказано: „От тленного сего жития земным Царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище“. Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о „казни“ преподобного Иоанном IV. Мало того, из слов Курбского вытекает, что Корнилий умерщвлен в 1577 году. Надпись же на гробнице о времени смерти преподобного указывает дату 20 февраля 1570 года. Известно, что в этот самый день святой Корнилий встречал Царя во Пскове и был принят им ласково – потому-то и говорит „Повесть“ о том, что подвижник был „предпослан“ Царем в „вечное жилище“. Но для Курбского действительное положение дел не имело значения. Ему важно было оправдать себя и унизить Иоанна».
 
В статье «Битва за Россию» (сборник публицистических работ архипастыря «Одоление смуты») Владыка оценивает всю русскую историю как непрекращающуюся борьбу за истину. Наша страна стоит преградой на пути темных сил, жаждущих мирового господства – в этом причина агрессии по отношению к ней со стороны западных и восточных соседей. «Тяжел и тернист исторический путь нашей Родины, – замечает  митрополит Иоанн. – Его десять столетий изобилуют войнами и смутами, нашествиями иноплеменников и интригами иноверцев. Заявляя о своем стремлении воплотить в жизнь религиозно-нравственные святыни веры, Россия неизбежно становилась поперек дороги тем, кто, отвергая заповеди о милосердии, нестяжании и братолюбии, рвался устроить земное бытие человека по образцу звериной стаи – жестокой, алчной и безпощадной».

Владыка точно характеризует и сложившуюся в России к 90-м годам ХХ века ситуацию – разумеется, отделяя тогдашнее государственное устройство от духа и менталитета русского человека: «Оглянемся вокруг: какие еще доказательства нужны нам, чтобы понять, что против России, против русского народа ведется подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и безпощадная?! Борьба эта – не на жизнь, а на смерть, ибо по замыслу ее диавольских вдохновителей уничтожению подлежит страна целиком, народ как таковой – за верность своему историческому призванию и религиозному служению, за то, что через века, исполненные смут, мятежей и войн, он пронес и сохранил святыни религиозной нравственности, сокровенное во Христе понимание Божественного смысла мироздания, твердую веру в конечное торжество добра».

Озвучив проблему, подвижник намечает и пути ее преодоления – объединение всех патриотических сил в Православной вере, на основании наших тысячелетних традиций. «Сегодня нам как никогда важно понять, что все происходящее ныне со страной есть лишь эпизод в этой многовековой битве за Россию как за духовный организм, хранящий в своих недрах живительную тайну религиозно осмысленного, просветленного верой жития. Осознав себя так, сумеем преодолеть тот страшный разрыв – болезненный и кровоточащий, – что стал следствием второй великой русской смуты, вот уже более 70 лет терзающий нашу землю и наш народ. Мы больше не можем позволить себе делиться на „белых“ и „красных“. Если хотим выжить – надо вернуться к признанию целей столь высоких, авторитетов столь безспорных, идеалов столь возвышенных, что они просто не могут быть предметами спора для душевно здравых, нравственно полноценных людей. Таковы святыни веры».

Примечательно, что в своих трудах митрополит Иоанн выступает как апостол любви и истинный богослов, подобно его небесному покровителю. В беседе в Санкт-Петербургской духовной академии он наставлял: «Любовь – первая и главная добродетель христианина. Апостол Павел возглашает: „Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая <...>. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение свое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы“ (1 Кор. 13, 1–3)». Владыка стремился донести до нас, что без любви «невозможно само существование мира, без нее теряет смысл человеческая жизнь. Но эта любовь есть прежде всего любовь к Богу, к тем Божественным истинам и благодатным откровениям, которые позволяют человеку победить грех и стяжать себе вечную и блаженную жизнь в обителях райских. „Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь“ (Мк. 12, 30)», – напоминает он.

«Такая любовь не терпит никаких посягательств на истины веры, – продолжает высокопреосвященнейший Иоанн. – Такая любовь безпощадно, до последней капли крови, до последнего издыхания борется с ересями, посягающими на чистоту Божественных заповедей. Такая любовь не допускает и мысли о возможности уравнять истинную Церковь Христову с гибельными ересями, преисполненными пагубных человеческих заблуждений. И эта любовь не имеет ничего общего с теми лукавыми отговорками, которые используют экуменисты для прикрытия своих неблаговидных целей».

Здесь мы подошли к важнейшему подвигу приснопамятного архипастыря – его борьбе за чистоту Православной веры против лжеучений, особенно – ереси экуменизма. Ее лукавство он обличал не менее ревностно и аргументировано, чем исторические мифы: «В соответствии с двумя главными опорами, главными направлениями соборного единения – религиозным и светским, церковным и земским, общегражданским – сформировались и разрушительные технологии богоборцев, стремящихся уничтожить такое единство. <…> В таком мире есть и свой аналог соборности – диавольский суррогат, пролагающий путь грядущему антихристу, готовящий объединение обезверившегося мира не под покровом закона Божия, не в лоне спасительной истины Христовой, но – под игом „человека греха, сына погибели“ (см.: 2 Сол. 12, 4), „которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего“ (Там же. 2, 8). В области религиозной это злое начинание прикрывается лжеучением о необходимости объединения всех вероисповеданий (вне зависимости от истинности или ошибочности любого из них) – экуменизмом».

Ложь экуменистов о «разделении Церкви на ветви» подвижник опровергает так: «На деле никакого „разделения Церквей“ никогда не происходило. История христианства недвусмысленно и ясно свидетельствует о том, что в действительности имело место постепенное отпадение – не разделение, а именно отпадение – западных народов и западноевропейских конфессий от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Церковь же эта неповрежденной существует и поныне, приняв наименование Православной, т. е. правильно славящей Бога».

Владыка подчеркивает, что лжеучение экуменизма опасно не только для душевного спасения церковных чад, но это и угроза существованию России: «Народ, потерявший веру, теряет свою жизнеспособность. И всяческие рассуждения о том, что все „конфессии“ обладают равным правом на истину, объективно обезценивают всю тысячелетнюю историю русского народа, из века в век пытавшегося реализовать в своей жизни именно православный нравственно-религиозный идеал».

…В одной статье невозможно охватить все проблемы и вопросы, затронутые в трудах митрополита Иоанна. Его смелость и мужество в ту лживую эпоху воспринимались современниками как чудо. Именно эти качества подвижника Христова, а также правда, которую он возвещал, не взирая на лица, привлекали к нему людей из самых разных слоев общества и с различными убеждениями. Писания и проповеди Владыки ныне не утратили актуальности – они будут полезны каждому, кто считает себя патриотом России.

Высокопреосвященнейший Иоанн – один из крупнейших мыслителей нашего времени, духовный наставник современного православного патриотического движения, просиявший святостью жизни и чистотой своего учения. Вспоминая, что братия Троице-Сергиевой лавры считала Владыку своим духовником, митрополит Владивостокский и Приморский Вениамин замечает: «Впрочем, теперь смело можно говорить о нем как о всероссийском духовнике».

«Совесть наших дней» (слова из песни о митрополите Иоанне) неожиданно «замолчала» 2 ноября 1995 года. Хотя этот глагол все же вряд ли уместен – Владыка не перестает утешать и вразумлять всех нас через свое богатое наследие, которое, подобно колокольному звону, зовет русские сердца к покаянию.

Сохранились воспоминания об одном удивительном случае, произошедшем в связи с кончиной Владыки: «В Свято-Троице-Серафимо-Дивеевском женском монастыре вдруг зазвонил колокол. Все были в недоумении, причины для звона не было. Тогда стали выяснять, кто и зачем звонил. Оказалось, что к звоннице никто не подходил (даже близко никого не было). Все были удивлены. Вывод напрашивался один – колокол зазвонил сам… И вот в этот самый момент, когда все пытались разгадать эту загадку, работник связи в монастырь принес телеграмму: „Умер Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский“. Это был траурный колокольный звон, и звонили, надо полагать, ангелы».