22.09.2015
К вопросу о спасении иноверных и неверующих
Уже неоднократно размещались статьи, посвященные опровержению догматических ошибок профессора Московской духовной академии и семинарии Алексея Ильича Осипова: критический анализ его книги «Из времени в вечность: посмертная жизнь души» (№ 16 (64)), богословский анализ его ответа на обвинения в ереси (№ 2 (74)), апологетический материал о проблеме спасения некрещеных младенцев (№ 4 (124)) и др. В продолжение темы предлагаем вниманию читателей фрагмент из брошюры игумена Нестора (Кумыша) «О вечности. Заметки о последней книге А.И. Осипова» (СПб., 2013).
В предисловии автор указывает: «Не так давно вышла в свет книга известного богослова современности Алексея Ильича Осипова „Из времени в вечность: посмертная жизнь души“. Она произвела широкий резонанс в нашей Церкви и вызвала разноречивые суждения и волнения умов. Многие отвергли эту книгу как противоречащую учению Православной Церкви, но были и такие, кто безоговорочно принял, отдавая должное яркому таланту ее автора. <…> Мы не ставили перед собой задачу разбора всех до одной глав книги Осипова, но обратились только к тем, которые, на наш взгляд, являются наиболее спорными и отличаются той новизной, которая многим кажется неприемлемой для православного христианина».
Глава, в которой Осиповым решается вопрос о спасении иноверных, – «Христос – Спаситель всех человеков» – начинается с цитирования преподобного Исаака Сирина. На этот раз Алексей Ильич прибегает к подлинному и несомненному преподобному Исааку, чьи слова подтверждены многовековым опытом прославленных аскетов-подвижников. Он делает выписку из широко известных «Слов подвижнических». Однако при цитировании профессор допускает сознательное искажение текста, которое существенно меняет смысл приводимой им фразы. Осипов пишет: «Св. Исаак Сирин с полной уверенностью писал: „Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего“» (Осипов А.И. Из времени в вечность: посмертная жизнь души. М., 2011. С. 108).
Зная склонность Осипова к неточному использованию святоотеческих текстов, мы проверили настоящую цитату по тому самому изданию, на которое ссылается богослов, т. е. изданию 1858 года. И обнаружилось, что вместо слов «грешник не в состоянии представить себе благодать воскресения своего» в подлиннике стоит другая фраза, а именно: «грешник не в состоянии представить себе благодать Воскресения Его» (т. е. Христа, – примеч. иг. Н.(К.)) (Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1858. С. 615).
Конечно, представить себе благодать Воскресения Христа ни один грешник не в состоянии. Но ни о каком удивлении грешника перед благодатью собственного воскресения у преподобного Исаака нет и намека. Можно было бы предположить, что эта досадная ошибка, в корне меняющая смысл слов подвижника, лежит на совести издателей книги, а не ее автора. Однако сделать такое предположение мешает тот факт, что Осипов дважды прибегает к этим словам преподобного Исаака Сирина и столько же раз «ошибается» в одном и том же месте. Причем, во второй раз он не просто цитирует фразу в искаженном виде. Он выделяет ее как подтверждающую мысль не только о приобщении грешника благодати собственного воскресения, но и доказывающую идею об упразднении геенны. Как бы удивляясь дерзновенности мысли преподобного, Осипов пишет: «Эти слова <...>, конечно же, поражают. Еще бы: не праведник, а грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего» (Осипов А.И. Указ. соч. С. 106–107).
С легкостью решив вопрос об участи грешника, созерцающего благодать воскресения «своего», Осипов сразу же обращается к вопросу и о всеобщем воскресении, приписывая преподобному Исааку и в этой области свои мнения. Он утверждает: «Всеобщее воскресение, убежден святой Исаак, упраздняет геенну: где геенна, которая могла бы опечалить нас, грешников? – восклицает он» (Там же. С. 108). Но в данном случае речь у преподобного Исаака идет не о всех грешниках вообще, как раскаявшихся при жизни, так и оставшихся чуждыми покаянию. В конце 90-го слова преподобного, из которого Осипов цитирует нужные ему строки, говорится о милосердии Божием к тем, кто, как и сам автор книги, проходит подвижническую жизнь, кто в опыте борения со своими страстями не перестает ощущать себя грешником. «Где геенна, которая могла бы опечалить нас?» – пишет он (слова «грешников» в тексте нет, оно добавлено Осиповым). «Нас» – не всех вообще грешников без разбора, а только тех, к кому обращено слово святого, кто объединен друг с другом родом духовной деятельности. Чуть выше, в этом же слове, святой Исаак, поражаясь безмерной щедрости Господа, в священном восторге восклицает: «О, как изумительна благодать Бога и Творца нашего! Какая безмерная благость, по которой Он естество наше в нас, грешных, снова возводит к воссозданию!» (Преп. Исаак Сирин. Указ. соч. С. 520). «В нас» – т. е. во всех тех, кто по-христиански, в непрерывном духовном труде над собой стремится к воссозданию своего естества.
Что же касается самой геенны, то, конечно, преподобный Исаак, в отличие от Осипова, никогда не подвергал сомнению истинность евангельских слов и был уверен в ее нескончаемости. Вот что он пишет в 58-м слове своей книги, на которую ссылается Осипов: «Что несмысленнее или неразумнее такой речи: „Довольно для меня избежать геенны, о том же, чтоб войти в Царство, не забочусь“? Ибо избежать геенны и значит это самое – войти в Царство; равно как лишиться Царства – значит войти в геенну. Писание не указало нам трех стран, но что говорит? „Егда приидет Сын человеческий в славе Своей <...> и поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю“ (Мф. 25, 31, 33) (Там же. С. 377–378). Не три наименовал сонма, но два – один одесную, другой ошуюю. И разделил пределы различных обителей их, сказав: „И идут сии“, т. е. грешники, „в муку вечную, праведницы же в живот вечный“ (Мф. 25, 46)».
После «цитирования» преподобного Исаака Сирина Осипов ставит вопрос о спасении иноверных и неверующих. В качестве отправного пункта своих рассуждений Алексей Ильич задается вопросом нравственного характера: если Бог есть Любовь, то как Он допускает вечную погибель тех, кто не является православными? «Так что же, – вопрошает Алексей Ильич от лица не познавших Христа, – спасаются одни православные? А из православных – только праведные, т. е. тысячная или миллионная доля процента человечества? А все пойдут в муку вечную? Неужели Бог, когда творил человека, не знал этого? А вы еще говорите, что Он – Любовь. Какая же это любовь – хуже не придумаешь!» (Осипов А.И. Указ. соч. С. 109).
Вопрос этот, который Осипов называет «больным», на самом деле носит спекулятивный характер (Само употребление словосочетания «больной вопрос» в отношении вероучения Церкви наводит на мысль о том, что автор этих слов признает наличие в нем тех или иных изъянов, – примеч. иг. Н.(К.)). Люди, чуждые Христа, любят прибегать к подобным недоумениям, чтобы оправдать свою безответственную и нравственно безпорядочную жизнь. «Бог не может отсылать всех в муку», – говорят они себе и продолжают спокойно жить по своим прихотям, нисколько не сверяя свою жизнь с Откровением Божиим. Зачем? Бог – Любовь, все и всех простит и помилует. Как говорит Христос в Евангелии от Иоанна: Люди более возлюбили тьму, нежели свет (Ин. 3, 19), потому и обставляют свою жизнь проблемами подобного рода, ограждая ими свою совесть. Им так удобнее. О таких людях Спаситель в беседе с Никодимом говорил: Всякий, делающий зло, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы (Там же, 20).
Для тех же, кто приняли Христа и получали от Него власть быть чадами Божиими (Там же. 1, 12), рожденными от Бога, тут нет никаких затруднений. Из Священного Писания и из сокровенного опыта своей духовной жизни они хорошо знают, что Любовь Божия к роду человеческому проявила себя вовсе не в упразднении ада или в предоставлении каждому права решать свою загробную участь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него (1 Ин. 4, 9). Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал... (Ин. 3, 16). Безусловно, знал Бог наперед судьбу человечества, которое сотворил. Знал и то, каким безпрецедентным путем избавит мир сей от греха, проклятия и смерти. Безконечный и все превосходящий Бог стал Человеком и претерпел от Своего создания уничижение, отвержение и страшную смерть. Христос не только принял муки ради тех, кто Его не принял. Идя на Голгофу, Он предвидел все будущее глумление человечества над Крестом Своим и все-таки взошел на него, проявляя величайшую, божественную заботу о душе человеческой. Пригвождаясь добровольно ко Кресту, Он слышал не только вопли собравшейся черни: «Распни Его!», но и будущих ругателей Своих: «Отмени для нас ад, тогда мы уверуем в то, что Ты действительно Любовь». Но все эти издевательства грядущего человечества, все эти циничные плевки в сторону Креста не остановили Его. Невзирая ни на что, Он молчаливо распялся, открывая человеку возможность вхождения в область новой, благодатной жизни. Что же еще должен был совершить человеколюбивый Бог для спасения грехолюбивого человечества?!
В предисловии автор указывает: «Не так давно вышла в свет книга известного богослова современности Алексея Ильича Осипова „Из времени в вечность: посмертная жизнь души“. Она произвела широкий резонанс в нашей Церкви и вызвала разноречивые суждения и волнения умов. Многие отвергли эту книгу как противоречащую учению Православной Церкви, но были и такие, кто безоговорочно принял, отдавая должное яркому таланту ее автора. <…> Мы не ставили перед собой задачу разбора всех до одной глав книги Осипова, но обратились только к тем, которые, на наш взгляд, являются наиболее спорными и отличаются той новизной, которая многим кажется неприемлемой для православного христианина».
Глава, в которой Осиповым решается вопрос о спасении иноверных, – «Христос – Спаситель всех человеков» – начинается с цитирования преподобного Исаака Сирина. На этот раз Алексей Ильич прибегает к подлинному и несомненному преподобному Исааку, чьи слова подтверждены многовековым опытом прославленных аскетов-подвижников. Он делает выписку из широко известных «Слов подвижнических». Однако при цитировании профессор допускает сознательное искажение текста, которое существенно меняет смысл приводимой им фразы. Осипов пишет: «Св. Исаак Сирин с полной уверенностью писал: „Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего“» (Осипов А.И. Из времени в вечность: посмертная жизнь души. М., 2011. С. 108).
Зная склонность Осипова к неточному использованию святоотеческих текстов, мы проверили настоящую цитату по тому самому изданию, на которое ссылается богослов, т. е. изданию 1858 года. И обнаружилось, что вместо слов «грешник не в состоянии представить себе благодать воскресения своего» в подлиннике стоит другая фраза, а именно: «грешник не в состоянии представить себе благодать Воскресения Его» (т. е. Христа, – примеч. иг. Н.(К.)) (Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1858. С. 615).
Конечно, представить себе благодать Воскресения Христа ни один грешник не в состоянии. Но ни о каком удивлении грешника перед благодатью собственного воскресения у преподобного Исаака нет и намека. Можно было бы предположить, что эта досадная ошибка, в корне меняющая смысл слов подвижника, лежит на совести издателей книги, а не ее автора. Однако сделать такое предположение мешает тот факт, что Осипов дважды прибегает к этим словам преподобного Исаака Сирина и столько же раз «ошибается» в одном и том же месте. Причем, во второй раз он не просто цитирует фразу в искаженном виде. Он выделяет ее как подтверждающую мысль не только о приобщении грешника благодати собственного воскресения, но и доказывающую идею об упразднении геенны. Как бы удивляясь дерзновенности мысли преподобного, Осипов пишет: «Эти слова <...>, конечно же, поражают. Еще бы: не праведник, а грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего» (Осипов А.И. Указ. соч. С. 106–107).
С легкостью решив вопрос об участи грешника, созерцающего благодать воскресения «своего», Осипов сразу же обращается к вопросу и о всеобщем воскресении, приписывая преподобному Исааку и в этой области свои мнения. Он утверждает: «Всеобщее воскресение, убежден святой Исаак, упраздняет геенну: где геенна, которая могла бы опечалить нас, грешников? – восклицает он» (Там же. С. 108). Но в данном случае речь у преподобного Исаака идет не о всех грешниках вообще, как раскаявшихся при жизни, так и оставшихся чуждыми покаянию. В конце 90-го слова преподобного, из которого Осипов цитирует нужные ему строки, говорится о милосердии Божием к тем, кто, как и сам автор книги, проходит подвижническую жизнь, кто в опыте борения со своими страстями не перестает ощущать себя грешником. «Где геенна, которая могла бы опечалить нас?» – пишет он (слова «грешников» в тексте нет, оно добавлено Осиповым). «Нас» – не всех вообще грешников без разбора, а только тех, к кому обращено слово святого, кто объединен друг с другом родом духовной деятельности. Чуть выше, в этом же слове, святой Исаак, поражаясь безмерной щедрости Господа, в священном восторге восклицает: «О, как изумительна благодать Бога и Творца нашего! Какая безмерная благость, по которой Он естество наше в нас, грешных, снова возводит к воссозданию!» (Преп. Исаак Сирин. Указ. соч. С. 520). «В нас» – т. е. во всех тех, кто по-христиански, в непрерывном духовном труде над собой стремится к воссозданию своего естества.
Что же касается самой геенны, то, конечно, преподобный Исаак, в отличие от Осипова, никогда не подвергал сомнению истинность евангельских слов и был уверен в ее нескончаемости. Вот что он пишет в 58-м слове своей книги, на которую ссылается Осипов: «Что несмысленнее или неразумнее такой речи: „Довольно для меня избежать геенны, о том же, чтоб войти в Царство, не забочусь“? Ибо избежать геенны и значит это самое – войти в Царство; равно как лишиться Царства – значит войти в геенну. Писание не указало нам трех стран, но что говорит? „Егда приидет Сын человеческий в славе Своей <...> и поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю“ (Мф. 25, 31, 33) (Там же. С. 377–378). Не три наименовал сонма, но два – один одесную, другой ошуюю. И разделил пределы различных обителей их, сказав: „И идут сии“, т. е. грешники, „в муку вечную, праведницы же в живот вечный“ (Мф. 25, 46)».
После «цитирования» преподобного Исаака Сирина Осипов ставит вопрос о спасении иноверных и неверующих. В качестве отправного пункта своих рассуждений Алексей Ильич задается вопросом нравственного характера: если Бог есть Любовь, то как Он допускает вечную погибель тех, кто не является православными? «Так что же, – вопрошает Алексей Ильич от лица не познавших Христа, – спасаются одни православные? А из православных – только праведные, т. е. тысячная или миллионная доля процента человечества? А все пойдут в муку вечную? Неужели Бог, когда творил человека, не знал этого? А вы еще говорите, что Он – Любовь. Какая же это любовь – хуже не придумаешь!» (Осипов А.И. Указ. соч. С. 109).
Вопрос этот, который Осипов называет «больным», на самом деле носит спекулятивный характер (Само употребление словосочетания «больной вопрос» в отношении вероучения Церкви наводит на мысль о том, что автор этих слов признает наличие в нем тех или иных изъянов, – примеч. иг. Н.(К.)). Люди, чуждые Христа, любят прибегать к подобным недоумениям, чтобы оправдать свою безответственную и нравственно безпорядочную жизнь. «Бог не может отсылать всех в муку», – говорят они себе и продолжают спокойно жить по своим прихотям, нисколько не сверяя свою жизнь с Откровением Божиим. Зачем? Бог – Любовь, все и всех простит и помилует. Как говорит Христос в Евангелии от Иоанна: Люди более возлюбили тьму, нежели свет (Ин. 3, 19), потому и обставляют свою жизнь проблемами подобного рода, ограждая ими свою совесть. Им так удобнее. О таких людях Спаситель в беседе с Никодимом говорил: Всякий, делающий зло, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы (Там же, 20).
Для тех же, кто приняли Христа и получали от Него власть быть чадами Божиими (Там же. 1, 12), рожденными от Бога, тут нет никаких затруднений. Из Священного Писания и из сокровенного опыта своей духовной жизни они хорошо знают, что Любовь Божия к роду человеческому проявила себя вовсе не в упразднении ада или в предоставлении каждому права решать свою загробную участь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него (1 Ин. 4, 9). Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал... (Ин. 3, 16). Безусловно, знал Бог наперед судьбу человечества, которое сотворил. Знал и то, каким безпрецедентным путем избавит мир сей от греха, проклятия и смерти. Безконечный и все превосходящий Бог стал Человеком и претерпел от Своего создания уничижение, отвержение и страшную смерть. Христос не только принял муки ради тех, кто Его не принял. Идя на Голгофу, Он предвидел все будущее глумление человечества над Крестом Своим и все-таки взошел на него, проявляя величайшую, божественную заботу о душе человеческой. Пригвождаясь добровольно ко Кресту, Он слышал не только вопли собравшейся черни: «Распни Его!», но и будущих ругателей Своих: «Отмени для нас ад, тогда мы уверуем в то, что Ты действительно Любовь». Но все эти издевательства грядущего человечества, все эти циничные плевки в сторону Креста не остановили Его. Невзирая ни на что, Он молчаливо распялся, открывая человеку возможность вхождения в область новой, благодатной жизни. Что же еще должен был совершить человеколюбивый Бог для спасения грехолюбивого человечества?!
