Русь обетованная

Временные разделения, междоусобицы и смуты на Руси бывали и прежде. Впадать ли от них в уныние сегодня? «Уезд от нас останется, – и оттуда пойдет Русская земля!» – повторим мы вместе с известным героем трилогии «Хождение по мукам» А. Толстого.

Для людей, освободившихся от гипнотического давления пошлых стереотипов и бродячих «призраков», в полной мере вкусивших от плода местечкового центробежного национализма, такой разговор о Руси вполне уместно начать с обращения к традиционной уваровской (названной по имени С.С. Уварова, министра просвещения при Императоре Николае I) формуле – «Православие, Самодержавие, Народность». Из трех ее составляющих только последняя – «Народность» – как будто не нуждается в «реабилитации». Однако за истекшие 25 лет в России, в Белоруссии и на Украине появилось целое поколение людей, которые никогда не жили в единой державе и не хранят память о ней. Именно им нужно показать, что военное столкновение между Россией и Грузией, противостояние России и Украины в Крыму, внутриукраинская война в Донецке и Луганске (в этот же список можно добавить Карабах и Приднестровье) раньше были просто немыслимы. «Империя – это мир!»

Нас разделили, чтобы не только властвовать над нами, но еще и существенно сократить нашу численность. Вот почему создавшееся положение многими справедливо оценивается как целенаправленный геноцид великороссов, малороссов и белорусов. Мало того, находятся борзописцы, объявляющие великороссов помесью монголо-татар с угро-финнами, малороссов – сарматами, а белорусов – литвинами. Т. е. утверждающие, что никаких восточных славян и тем более русских никогда не существовало! Русофобия не только в так называемом «цивилизованном» сообществе, но и в самой России – вот как деградировала «Народность», почти полностью лишившись в 1917 году поддержки Православия и Самодержавия. О них-то далее и пойдет речь.

Кровавый террор, с первых революционных дней обрушившийся на Русскую Православную Церковь, и псевдонаучная ложь, пришедшая ему на смену во времена Никиты Сергеевича, не дали результата. Начиная с 1988 года, когда наша страна, а с нею и весь культурный мир отпраздновали 1000-летие Крещения Руси, идеи и дух Православия все увереннее овладевают душами людей. Под робким наименованием «духовных ценностей» они пробивают себе дорогу и к средствам массовой информации. Процесс оздоровления идет, несмотря на многие трудности.

На этом пути важнейшей целью является сохранение единства нашей Церкви. Украинский кризис неопровержимо свидетельствует: его развитию способствовали не только вмешательства извне, не только внутренние политические, экономические, исторические, культурные, языковые предпосылки и противоречия, но (и об этом почему-то только сейчас начинают говорить!) и глубочайший религиозный раскол в обществе. Четверть века тому назад там, рядом с Украинской Православной Церковью Московского Патриархата, при непосредственной поддержке государства (!), возникли раскол Филарета Денисенко, секты автокефалов-самосвятов и униатов (греко-католиков). Огромный соблазн для «малых сих», тем более что внешне деятели этих антидуховных организаций почти не отличаются от православных, но существенно превосходят их в ультранационализме. И все прежние годы эти двойники и ряженые не сидели сложа руки – они «священнодействовали», в том числе и «крестили». Но мы-то прекрасно знаем, что мнимые «таинства» раскольников, самозванцев и еретиков абсолютно безблагодатны. Следовательно, за это время появилось значительное число людей, считающих себя крещеными, но на самом деле таковыми не являющихся. Именно поэтому на востоке Украины православные столкнулись с сонмищем бесноватых нехристей. По плодам их узнаете их (Мф. 7, 16). Чего стоят, например, сайентолог Яценюк и баптист Турчинов? Ни о каком духовном компромиссе здесь не может быть и речи! Какое согласие между Христом и велиаром? (2 Кор. 6, 15), что общего между Православием и экуменическим лицемерием?!

В целом же, достойно претерпев гонения и клевету (которой и ныне предостаточно), Православие остается духовным стержнем триединого русского народа и до времени защищает канонические границы некогда единого государства (что прекрасно осознают и наши враги). Церковь наша по-прежнему есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15).

Думается, что теперь наступил черед «реабилитации» и Самодержавия. Ведь если мы говорим о роли отца как главы семьи или о естественности единоначалия в армии, то не пора ли признать правомерность аналогичного подхода и к делам государственным? Более того, власть наследственная всегда устойчивее и последовательнее власти временщиков. И сам термин «Самодержавие» означает, прежде всего, самостоятельность власти, ее независимость от власти других сил. В наше время, когда «мировая закулиса», транснациональные корпорации, всевозможные западные «партнеры» все настойчивее диктуют нам свои условия, такая независимость должна оцениваться безусловно положительно. Совершенно очевидно, что нельзя ни смешивать, ни сравнивать, ни путать Самодержавие с тиранией, диктатурой или тоталитаризмом, ведь прозвище «кровавого» заслужил не Николай II, а сменившие его деятели. Старое земство было гораздо демократичнее нынешних исполкомов, а темпы роста экономики, стабильность золотого рубля, развитие кооперативного сектора в царской России сегодня кажутся просто недостижимыми. Многие ли из нас читали «Монархическую государственность» Льва Тихомирова, бывшего членом исполкома «Народной воли», а ставшего ревнителем русской монархии? Не менее интересно и исследование белоруса Ивана Солоневича «Народная монархия»...

Важно уяснить: русская история неопровержимо свидетельствует, что только Самодержавие как власть справедливая, сильная и просвещенная способно возродить страну после нашествий, междоусобиц и смут. Напротив, всякая «керенщина» и прочие лжедемократические поползновения всегда несли гибель для России. Не обольщался на сей счет и Владимир Ильич. Считая, что «большевиков никто не в состоянии заменить», он, тем не менее, писал: «Поверьте мне, в России возможны только два правительства: царское или советское»(Полн. собр. соч. Т. 43. С. 129).

Говоря о православной России, нельзя умолчать об особенной идее церковно-богословского и народного сознания наших предков: представлении о Русской земле как образе обетованной земли Царства Небесного.

Первоначально это нашло отражение в «Слове о законе и благодати» митрополита Киевского Илариона, в дальнейшем получило развитие в посланиях старца Филофея о Москве как о Третьем Риме. А вершиной выражения данной самобытной и яркой концепции стала подмосковная Палестина, созданная Патриархом Никоном, с центром в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре, главный собор которого был построен в соответствии с размерами и по подобию храма Гроба Господня в Иерусалиме. Об этом замысле Патриарха Никона говорят как о возведении на Русской земле «архитектурной иконы Святой земли». Вот почему в древней русской топонимике так распространены многочисленные Иорданы, Фаворы, Сионы, Гефсимании, Вифании и Иерусалимские долины. Вот к чему стремился православный народ, что служило ему примером для подражания! Только в силу исключительной духовной слепоты можно усмотреть здесь аналогии с иудаизмом и сионизмом! Не идеи ветхозаветной национальной исключительности, а именно новозаветная «всечеловечность» русского самосознания отобразилась в сем творении.

К сожалению, начиная с XVIII века эти представления во многом вытеснились из общественного сознания, что связано с проникновением западных влияний. В Синодальный период значительно изменилось положение Церкви, снизилось ее влияние на людей, в особенности на высшие образованные круги. Стал иным и характер верховной власти, которая приобрела некоторые черты западноевропейского абсолютизма. Народ, лишенный духовной защиты и удаленный бюрократической прослойкой от Царя, смущали и соблазняли сектанты и смутьяны. Итогом этого стала последующая катастрофа, в результате которой имя России исчезло с карты, превратившись в унизительную аббревиатуру.

Таким образом, три идеала, три столпа российской государственности, и до, и после 1917 года остались нереализованными, скрытыми до времени под спудом. Поэтому, когда мы говорим о возрождении России, обетованной Святой Руси, мы не призываем возвращаться вспять, слепо копировать прошлое. Путь к России – не назад, а именно вперед, к новому переосмыслению и усвоению ее традиционных религиозных и государственных ценностей. Обретение, временная утрата и возврат к идеалам трехсоставной уваровской формулы – именно в этом и заключается суть исторического процесса, свершающегося на наших глазах и при нашем участии.

Протоиерей Павел Боянков, клирик храма св. блгв. кн. Александра Невского, г. Минск