ВРЕМЯ ПОДМЕН

  Именно так можно охарактеризовать современность. И это утверждение касается, к сожалению, даже церковной жизни. Черное тут представляется белым, а белое – черным; зло именуется добром, добро – злом; еретики чествуются как великие богословы, а подлинные сосуды Духа Святаго порицаются за «узость» мировоззрения. Нет, к несчастью, и недостатка в лицах, облеченных священным саном и занимающих высокое положение в Церкви, которые эту ложь поддерживают, подпитывают, поощряют и лично распространяют.

Такие рассуждения родились в связи со следующим событием: 2 сентября с. г. на 28-й Московской международной книжной ярмарке состоялась презентация первого тома собрания сочинений протоиерея Александра Меня.Участники мероприятия – священники, ученые и журналисты – поделились своими размышлениями об отце Александре как проповеднике, библеисте и апологете, а также о его самой известной книге – «Сын Человеческий», опубликованной в первом томе.

Однако и само решение Издательства Московской Патриархии выпустить 15-томное собрание трудов клирика-модерниста, и прозвучавшие на презентации оценки его личности и литературной деятельности при ознакомлении с биографией и мировоззрением этого автора, мягко говоря, смущают.

 

КТО ТАКОЙ ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСАНДР МЕНЬ?

 

Приведем для наших читателей основные вехи жизненного пути отца Александра. Родился он в семье супругов Меней – инженера текстильной фабрики Вольфа Гершлейбовича и чертежницы Елены Соломоновны (в девичестве Цуперфейн) – в 1935 году. Выкрест из иудаизма. Закончив школу, поступил на заочное отделение охотоведческого факультета Московского пушно-мехового института, после расформирования которого учился в Иркутском сельхозинституте; был отчислен с последнего курса. Увлекшись, как и многие молодые люди, запрещенной в те годы религией, Александр выделялся среди прочих своими «необычными», модернистскими взглядами на Православие. Вероятно, именно благодаря этой уже тогда заметной его склонности к обновленческим идеям, в 1958 году по протекции разделявшего экуменические заблуждения инспектора Московской духовной академии А.В. Ведерникова он поступил на заочное отделение Ленинградской духовной семинарии, которую окончил в 1960 году.

В 1958 году Ведерниковым А. Мень был представлен митрополиту Николаю (Ярушевичу) и вскоре, получив рукоположение в диаконы, начал служить на приходе села Акулова (Одинцовский р-н Московской обл.). Затем, став священником, он проходил служение в подмосковных храмах сел Алабино, Тарасовка и Новая Деревня. К середине 80-х годов отец Александр приобрел необычайную популярность в среде советской интеллигенции, видевшей в нем посредника между безрелигиозной светской культурой и «модным» в тогдашней либеральной среде Православием. В 1990 году священник А. Мень был зарублен топором неизвестным убийцей и почти сразу же объявлен своими почитателями к мучеником.

 

ДРЕВНИЕ И НОВЫЕ ЕРЕСИ В СОЧИНЕНИЯХ А. МЕНЯ

 

Рассмотрим теперь мировоззрение и литературное творчество протоиерея Александра. Уже со студенческой скамьи они определялись экуменическими мотивами, на почве чего он сблизился с историком Церкви и «богословом» модернисткого направления Н.Е. Пестовым, познакомившим его с западным «христианством». По личному признанию А. Меня, большое влияние на него оказал писатель В.С. Соловьев – еретик, изобретший осужденное впоследствии Церковью лжеучение о некой Софии, Премудрости Божией. Во многом «богословские» взгляды отца Александра сформировались на основании трудов и таких авторов, как «пророк» оккультного движения «Нью-Эйдж» Н.А. Бердяев, а также развивший лжеучение Соловьева о Софии до ереси о существовании четвертой ипостаси Святой Троицы протоиерей С. Булгаков. Кроме того, Мень увлекался сочинениями западных «богословов» – протестанта Гарнака, папистов Честертона, Любака и советника по литургической реформе второго Ватиканского собора Л. Буйе. «Очень дорожу духом второго Ватиканского собора», – признался он в одном из своих последних интервью.

С подачи ответственного секретаря редакции «Журнала Московской Патриархии» вышеупомянутого Ведерникова с 1959 года в этом издании начали публиковаться статьи протоиерея Александра. Помимо них он писал и книги, наиболее известные из которых – «Сын Человеческий» (Брюссель, 1969), «Как читать Библию» (Брюссель, 1981), «Магизм и единобожие» (Брюссель, 1971), «Вестники Царства Божия. Библейские пророки (VIII–IV вв. до Р.Х.)» (Брюссель, 1972).

Анализируя литературные труды священника Меня, необходимо отметить, что его взглядам была присуща еретическая эклектика. Так, в своих сочинениях он проповедовал идеи арианства. В частности, в книге «Магизм и единобожие» Мень пишет о некоем тварном боге-посреднике в создании мира, являвшемся в Ветхом Завете (с. 335). В том же издании (с. 594), а также в книге «Как читать Библию» (с. 30–31) он говорит, что мир был сотворен в результате борьбы добра и зла, что по сути есть манихейская ересь. Разделал отец Александр и высказанные в труде «Магизм и единобожие» (с. 548–549) воззрения пелагиан, состоящие в том, что грехопадение якобы не изменило природы человека. Наконец, в «Сыне Человеческом» он соглашается с несторианской хулой, утверждая, что Христос был подвержен греху (с. 70) и страдал на Кресте как простой человек (с. 294).

 

О КНИГЕ «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ»

 

Остановимся подробнее на отдельных местах указанной работы, презентованной на книжной ярмарке.

В этом сочинении достаточно образно и детально изображены исторические события, на фоне которых проходила земная жизнь Спасителя, а также личности современников того периода. Между тем речь о Господе отличается не просто вялостью или сухостью, но какой-то непробиваемой схематичностью, формализмом. Описание Его земного пути и деяний лишено дорогих нам деталей, все важные моменты смазаны, повествование плоско. Силы автора были затрачены не на создание образа, а на то, чтобы загнать ум читателя в искусственные конструкции и абстракции. Он использовал прием средневековой европейской литературы, подменяющей конкретные понятия туманом всяческих «сверхидей» и «общечеловечностей». Или, проще говоря, последовал принципу: хочешь обойти трудный (для тебя) вопрос – либо лиши его четких границ, раствори в абстракциях, либо приземли его, сделай банальным и вульгарным. Так, будучи не в силах поверить в буквальное сотворение людей из праха земного, протоиерей Мень заявляет, что праотец Адам – это не конкретная историческая личность, а некий собирательный образ, символ «всечеловечества». И, напротив, Боговоплощение, столь же невместимое для автора, представляется в книге чем-то весьма обыденным, не выходящим за рамки будничных реалий. Соответственно, и евангельским чудесам дается максимально упрощенное, приземленное объяснение.

Например, о тьме, объявшей землю во время распятия Господня, святитель Иоанн Златоуст писал: «Дивно то, что знамение, которого они [иудеи] искали, было и с неба, и явилось по всей вселенной, чего прежде никогда не случалось, разве только в Египте, когда надлежало совершать пасху <…>. Заметь и то, когда это происходит: в полдень <…>. Этого достаточно было, чтобы обратить их [иудеев] к истине, не только ввиду величия чуда, но и в силу его благовременности». А вот как «просто» причину этого мрака объясняет отец А. Мень: «Подул ветер, и хмурые тучи заволокли небо» (с. 286). В примечаниях, ссылаясь на Златоуста, он указывает, что «тьма, описанная в Евангелии, не могла быть солнечным затмением», хотя сам Вселенский Учитель не отрицал чудесного ее происхождения. В итоге автор приходит к следующему рационалистическому выводу: «По-видимому, над Иерусалимом скопились тучи или воздух потемнел, как бывает, когда поднимается ветер хасмин» (с. 435). Это характерный пример его искаженного понимания и толкования Священного Писания и творений святых мужей.

А. Мень отвергает и неизбежность разделения на Страшном Суде Божием праведников и грешников и реальность геенны огненной для последних (с. 128, 419). По его мнению, повествование об этом в Евангелии – всего лишь притча, которую нельзя понимать буквально (с. 129). «Может ли Бог любви, возвещенный Христом, безконечно карать за грехи временной жизни? Неужели могущество зла столь велико, что оно будет существовать всегда, даже тогда, когда „во всем" воцарится Господь?», – недоумевает автор (с. 128). Но сложно представить, что священник-модернист имел больше любви, чем Господь наш Иисус Христос, возвестивший людям о Страшном Суде и о вечных мучениях. Нельзя допустить и то, что отец Александр был милостивее святых, разумевших слова Господни о наказании грешников в прямом смысле, без каких-либо аллегорий. Например, блаженный Феофилакт Болгарский так комментирует этот евангельский текст: «И пойдут такие люди в муку вечную и никогда нескончаемую, а праведники – в Жизнь Вечную. Как святые имеют непрестающую радость, так грешники – непрестающее мучение; хотя Ориген (еретик, осужденный Пятым Вселенским Собором, – примеч. ред.) и пустословит, говоря, что будто бы есть конец наказанию, что грешники не вечно будут мучиться, что наступит время, когда, очистившись через мучение, они перейдут в то место, где находятся праведные, но эта басня ясно обличается здесь, в словах Господа». Вопреки сказанному, отец А. Мень превзошел даже анафематствованного Святыми Отцами Оригена: он не просто перенял его лжеучение, но и настаивал на нереальности Страшного Суда в принципе!

Поражает и небрежное, неблагоговейное отношение автора к словам Священного Писания.

В житии святителя Спиридона Тримифунтского приводится следующий случай. Однажды ученик святого, святитель Трифиллий, говоря в церкви поучение к народу, допустил небольшую неточность. Повеление Господне, обращенное к расслабленному: Восстани и возьми одр твой (Лк. 5, 24), он пересказал как: «Восстани и возьми ложе твое». «Услышав это, – сообщается в житии, – святой Спиридон встал с места и, не вынося изменения слов Христовых, сказал Трифиллию: „Неужели ты лучше сказавшего ‘одр’, что стыдишься употребленного Им слова?!" Сказав это, он при всех вышел из церкви».

Но протоиерей А. Мень свободно и достаточно часто переиначивает на свой лад изреченные Духом Святым священные глаголы. Так, 109-й псалом: Сказал Господь Господу моему(см.: Мф. 22, 44; Мк. 12, 36; Лк. 20, 42), он интерпретирует как: «Сказал Господь Владыке моему» (с. 230). Покаянные словеса разбойника на кресте: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23, 42), изменяет на: «Вспомни меня, когда придешь как Царь»(с. 288) (отсюда следует, что распятый Христос якобы не был Царем). Искажена им и речь святого Лонгина сотника: Воистину Он был Сын Божий (Мф. 27, 54). Вместо этого в «Сыне Человеческом» Лонгин восклицает: «Воистину Он был сын богов!» (с. 284). Но ведь указанный эпизод был моментом обращения святого от языческих кумиров к истинному Господу. Однако для священника-модерниста такие «мелочи», видимо, несущественны.

В своих толкованиях он доходит порой до открытого кощунства. Так, об искупительной крестной смерти Господа Иисуса Христа Мень пишет: «Он мучился, как миллионы людей, как каждый ребенок или раненая птица, как любое живое существо» (с. 294). Т. е. Господь сравнивается здесь не только с грешными людьми, но даже с животными, хотя в действительности страдания Спасителя безпримерны, ибо Он терпел их, ни единаго зла сотвори (Лк. 23, 41). Святые Отцы пишут, что безгрешный Христос не должен был страдать и умирать, поскольку все это – возмездие за грех (см.: Рим. 6, 23). Однако безмерная любовь Творца, возведшая Сына Божия на Крест, не вместилась в сознание протоиерея Александра.

 

НА СЛУЖБЕ ВРАГОВ ПРАВОСЛАВИЯ

 

Русская религиозно-философская мысль чрезвычайно богата талантами – малыми и великими, ныне здравствующими и почившими, глубина мысли у которых сочетается с высоким литературно-художественным искусством. Отдавая должное работоспособности и плодотворности отца Александра, стоит все же заметить, что его произведения нельзя отнести к необычайно интересным и особо ценным с художественной точки зрения. В чем же тогда причина успеха этого автора и почему сегодня его труды в очередной раз переиздаются – теперь уже на высшем церковном уровне?

Ключом к разгадке этого феномена служит тот ранний студенческий успех А. Меня, связанный с его «оригинальной» трактовкой христианского учения. Христианство – путь узкий и тернистый; исполнение заповедей Христовых для нас, грешных, подчас бывает крайне тяжело, и без помощи Божией оно никак невозможно. Об этом свидетельствуют в своих писаниях все Святые Отцы и подвижники Церкви. Идеи же священника А. Меня обрели популярность в среде либеральной интеллигенции, считающей себя верующей, именно потому, что он предлагает своеобразное освобождение от «ига Христова» (ср.: Мф. 11, 30), проповедует «облегченное», комфортное, очень уютное и удобное «христианство», где добро можно примирить со злом, где не нужно нести ответственность за свои дела, слова и помыслы, а если человек согрешил – то Господь в конце времен его непременно простит и помилует, ведь вечные муки – это всего лишь страшная сказка. Философия протоиерея-модерниста до сих пор весьма удовлетворяет и людей науки, поскольку этот «авторский взгляд» на сотворение мира и человека полностью адаптирован под утвержденную ныне в секулярном научном сообществе теорию эволюции. Всеми правдами и неправдами, пользуясь различными эвфемизмами и недомолвками, отец Александр «объясняет», что в Библии якобы описано буквальное рождение первого человека Адама «последней обезьяной». И т. н. образованные круги рукоплещут ему за это весьма ценное для них открытие, примиряющее христианскую совесть с атеистической псевдонаучной ересью.

Имея такие сведения, уже не приходится удивляться, что труды А. Меня охотно выпускали еретики-паписты, в частности – католическое издательство «Жизнь с Богом», которое и сейчас продолжает использовать их в качестве орудия своего прозелитизма в России. Поэтому духовная неразборчивость сотрудников Издательства Московской Патриархии пугает; на презентации один из них рассказал следующее: «Я с детства читал Евангелие, и это было издание с иллюстрациями Доре. Но когда в 8–9 классе я впервые прочел „Сын Человеческий", то был поражен. Мне открылся совсем другой мир Евангелия». Но Святые Отцы предостерегают верующих от подобного опыта: «Храни ум и сердце от учения лжи, – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), – <…> не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями. Истине соприсутствует Дух Святый: Он – Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который – ложь и отец лжи. Читающий книги лжеучителей приобщается непременно лукавому, темному духу лжи».

 

ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ

 

Найти ответ на вопрос, почему, несмотря на все сказанное выше, сегодня издается собрание сочинений еретичествовавшего писателя, помогает один любопытный документ. Речь идет об «Открытом письме священнику Александру Меню» митрополита Ленинградского и Новгородского Антония (Мельникова) (1924–1986). Приведем некоторые выдержки из этого ценного материала.

В начале письма Владыка предупредительно затрагивает тему антисемитизма и замечает, что это явление в принципе не может иметь места в Православии. Мы также хотим подчеркнуть, что и данная публикация в «Православном Кресте» продиктована отнюдь не национальной нетерпимостью, но единственно заботой о спасении ближних. Этого наивысшего блага мы желаем и еврейскому народу, которому, как и прочим, в действительности должна быть глубоко враждебна вся деятельность А. Меня как представителя радикальных деструктивных псевдорелигиозных сил, условно-собирательное название которым – сионизм.

Сион – гора святая, но ее имя как нарицательное присвоили себе богопротивники. Прикрываясь священными понятиями, сионисты пытаются обмануть всех – и неевреев, и евреев. «Сионизм, – пишет митрополит Антоний, – есть не что иное, как практическое осуществление тайных стремлений религии талмудического иудаизма. <...> Духовная сущность иудаизма достаточно определенно раскрыта в Евангелии. Иудеям, которые упорно не пожелали уверовать во Христа, распятого и воскресшего, как обетованного Мессию, <…> Сам Господь Иисус сказал: „Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы <…>. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего" (Ин. 8, 39, 44)».

Далее Владыка объясняет, что слова Спасителя: Се, оставляется дом ваш пуст (Мф. 23, 38) означают полную утрату иудеями благодати Божией и их обращение к диаволопоклонничеству. «Известно, как на протяжении истории в определенных кругах Израиля еще до прихода Христа Спасителя начиналось сперва духовное поклонение диаволу, а затем это поклонение князю тьмы стало вполне определенным и осознанным, – говорится в письме. – Правда, такое сознательное диаволопоклонение было и остается уделом весьма немногих, особо посвященных духовных вождей и учителей Израиля. Для остального еврейского народа считается достаточным то, чтобы этот народ не верил Христу, распятому и воскресшему. А во всем прочем пусть себе думает, что он поклоняется Богу Авраама и Иакова и чтит закон Моисеев, который, впрочем, в корне извращен в толковании талмудического иудаизма. Так под видом религии Ветхого Завета, под видом религии поклонения Единому истинному Богу удалось создать скрытое поклонение диаволу, сатане или Люцеферу».

Митрополит Антоний отмечает, что иудейские вожди веками скрывали правду от простого народа. И для их наставника, отца лжи диавола, важно отвратить все прочие нации от почитания Творца именно через евреев, некогда бывших богоизбранными, – т. е. утвердить на святом месте мерзость запустения (см.: Мф. 24, 15). «Поэтому современный иудаизм и возникший на его основе сионизм – злейшие враги в особенности еврейского народа, а затем, через него, и всех народов мира», – подытоживает иерарх. По его словам, «для сионизма интересы еврейского народа, которые он якобы выражает и защищает, – только демагогическая ширма для прикрытия своих истинных целей – привести Израиль, да и другие народы к полной духовной, да и физической погибели. В плане этих целей важнейшей задачей сионизма, а также различных организаций, вроде масонства и других тайных и явных обществ, является приведение еврейского народа и по возможности всего человечества под власть антихриста, который воцарится в Израиле как мессия».

«Для подготовки его пришествия и для того, чтобы человечество поклонилось ему, как достойнейшему политическому вождю и руководителю, сионизм использует различные средства,– сказано далее в письме. – <…> Важнейшей задачей сионизма является борьба с христианством и, прежде всего, с Православием как наиболее верным хранителем евангельской истины. <…> Поэтому сионизм особенно заинтересован иметь в Православной Церкви своих „постовых", которые бы встречали людей, искренне идущих к истине, и провожали далеко от нее, стараясь, однако, уверить, что ведут их верно, именно к Православию. Задача таких „постовых" – под видом правды проповедовать ложь, под православной оболочкой наполнять души людей угодными сионизму взглядами и настроениями. <…> Если под маской ветхозаветной веры в Единого истинного Бога оказалось возможным скрытое поклонение сатане, то почему бы не попробовать устроить то же в Христианстве?!»

Митрополит Антоний открыто обращается к протоиерею Александру Меню: «Таким „постовым сионизма" в Православии и являетесь Вы, отец Александр. Это Ваше конкретное место в многосложной и многообразной системе сионизма. Это Ваша давняя, продуманная и добровольно взятая на себя миссия. И мне известно, что Вы сами это хорошо знаете...»

Итак, перед нами – четкая и правдивая оценка деятельности священника-модерниста отца Александра Меня, прозвучавшая из уст одного из образованнейших иерархов Русской Православной Церкви. (Владыка Антоний (Мельников) занимал Ленинградскую, вторую по значению, кафедру РПЦ с 1978 по 1986 годы, был постоянным членом Священного Синода и более 15 лет возглавлял редакционную коллегию сборника «Богословские труды»). Письмо митрополита Антония дает исчерпывающий ответ на вопрос, кем, по какой причине и с какой целью ныне предпринято переиздание трудов Александра Меня.

Блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5, 15), – устами Своего апостола заповедовал нам Господь, обетовавший, что, несмотря на все усилия Его врагов, врата ада никогда не одолеют Церковь – столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15).

 

Максим Бойко

Источник: газета «Православный Крест», № 19 (139) (от 1 октября с. г.)