Право менять вероисповедание православное население Российской Империи получило с указом о веротерпимости 1905 г. К тому времени в стране уже существовали тайные религиозные объединения бывших православных, перешедших в католичество (среди них оказалась даже племянница Петра Столыпина). Указ позволил им выйти из подполья и, не таясь, совершать свои богослужения.
Уже через три года, в 1908 году, Папа Пий X предписывал общине «со всякой строгостью соблюдать греко-славянский обряд в его чистоте, не допуская ни малейшего смешения с латинским или любым другим обрядом». С тех пор греко-католическая община России жила своей скромной жизнью. Впереди её, как и представителей других религий, ожидали конфликты с атеистическими советскими властями и снятие всех религиозных запретов с развалом СССР. С тех пор по всей России разбросаны немногочисленные приходы греко-католиков - от Москвы до Сибири.
Истории известно о жестоких притеснениях, которым подвергалось православное меньшинство в католической Польше. Подробно об этом писали представители карпато-русского движения. Их многочисленные дневники и литературные произведения широко известны историкам и энтузиастам. Один из них, Денис Зубрицкий, в письме к М. Погодину, русскому историку, писал в 1845 г. о судьбе священника Любковича: «Человек этот ... усердно предан православию, не хотел, в церкви поминать папы Римского, исповедовать „от Сына и пр." Когда область вернулась под власть Австрии, священник не отказался от своих убеждений, несмотря на требования епархиального начальства. Тогда его признали слабоумным и заключили в смирительный дом, где он «уже более 20 лет отлучен от жены и детей непоколебимый в своем веровании томится». (Н. Пашаева «Очерки истории Русского Движения в Галичине XIX-XX вв.»).
Таких как Любкович было немало. Изначально большинство карпато-русских деятелей были униатами. Тогда в Галиции православных церквей практически не было. Они были либо захвачены католиками, либо переподчинены Ватикану, т.е. присоединились к унии. Приобщиться к православию было почти невозможно. Это пресекалось австрийскими властями (в те годы Галиция находилась под скипетром Австро-Венгрии). Но галицкие русофилы всё равно находили способы вернуться в лоно православной церкви, рискуя порой жизнью.
Печально, но идейными союзниками австрийского престола в преследовании православных выступали греко-католические священники, проявлявшие усердие и мало похвальное рвение на ниве борьбы с православием. Но та часть униатов, которые не желали отворачиваться от России и православия даже под нажимом Ватикана, продолжали вести пророссийскую деятельность, оставаясь при этом униатами. Не у всех из них была возможность принять православное крещение. Но эти люди выбрали единственно верный в таких случаях путь: оставаясь греко-католиками, служить Русскому делу (проповедуя любовь к русскому языку, русской культуре, русским обычаям и к самой России).
Примечателен пример польского римо-католика Ипполита Терлецкого. Разуверившись в католицизме, он принял православие и стал энергичным противником навязывания унии православному населению Галиции, призывал к очищению не только православного, но и греко-католического богослужения от латинских влияний. Своими начинаниями православный поляк Терлецкий дал импульс к очищению православия Галиции от католических напластований.
Неприятный осадок остаётся от просмотра греко-католических информационных ресурсов в глобальной сети. Среди почитаемых униатами святых там можно легко наткнуться на пособников Гитлера и прочую морально непритязательную публику. Например, митрополит Галицкий Андрей Шептицкий, представитель польского графского рода и лютый ненавистник всего русского. При нём система богословского образования претерпела ряд изменений. Отныне в семинарии принимали только тех, кто был русофобом. Сам митрополит мирволил украинским националистам, которые выступали как союзники австрийского императора в борьбе с русофильскими настроениями. Униат Шептицкий был достаточно лоялен австрийскому престолу, и во время Первой мировой войны вёл антирусскую пропаганду среди своей паствы, за что был выслан российскими властями вглубь империи. Находился в ссылке в Киеве, Новгороде, Курске, а затем в почетном (!) заключении в Спасо-Евфимиевском монастыре в Суздале.
С 1917 г. Шептицкий снова на Западной Украине. В 1941 г., на следующий же день после занятия Западной Украины гитлеровцами, Шептицкий обратился к своей пастве с поздравительным словом по этому поводу! Чуть позже он наладил контакты с палачом и нацистским прихвостнем, лидером украинских националистов Бандерой и, как глава церкви, дал согласие на борьбу бандеровцев с большевиками. В чём она заключалась, можно прочесть в архивах, где сохранились воспоминания чудом вырвавшихся из бандеровских лап пленных красноармейцев и мирных жителей.
Желая выслужится перед фюрером, Шептицкий шлёт ему поздравительное письмо: «Ваша Экселенция! Как глава Украинской греко-католической церкви, я передаю Вашей Экселенции мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре - Киевом!.. Видим в Вас непобедимого полководца несравненной и славной Немецкой армии. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которое Вы, фюрер Великого Немецкого Рейха, поставили себе целью в этом походе, обеспечивает Вашей Экселенции благодарность всего Христианского мира. Украинская греко-католическая церковь знает об истинном значении могучего движения Немецкого народа под Вашим руководством... Я буду молить Бога о благословении победы, которая станет гарантией длительного мира для Вашей Экселенции, Немецкой Армии и Немецкого Народа».
Когда фашистов погнали прочь, Шептицкий быстренько выслал такую же верноподданническую телеграмму Сталину. Словно флюгер, этот «святой отец» чуял, в какую сторону клонится победа. И старался быть вместе с победителями. Израильтяне утверждают, что во время оккупации Шептицкий спас множество евреев от верной гибели. Высказывались предложения наградить его званием «Праведник мира». Но праведник мира должен обнимать своей любовью весь мир, а не какой-нибудь один народ.
Шептицкий же, спасая евреев, продолжал гадить русским и тем из украинцев, кто был вместе с русскими.
Ещё один почитаемый греко-католический персонаж - кардинал Иосиф Слипый. В 1944 г. он после смерти Шептицкого принял руководство Украинской греко-католической церковью. Видимо, профашистские ужимки Шептицкого самого Слипого не очень смущали. По крайней мере, истории не известно чтобы Слипый выражал своё несогласие Шептицкому с его заигрываниями с гитлеровцами и бандеровцами. По некоторым данным, во время пребывания в советских тюрьмах (а куда ещё мог попасть закадычный коллега такого одиозного подхалима, как Шептицкий?) Иосиф Слипый отказался перейти в православие, хотя ему это предлагали не раз. Он остался верным униатом и, соответственно, верным русофобом. Кстати, в 1975 году он самовольно присвоил себе титул "патриарха", за что подвергся порицанию со стороны Папы Римского и части униатского клира. Но на фоне дружбы с почитателем Гитлера Шептицким это были уже цветочки.
Умер Слипый, кстати, своей смертью в Риме. Его очень уважают украинские политики-националисты, и память о нём пытаются распространить на всю Украину. В Харькове в его честь была установлена мемориальная доска (по инициативе львовских политиков).
Вообще история сотрудничества греко-католической церкви с бандеровскими карателями на Западной Украине - тема обстоятельная, в одной статье которую осветить невозможно. Бандера, Шухевич и сотни прочих боевиков ОУН-УПА были греко-католиками. По сути, отряды украинских националистов, воевавших на стороне Гитлера во время ВОВ, состояли, в подавляющей большинстве, из украинских униатов. Православие они ненавидели всеми фибрами своей души. Бывший сотрудник абвера Альфонс Паулюс заявил на Нюрнбергском процессе: «Кроме групп Бандеры и Мельника, пункт абвера, а также командование абвера 202, использовали Украинскую православную церковь. В учебных лагерях генерал-губернаторства проходили подготовку и священники украинской униатской церкви, которые принимали участие в выполнении наших заданий наряду с другими украинцами... Прибыв во Львов с командой 202-Б (подгруппа II), подполковник Айкерн установил контакт с митрополитом украинской униатской церкви. Митрополит граф Шептицкий, как сообщил мне Айкерн, был настроен пронемецки, предоставил свой дом в распоряжение Айкерна для команды 202, хотя этот дом и не был конфискован немецкими воинскими властями. Резиденция митрополита находилась в монастыре во Львове. Вся команда снабжалась из запасов монастыря. Обедал митрополит, по обыкновению, вместе с Айкерном и его ближайшими сотрудниками. Позднее Айкерн как начальник команды и руководитель отдела ОСТ приказал всем подчиненным ему отрядам устанавливать связь с церковью и поддерживать её».
Как видим, на манеже одни и те же: опять митрополит Шептицкий со своими симпатиями к нацистам и целые толпы греко-католиков, побежавших служить абверу и вермахту.
Идеолог интегрального украинского национализма Дмитрий Донцов (тот самый, который утверждал, что националисты должны править тупой и ничего не соображающей массой, как упряжным скотом, и не останавливаться, если нужно выпустить из неё «немного гнилой крови») тоже души не чаял в униатстве. В своих прокламациях он агрессивно визгливо разражался гневными руладами в адрес России и русских и призывал всех украинцев стать греко-католиками. В книге «Москва и Запад» Донцов пишет: «Религия, которая сумеет углубить культурную пропасть, отделяющую нас от России, с национально-политической точки зрения очень полезна, всякая другая - вредна. И с этой очки зрения унии, католицизму принадлежит первенство».
Поставив Украину на острие цивилизаторской борьбы Запада с Востоком, он подчёркивал крайнюю важность «окциндентализации» (т.е. «озападнивания») украинской психологии и культуры, призывая к отказу от конфронтационных отношений с Польшей как ближайшим геополитическим союзником антироссийской Украины. Лучшего средства, чем греко-католицизм, для этого не придумаешь, о чём и говорил сам Донцов.
И сегодня униатская церковь на Украине промывает мозги молодым людям своей бандеровской пропагандой. Униатские капелланы заботливо опекают воинские части, где рассказывают солдатам о религиозно-политических подвигах «святого отца» Андрея (родителя главаря ОУН Степана Бандеры), «святого отца» Ивана Гринёха (капеллана дивизии СС «Галичина»), «святого отца» Андрея Мельника (походного священника УПА, погибшего в бою с Красной армией). Демонстрируются исторические видеофильмы и фотографии, где некоторые из прославляемых греко-католических священников, а также многие из их паствы, одеты в форму вермахта. Проводятся круглые столы и беседы, в ходе которых звучат призывы отказаться от «сталинского» восприятия событий 1941-1945 гг. и не поддерживать «мифы о победе в Великой Отечественной войне», поскольку победы как таковой для украинского народа, оказывается, не было.
Да и в России первыми проявили активность после развала СССР высланные на Север члены западноукраинских националистических организаций или их потомки. Будучи ярыми униатами, они взялись за открытие греко-католических приходов в Сибири и европейской части России. Паства не была многочисленной, но достаточной для функционирования униатских церквей. Вместе с западноукраинской публикой к российским униатом перекочевало, должно быть, и чувство уважения к таким нелицеприятным господам, как Шептицкий, Слипый и т.д.
Русский философ Александр Дугин как-то сказал, что править Россией должен только православный человек. Протестанты пусть правят Англией, католики - Польшей и Ватиканом. Тот, кто не православный, России понять не сможет. Для греко-католиков духовным центром притяжения неофициально служит Западная Украина со всеми сопутствующими моментами в виде русофобии и оголтелого национализма. Именно там униатство носит мощный и почти всеохватывающий характер. Именно западноукраинские униаты так же фанатичны, как польские римо-католики.
И пусть многие российские греко-католики ни разу не бывали на западноукраинских землях, духовная связь и чувство единения со своими «собратьями» у них присутствует. Связь и единение с теми, кто готов воспевать «подвиги» шептицких, слипых, гринёхов и прочих неприятных граждан, русских по крови, но людоедов по призванию.
Пётр Розживин
