Юлианский календарь был введен в Римской империи (по сути вселенской, охватывавшей центральные народы человечества) накануне воплощения Христа – в чем уже можно видеть его промыслительное значение. В христианскую эпоху этот календарь приобрел новое важное значение: I Вселенский Собор (Никейский в 325 г. по Р.Х.) принял его в основание христианского времясчисления от Сотворения міра, а за начало года – создание Адама в пятницу 1 марта. Главной целью Собора по установлению христианского календаря было – составить раз навсегда общие для всех правила определения дня Пасхи (с учетом 19-летнего круга Луны, когда совпадают числа месяца и ее фазы). Было решено праздновать Пасху в первый воскресный день после первого (мартовского) полнолуния – даже в том случае, если последнее случится в воскресение, – но не ранее дня весеннего равноденствия 21 марта и чтобы праздник всегда был после иудейской пасхи. В последнем случае, для соблюдения этого условия, Пасху переносили на месяц позже. Пасхальный цикл, міротворный круг, индиктион составляет 532 года, то есть каждые 532 года повторяется одинаковый вариант празднования Пасхи в году.
Причем столь сложное постановление не было произвольной прихотью древних епископов. Они исходили из того, что Господу было угодно исправить человека после его грехопадения в тот же самый день, когда человек был первоначально создан Богом, – а это, по древнему преданию, произошло во время равноденствия и полнолуния, которые продолжались все шесть дней творения міра, показывая его совершенство созданному на шестой день человеку, перед седьмым днем отдыха. Поэтому Христос также пострадал во время иудейской пасхи, которая «свела воедино ко времени страдания Христа все сроки: она предварена была равноденствием, падала на 14-й день Луны, и дни тогда были, соответствующие нашим пятнице, субботе и воскресенью... Так Единородный Сын Божий все те времена, в которые пал сотворенный человек, старался свести воедино для исправления его и устроить обновление природы, для чего необходимо было соединение времен... Потому-то мы и соблюдаем все определенные времена, чтобы показать подражание тому таинственному смыслу», – писал св. Иоанн Златоуст ("Слово седьмое о Пасхе").
А поскольку события смерти и воскресения Христа произошли после иудейской пасхи, то они и должны хронологически следовать за ней; кроме того, от иудейской пасхи было принято "отвращаться по возможности на дальнейшее расстояние" как от праздника, приобретшего богоборный смысл.
Таким образом, календарь, по которому идет жизнь Православной Церкви – представляет собой Божественное одухотворение дохристианского юлианского календаря в его природно-космической гармонии небесных светил. («Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света». – Пс. 148:3.)
«На некоторых древних иконах Распятия Сына Божия можно видеть изображение солнца и луны, говорящие о том, что в церковном прославлении событий нашего спасения должны участвовать и солнечный, и лунный календарь при непременном их взаимном согласовании. В нашем церковном календаре, всецело отвечающему нашему богослужебному уставу, одновременно и участвуют и солнечный, и лунный счет. В одних церковных книгах содержатся богослужения, совершаемые по солнечному календарю, например, в месячной и праздничной минеях, в других – совершаемые по лунному календарю (в постной и цветной триоди и в октоихе). Главнейший наш праздник – Воскресение Христово – а также все праздники и дни, тесно связанные с ним своим содержанием и зависящие от него по времени (великий пост с подготовительными неделями, Вознесение Господне, Пятидесятница, начало Петрова поста и его продолжительность, весь счет недель по Пятидесятнице) совершаются по лунному календарю. Так как начало лунного года (1 Нисана) редко совпадало с началом солнечного юлианского года (1 марта), то праздник христианской Пасхи приходился на разные числа юлианских месяцев марта и апреля. Вычисление времени Пасхи по лунному и по солнечному счету стало сложной наукой, называемой Пасхалией. В этой области точного и неразрывного согласования лунного с юлианским мы имеем непревзойденный труд александрийских астрономов (конца III века), который наша Церковь бережно хранит и который печатается в некоторых богослужебных книгах для постоянного руководства нашего в виде "зрячей пасхалии"...
Изучив нашу пасхалию, мы невольно проникаемся удивлением перед гениальной работой александрийских учёных, достигших в своей пасхалии нерушимой связи лунного календаря с солнечным юлианским. Александрийские астрономы в III веке прекрасно знали отставание юлианского календаря от солнца. Но, несмотря на это, они юлианский календарь не отвергли и мудро воспользовались его ошибкой для прочного согласования его с годом лунным, лежащим в основе нашей пасхалии. И если Юлианский календарь отстаёт от истинного солнечного времени, то вместе с ним отстаёт и лунный. «Лунный год навсегда оказывается связанным с юлианским, и никакого векового отступления его от юлианского быть не может. Неточность юлианского года принадлежит равным образом и лунному, и если с течением веков равноденствие отступает в юлианском годе назад, то оно отступает равным же образом и в лунном году» (с. 27). Разница между лунным и нашим Юлианским календарём, по вычислению А. Предтеченского, не превышает полтора часа по истечении тысячелетия. Мы сами видим, как все пасхальные полнолуния, вычисленные на тысячелетия вперёд в нашей пасхалии, точно приходятся на все указанные даты Юлианского календаря, и совсем не совпадают с григорианским календарём.
Нерушимая связь лунного календаря с Юлианским особенно наглядно выступает в следующих постоянных периодических явлениях. Мы знаем, что лунный цикл равен 19 годам, а солнечный 28 годам. Разложим эти числа на первоначальных множителей. 19 = 1 х 19; 28 = 4 х 7. Что у нас получится, когда мы их перемножим?
19 х 4 = 76, т.е. тот период в 76 лет, по истечении которого начало лунного года в точности совпадает с началом юлианского (1-го нисана приходится 1-го марта). Таким образом, все, вычисленные но циклу лунные фазы, снова приходятся на те же числа и месяцы Юлианского календаря, как это было 76 лет тому назад.
Теперь, если мы помножим 76 х 7, то получим 532, т.е. тот период (называемый "альфой", т.к. по-гречески а = 1, л = 30, ф = 500, и а = 1, в сумме дают 532, или "великим индиктионом" в 532 года), но истечении которого Пасха снова приходится на те же самые дни и месяцы, в которые она праздновалась с самого начала и во всё продолжение великого индиктиона. Ввиду такой прочной связи лунного года с юлианским, о каком-либо изменении Юлианского календаря не может быть и речи, ибо в противном случае неизбежны нарушение всей стройной системы нашей пасхалии и внесение великой путаницы во все пасхальные вычисления» (протоиерей Борис Молчанов).
Так Юлианский календарь был освящен Церковью и стал церковным календарем и основой православного устава. То есть, утвержденный Вселенскими Соборами, он стал неотделимой частью Священного предания, которое Соборы запретили изменять под угрозой 7-го правила Апостолов: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, Святой День Пасхи прежде весеннего равноденствия с иудеями праздновать будет: да будет извержен от священного чина».

Григорианский календарь в сравнении с православным

Итак, тропический год (от одного весеннего равноденствия до другого) составляет 365,242199 средних солнечных суток. В Юлианском календаре год принят за 365,25 суток, то есть на 0,0078 суток длиннее тропического года. Эта разность за 128,5 лет достигает целых суток. По этой причине весеннее равноденствие, бывшее во время Никейского Собора в 325 г. 21 марта, сдвинулось к 1582 г. на 11 марта.
Чтобы исправить это, папа Григорий ХIII постановил исключить в 1582 г. из календаря 10 дней (после четверга 4 октября приказал считать пятницу 15-м октября). А на будущее повелел исключать в каждые 400 лет по 3 дня, то есть исключить из числа високосных те вековые годы (с двумя нулями на конце), число сотен которых не делится без остатка на 4. Таким образом, в 400 годах будут високосными не 100, а только 97. (Заметим, что, будучи точнее юлианского, средняя продолжительность григорианского года в 365,2425 суток тоже не совпадает с тропическим годом, что приводит к ошибке в одни сутки за 3280 лет.) Однако этот календарь, претендующий на бóльшую точность и названный по имени папы григорианским, стал прежде всего продуктом европейской гордыни рационального ума и папского стремления к первенству:
«В то время европейская астрономия не обладала в этой области новыми знаниями, принципиально отличающимися от тех, которыми обладала античная древность и средневековый мусульманский мір... Причиной, побудившей произвести реформу календаря, было не поступательное развитие науки, как хотят объяснить это сторонники григорианского календаря, а изменение самого мышления человека (так называемого Нового времени). Теургическое восприятие міра сменилось плоским рационализмом. Наука отделила себя от философии, поэтому потеряла такие представления и идеи, как первопричина и конечная цель, и рационалистическая наука упорно стремится объяснить само міроздание и жизнь на земле серией случайностей. Ватикан был не центром науки, а центром религиозного рационализма, который подготовила схоластика и практицизм, стремящийся земными средствами создать Царство Божие на земле...» (архм. Рафаил).
В результате реформы вместо той простоты и ясности, которыми отличались правила Никейского Собора, григорианский календарь внес множество затруднений.
«Благодаря такой примитивности календарной реформы, первыми нарушителями её стали сами гг. реформаторы итальянские астрономы, которых сразу же встретили разные практические затруднения. Как они могли продолжать вести журнал своих астрономических наблюдений, в котором они должны были отмечать не только дни, но часы и минуты, сделав в нём пропуск 10 суток? Как они могли делать свои вычисления, после того как они своей реформой прервали всякую связь с прежним календарем? Единственным выходом из этого положения могло быть возвращение к отвергнутому Юлианскому календарю и постоянное пользование им при всех вычислениях с простой заменой результатов своих вычислений, получаемых в числах юлианского календаря новыми цифрами григорианского календаря. Но стоило ли из за этого производить реформу самого календаря?
Самым же решительным противником римской реформы оказался лунный календарь, который ни в какую связь с новым солнечным календарем вступить не мог. Поэтому итальянские реформаторы были вынуждены изменить и его, и всю нашу пасхалию. Прекраснейший труд александрийских ученых был искажен. Их гениально простая и точная система была заменена новой системой, и громоздкой, и не достигающей поставленной цели. Согласованность лунного года с солнечным была нарушена. "Был изменён порядок счисления лунных кругов, были изменены основания, стали поправлять движение луны введением ускорения на одни сутки в 310 лет, и кончили тем, что привели свою Пасху в некоторые годы к совпадению с пасхой еврейской, то есть к тому, что именно и было осуждено Никейским (I Вселенским) Собором... Если бы самонадеянные составители нового календаря, Алоизни Лилио с товарищами, потрудились изучить современный им еврейский календарь, то они не ввели бы несчастного лунного уравнения" (с. 16)» (протоиерей Борис Молчанов с цитированием А. Предтеченского).
Итак, григорианский календарь утратил всю внутреннюю красоту и гармоничную цикличность Юлианского календаря: поскольку в григорианском календаре уже не совпадает число простых и високосных годов в каждом столетии, то оказались разрушены 28-летний и 532-летний циклы. Исказился и духовный смысл праздника Пасхи, чем нарушилось 7-е Апостольское правило.
Тем не менее указ папы о введении нового календаря был сразу безоговорочно принят в католических странах в силу церковной дисциплины (под угрозой отлучения). В протестантских странах никаких препятствий духовного рода для принятия нового "научного" стиля тоже не было. В 1700 г. новый календарь был введен в Германии, Швейцарии, Дании и Голландии, в 1752 г. в Англии, в 1753 г. в Швеции.
Можно предположить, что переход неправославного, апостасийного "христианского" міра на иной календарь был и промыслительным, ибо обезпечивал некоторую изоляцию русской православной жизни от западной, затруднял внедрение в Россию общего апостасийного ритма. Тем самым отпадавшие от истинной Церкви переходили на духовно неистинное, антиканоничное времясчисление.
Неправославные люди накануне революции видели в православном календаре лишь "мракобесие" и неудобство в сношениях с иностранным мiром (разница в 13 дней; хотя и некоторые мусульманские страны, и Япония, и Израиль и российское еврейство живут по своим календарям и неудобств от этого не испытывают). Православный же народ и сегодня тем более был бы рад, если бы между Россией и Новым міровым порядком восстановилась эта важная преграда в летосчислении, которая подчеркивает нашу принадлежность к разным мiрам: апостасийный мiр живет по своему рациональному арифмометру; удерживающий же мiр живет по богодухновенным канонам – и не случайно ежегодное чудо схождения Благодатного Огня совершается в Иерусалиме на Пасху по православному календарю!
На аргумент же "большей астрономической точности" григорианского календаря и того, что юлианский календарь из-за отставания от тропического года через тысячу лет станет вообще "непригоден",  архиепископ Иннокентий Пекинский отвечал в 1920 г. таким увещеванием: «Что нам до того, что будет через тысячу лет, если Спаситель заповедал нам не заботиться о завтрашнем дне? Сомнительно даже, что и Земля-то наша просуществует столько времени. Куда же нужны будут их реформированные календари, когда, по обетованию Спасителя, и времени больше не будет».
Итак, в православной России церковное летосчисление, перенятое из Византии, велось согласно Юлианскому календарю. Менялось с течением времени лишь начало года и начальная точка отсчета календаря. До 1492 г. церковное летосчисление велось от Сотворения міра с 1 марта,  – со дня создания Адама. С 1492 г. начало года перенесли на 1 сентября, как было в Византии (в память Императора Константина Великого и победы христианства). Этим подчеркивалось, что Русь считает себя преемницей Византии, что тогда имело огромное значение для самосознания русского государства как Третьего Рима. В 1700 г. Петр I, сохраняя Юлианский календарь, ввел принятое на Западе официальное начало года с 1 января (после зимнего солнцестояния) и летосчисление от Рождества Христова (отличается от прежнего, от Сотворения міра, на 5508 лет), однако Церковь сохранила свой годичный цикл богослужений с сентября. Церковный год и сейчас начинается 1 сентября (церковное новолетие) и оканчивается 31 августа. (Возможно, поэтому и учебный год у нас до сих пор начинается 1 сентября.) Недельный круг начинается воскресеньем и заканчивается субботой. Дневной круг начинается с вечера и заканчивается в конце дня.
Из всего вышесказанного ясно, что Юлианский календарь дорог нам, православным, не только потому, что представляет собой национальную традицию. Традиции бывают разные, от иных не грех и отказаться ради Истины. Юлианский календарь дорог тем, что слит воедино с уставом богослужения, он вошел в неизменяемое литургическое предание Церкви как сверхвременного явления. «Совершая богослужение по чину, которое ведет начало от лет древних и соблюдается во всей Православной Церкви, мы имеем единение с Церковью всех времен и живем жизнью всей Церкви... При таком отношении... пребудет неизменным великое и спасительное единение основ и преданий церковных», - так в 1921 г. обосновывал св. Патриарх Тихон свой отказ перейти на григорианский стиль.
Даже в советское время ученый А.Н. Зелинский смог издать работу, в которой пришел к выводу: «Если вспомнить древнее пифагорейское воззрение, что "все есть число", то средневековый [православный] календарь предстанет перед нами как особым образом организованное число, раскрывающее "божественную геометрию" Вселенной, которое не только упорядочивает время міра, но и освящает его. В контексте этой мысли календарь становитcя особой космотворческой силой, высветляющей их Хаоса Космос или, если говорить языком естественных наук, уменьшающий энтропию в поле человеческого сознания». Православный календарь – «одно из высочайших достижений человеческого гения» ("Конструктивные принципы древнерусского календаря". М., "Наука", 1978).
Не случайно все антихристианские силы в своем "преобразовании міра" стремились исказить и отменить юлианский календарь. Так, во время Французской революции (1793 г.) были изменены названия и продолжительность месяцев (каждый по 30 дней) и семидневные недели были заменены декадами с довеском в 5 дней в конце года. Октябрьский переворот 1917 г. в России привел сначала к введению григорианского календаря, затем большевики попытались отменить и семидневную неделю. Часть православного міра, в связи с экуменическими тенденциями Константинопольского патриархата (под влиянием масонства), в 1920-е гг. перешла на новый стиль, "чтобы отмечать все праздники вместе с католиками и протестантами". В демократических странах уже давно (еще с образования масонами Лиги Наций) предлагается ввести "Всемірный календарь", еще более унифицирующий нынешний григорианский; этим занимается специальная комиссия ООН.
Стремление от сложного состояния міра к упрощенному, примитивному, в физике называется энтропией. В животном міре - вырождением. В человеческом духовном міре – апостасией, которая должна закончиться гибелью земного міра. Надеемся, что наш календарь "Святая Русь" содержит достаточно полезного материала для русского человека, чтобы задуматься над этим процессом и сделать верные выводы для своей личной и общественной жизни в столь ответственное время.
Именно русская история воплотила в себе не просто цепь хаотичных событий, побед, поражений, смен правителей, – но и более, чем у какого-либо народа, выявляет духовный смысл истории как борьбы сил добра и зла за следование человечества Божию замыслу о міре. Таким осознали смысл истории уже первые русские духовные вожди и летописцы.