Сегодня на территории России действует много сектантских образований, появляются и новые псевдоправославные структуры, и все они вкупе составляют реальную угрозу благополучию нашей страны и ее народов. Десять столетий русской истории – и почти постоянно оборонительные войны против различных захватчиков. Но как государство своим становлением наша Родина обязана именно Православной Церкви. Стремясь воплотить в жизнь заповеди веры Христовой, Русь становилась камнем преткновения для тех, кто, отвергая православное учение о братолюбии, милосердии и нестяжании, силился устроить земное бытие человека на противоположных началах. Не утихает война против России и поныне, и, что интересно, принципы действия религиозных сект и внешних врагов Отечества во многом схожи. В конечном итоге, имея общего вдохновителя – исконного врага рода человеческого, эти силы преследуют одну цель – разрушение вековых православных традиций Руси, которыми держится и живет современная Россия.
О том, почему наши соотечественники уловляются в сектантские сети, что делать, если беда коснулась кого-то из  близких, как противостоять тлетворному влиянию лжехристианских проповедников, мы побеседовали с уже знакомым читателям священником – протоиереем Владиславом Озеровым.

– Отец Владислав, как известно, борьба за чистоту православного вероисповедания продолжается на протяжении всей истории Церкви. В чем первопричина появления ересей и сект?

– Если говорить об истоках любой секты, ереси, – то это духовное существо, именуемое диаволом; именно он – родоначальник, отец всякой лжи. У каждого лжеучения, возникавшего в Церкви, конечно, был и свой основоположник – например, Ариева ересь – измышление александрийского пресвитера Ария. Но если взять глубже, то, безусловно, ереси, расколы и секты – это духовная брань сатаны против Бога и Его вечной истины. Православная Церковь обладает полнотой этой истины, а любая религиозная секта в большей или меньшей степени ее искажает. Т. е. в сектантских учениях содержатся некоторые правые положения, но они всегда отрывочны, извращены и дополнены небогоугодными новшествами.

– Почему случается, что, желая приблизиться к вере, члюди порой попадают не в Православную Церковь, а в секту? Кого можно отнести к группе риска касательно вовлечения в псевдохристианские организации?

– В секте может оказаться практически любой человек, случаи бывают самые разные. По моим наблюдениям, в 90-е годы в сектантские сети завлекались чаще всего представители образованной интеллигенции. Чем это можно объяснить? Вероятно, сказалось коммунистическое прошлое. Ведь адепты сект собираются вместе, читают Евангелие, общаются, поют песни – создается атмосфера психологического комфорта. И вот люди, привыкшие к комсомольским собраниям, были приглашены на такие не имеющие отношения к христианству мероприятия. Они рассуждали как? Говорят, вроде бы, о добром, о том, что надо жить по заповедям Божиим, Библия, главная книга христианская, читается, проповедуется вера в Иисуса Христа, и на душевном, психологическом уровне ощутим некий уют. А еще во многих сектах, поскольку они спонсируются из-за рубежа, принято оказывать и материальную поддержку: деньгами, продуктами, вещами, помогать по дому, по хозяйству – особенно одиноким, пожилым, немощным членам.
Потому так и получается: в православном  храме люди, ищущие в первую очередь не Бога, а общения с единомышленниками и человеческого участия, ощущают себя одиноко. Вероятно, это упущение и со стороны православных, потому что на приходах сейчас нечасто можно встретить дружную, сплоченную общину, настоящую семью. Но здесь хочется отметить, что наша Русская Церковь после периода правления большевиков была сильно ослаблена, духовно и материально истощена, в каком-то смысле надломлена. Общий упадок веры отразился на низком духовном и нравственном уровне священства, сказался отсутствием ревностных батюшек, столпов Православия, способных своей проповедью зажечь тысячи. Но важно и иное: для нас, в отличие от сектантов, всегда первоочередным делом было возведение храма – места для молитвы, богослужения. И я не считаю, что это ошибка, ибо приоритет в сектах отдается человеческому общению, а у нас, в Церкви, – общению с Господом Богом, молитве. Но поэтому, как я уже говорил, и случается, что те, кто стремится к плотскому и душевному удобству, может не обрести его в православном храме, не желая перейти на иной, духовный уровень поиска.
А еще дело в том, что мы, православные, одни, а сект – великое множество. Церковь, истощенная во всех отношениях за период советского правления и до сих пор окончательно не восстановившаяся, вынуждена противостоять десяткам сект, которые финансируются с Запада и атакуют наше, так сказать, непаханое поле. Да, безусловно, на нас, на священстве, есть вина: где-то недоглядели, что-то не сделали в миссионерском плане, что должны были сделать. Но силы были, да и остаются неравными, это очевидно.
Да, Господь по Своему Промыслу попускает порой людям, душа которых тянется к вере, доверяться улыбчивым сектантским проповедникам. И потом, когда такой человек становится членом секты, проникается ее идеологией, обретает в ней новых друзей, ему уже непросто оттуда вырваться, даже если он начнет понимать, что там что-то неправильно. Он попадает в зависимость и расценивает уход от сектантов как предательство. Ведь многие приходят в такие организации с какой-либо бедой, в скорби, в стрессовой жизненной ситуации, из-за проблем в семье, болезней, покинутости…  Но если человек действительно хочет дойти до сути вещей, во главу угла ставит не материальное и психологическое равновесие, а спасение безсмертной души – то он обязательно рано или поздно войдет в Православную Церковь – единую святую хранительницу и проповедницу Божией истины.

– В отличие от 90-х годов сегодня государство более внимательно изучает организации, желающие осуществлять миссию в общественных местах; сектантским проповедникам стало гораздо сложнее вести свою деятельность. Что еще нужно сделать нашим властям, чтобы обезопасить народ? Не нарушают ли действующие на территории России тоталитарные секты международные акты и положения национального законодательства Российской Федерации?

– Дело в том, что основа нашей нынешней государственной власти – это идеология чисто либеральная, западная, поэтому ограждение людей от душепагубного воздействия сект станет возможным только при православном Царе. Слава Богу, если хоть что-то делается в этом направлении. Но сейчас в отношении сект работает принцип один шаг вперед и два назад. Возьмем, например, новое постановление об упрощении регистрации религиозных организаций, недавно принятое Госдумой: с одной стороны, как Вы говорите, стали лучше следить за различными организациями, а с другой – теперь не составит проблемы зарегистрировать любую секту. Получается, обстановка очень непростая – декларируют правильные слова, но в реальности все происходит иначе, порой с точностью до наоборот. Поэтому, повторюсь, отрадно, когда власти совершают хоть какие-то поступки, которые можно расценить как полезные для Православной Церкви.
Конечно, многие секты нарушают законы, но официально запрещают лишь некоторые из этих псевдохристианских структур. Причем члены сект сами нередко проникают в органы власти, ведь у нас в стране нет ограничений для лиц, желающих совмещать какую-либо идеологию с государственной должностью. Сектанты намеренно пробиваются в политику – например, насколько я знаю, среди нашей государственной элиты распространена саентология. А на Украине сейчас у власти открыто стоят адепты сект: премьер-министр Яценюк – саентолог, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Турчинов – баптист. К каким последствиям это ведет, думаю, объяснить не нужно.

– Еще в V веке святой Ириней Лионский в предисловии к книгам против ересей говорил о необходимости полемики с сектантами. Батюшка, как Вы считаете, что на деле эффективнее – диспуты с такими людьми или же диалог (если он в принципе возможен)? Полезно ли ради обращения заблудших и противодействия распространению лжеучений открывать православные антисектантские центры, устраивать какие-то совместные мероприятия, проводить встречи, беседы?

– Безусловно, антисектантские центры создавать надо, поскольку влияние псевдоправославных структур на народ не уменьшается и в каком-то смысле это уже вопрос нашего самосохранения. А что касается полемики, на мой взгляд, официальная дискуссия безсмысленна, поскольку мы имеем дело с людьми, убежденными в истинности своего учения. Полемизировать можно лишь на низовом, личном уровне. Например, помню такой случай. Знакомому священнику довелось побеседовать с неким сектантским миссионером, получился у них весьма содержательный диспут, на том и расстались. А через несколько лет мы узнали, что этот человек не просто принял Православие, но даже стал православным иереем. Оказалось, та беседа произвела на него глубокое впечатление, побудила к переосмыслению своих взглядов. И таких случаев, думаю, немало – когда личная полемика с сектантами впоследствии приносит добрые плоды. Но важно подчеркнуть: успех возможен только в том случае, когда заблудший искренне пытается разобраться, а не преследует какие-либо свои лукавые цели.
Стоит ли приводить сектанта в православную общину, в храм, чтобы он посмотрел, как живут и молятся верные? Здесь, боюсь, начинается уже некое экуменическое размывание установленных Святыми Отцами границ. Взаимные посещения, дружественные визиты – все это ни к чему; пользу может принести именно полемика. Если у сектанта есть желание подискутировать, задать вопросы, побеседовать с православным священником – конечно, можно и нужно это сделать, попытавшись его переубедить и обратить к вере Христовой. Но любезничание, совместные праздники, игры, трапезы – это все, по-моему, неудачные с миссионерской точки зрения и даже вредные для православных экуменические действа. Инициаторы подобных мероприятий как бы говорят друг другу: «Мы же все такие хорошие и у нас практически нет разногласий, давайте жить дружно!» Но тут – великая духовная опасность, потому что ересь – смертоносный яд для души, и не напрасно Святые Апостолы и Отцы заповедовали православным отвращаться еретиков.

– Сейчас миссионерская и апологетическая деятельность нашей Церкви активизируется. Чем, на Ваш взгляд, православная миссия и ее методы должны отличаться от сектантского проповедничества? Каким должен быть истинный апологет Православия?

– В отношении внешней миссии мы сегодня уступаем сектантам. Но их успех во многом обусловлен напористостью, нахрапистостью, наглостью. Православный миссионер не может себе такого позволить, потому что в этом-то и состоит разница между служителями Бога и сатаны. Диавол старается погубить человека, оторвать душу от Христа и обратить ее ко злу, поработив волю. А православный проповедник не имеет права использовать его методы, например, психологическое воздействие – потому что Господь приглашает нас к Себе добровольно, по любви; Он никого не принуждает, не навязывает Своего. Людям дарована свободная воля, и Господь ждет от нас доброго произволения. А человек к чему приближается произволением – тому и приобщается. Господь зовет нас к Себе, поясняя через Святое Писание, случаи жизни, духоносных людей, что есть добро и зло, и ожидает нашего сознательного выбора. Поэтому православный проповедник, непрестанно наблюдая за своим сердцем и совестью и подражая Господу, должен действовать с любовью, кротостью и смирением.

– Не противоречит ли поддержание общения с членами сект церковным канонам? Как должен поступить православный, если на улице к нему подойдет сектант и предложит свою литературу? Известно, что многие секты используют особый вид вербовки – гипноз. Могут ли их адепты как-то воздействовать на верующих, участвующих в церковных Таинствах?

– Если человек духовно не укреплен и недостаточно осведомлен в области православного вероучения, то лучше постараться от беседы с еретиком уклониться. Достаточно просто сказать: «Извините, мне не нужны Ваши книги, я православный человек и разговаривать с вами не намерен». Но если Вы обладаете необходимым багажом знаний, причем не только о Православии, но и о той секте, представитель которой к Вам подошел, то можно попытаться поговорить, потому что эти несчастные «миссионеры», как правило, – наши простые русские люди, уклонившиеся «на страну далече». Т. е. надо рассматривать каждый случай индивидуально.
Относительно церковных постановлений, касающихся общения с сектантами, достаточно вспомнить известный отрывок из Послания апостола Павла к Титу: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (Тит. 3, 10–11).
Но вообще всякий христианин обязан быть апологетом Православия; по слову апостола Петра, всегда должен всякому, требующему у него отчета, дать ответ о своем уповании с кротостью и благоговением (см.: 1 Пет. 3–15). Особенно это актуально в наши дни, потому что раньше, до революции, может быть, и не было нужды глубоко изучать догматы, вращаясь исключительно в православной среде. Но и тогда наши предки в основной своей массе читали катехизис, даже наизусть знали Евангелие. А сейчас в т. н. секулярном мире любому члену Православной Церкви, от мала до велика, необходимо постичь основы православного вероучения и уметь доносить их до окружающих. Да, для того чтобы в наш лукавый век устоять в истине, разбираться в догматах веры надо непременно!
Человек колеблющийся, сомневающийся, не утвердившийся в вере, не имеющий нужных знаний, от общения с сектантом может напитаться нездоровым духом и повредиться. Нечистый дух, сопутствующий еретической проповеди, оказывает влияние на внутреннее состояние людей и способен возбудить в душе те или иные сомнения. Особенно теперь, когда отовсюду нам навязывается экуменическая идея – мысль о том, что Бог якобы у всех Один, различия в вероисповеданиях – лишь разные пути к Одному и Тому же Творцу, а догматы Церкви не имеют особого значения. Да, благодать Божия защищает верующих, тем более приступающих к Таинствам, и гипноз может на них и не подействовать. Но духовный уровень у нас сейчас неимоверно низкий, и немощи наши, грехи и страсти, отгоняют от нас эту спасительную силу. Поэтому в том состоянии, в котором сейчас пребывает основная масса современных христиан, – состоянии духовного расслабления, мы в каком-то смысле безоружны, и бесовские силы, еретики, конечно, могут оказывать на нас определенное влияние.
То, что они практикуют методы психологического воздействия, не вызывает сомнений. Например, у «свидетелей Иеговы» нередко можно заметить стеклянный взгляд, их «проповедь» напоминает некую программу, звучит, как какая-то повторяющаяся пластинка. Если попытаться как-то нарушить ее ход, перевести разговор в иное русло, то человек не поддается, «перезагружается» и возвращается обратно, к началу. Это явный признак зомбированности. Мало того, наши прихожане неоднократно рассказывали, что «свидетели», пытаясь попасть в дом, ведут себя весьма агрессивно. И когда этих незваных гостей все-таки удается спровадить, с хозаевами происходит что-то странное – трясутся руки, ощущается упадок сил. Т. е. даже краткосрочное общение с такими людьми оставляет след духовного опустошения, психологической подавленности, что еще раз подтверждает, что через сектантов действуют нечистые духи.

– Что делать, если близкий человек попал в секту? Как с ним общаться, чтобы не усугубить его духовную болезнь? 

– В данной ситуации подход, по моему мнению, также должен быть индивидуальным. В первую очередь надо молиться Богу о вразумлении этого человека и себя самого. С одной стороны, нужна определенная твердость, может быть, даже жесткость. С другой – необходимы терпение, христианская кротость и любовь, ведь жизненные обстоятельства бывают разные. Например, знаю православного, который живет с мамой, состоящей в секте, и, конечно, у них нет взаимопонимания. Как ему быть, совершенно не общаться с родной матерью? Нет, безусловно, нужно искать какие-то точки соприкосновения, проявляя мудрость. Но в то же время святые учат, что когда дело касается отстаивания истины, следует быть непримиримым. Да, на уровне бытовом нам заповедано: накорми врага (в том числе и духовного неприятеля!), окажи ему милость, одень его, обуй, обогрей, предоставь ему кров. А если речь идет о вере – мы обязаны стоять на страже Православия даже до крови. Но повторюсь: главное все-таки – это молитва. Нельзя молиться за еретиков и сектантов в Церкви, подавать записки с их именами для поминовения на богослужениях. А самому, личной, частной молитвой поспешествовать спасению наших ближних, попавших в беду, не только можно, но и нужно.
 
– «Словопрение – самое слабое оружие против еретиков, оружие более вредное, нежели полезное», – пишет святитель Игнатий (Брянчининов). А какие же тогда средства, кроме молитвы, наиболее действенны для проповеди Православия заблудшим?

– Отцы Церкви наставляют, что христианин должен распространять свет веры всей своей жизнью. Как сказал батюшка Серафим Саровский, «спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Это означает, что человек, приявший божественную благодать, стяжавший в сердце Святаго Духа, получает способность даже помимо своей воли оказывать на окружающих колоссальное положительное влияние. Да, мы призваны стать светом для ближних, и тогда все слова наши не окажутся пустым словопрением, но обретут особую силу, наполнятся смыслом и будут услышаны.