Обостряющийся украинский кризис начинает разрушать  стереотипы в оценках сложившегося положения, в том числе стереотип единства Запада, якобы безусловно поддерживающего новый киевский режим и безоговорочно принимающего все последствия происшедшего на Украине переворота.

Поначалу, действительно, позиции США и ЕС в украинском вопросе выглядели идентично. Янукович был маркирован как преступник; вооружённый переворот был признан реализацией права народа на восстание; досрочные выборы и победивший на них Порошенко – легитимными; воссоединение Крыма с Россией было квалифицировано  как аннексия, а сама Россия названа агрессором, ответственным не только за «оккупацию» Крыма, но и за «сепаратизм» и «терроризм» на Донбассе. Слаженная работа Кэтрин Эштон и Виктории Нуланд (несмотря на все «f..k the EU!») давала основания считать позицию Запада единой. В немалой степени этому способствовали введённые и США, и Евросоюзом санкции против России – пусть и неэффективные, но весьма символичные.

Однако с обострением газовых проблем Украины и по мере развёртывания Киевом так называемой антитеррористической операции Евросоюз, сохраняя в целом прежнюю риторику, стал дрейфовать в сторону смягчения своей позиции по Украине, постепенно отдаляясь в этом вопросе от США. Начало этому дрейфу положили избрание Порошенко президентом и подписание им Соглашения об ассоциации с ЕС.

Сразу после подписания было объявлено, что соглашение вступит в силу лишь после обсуждения его последствий с Россией, что оказалось неприятным сюрпризом для Киева. На новый уровень вышел и газовый конфликт, в котором самоубийственно жёсткая позиция киевских властей вызвала энтузиазм только в Вашингтоне, тогда как ЕС недвусмысленно потребовал от украинской стороны продолжения переговоров с РФ.

Собственно, позиция Вашингтона по украинскому кризису сводится к нескольким утверждениям:

- проведение Киевом «антитеррористической операции» заслуживает одобрения;

- силам «антитеррористической операции» противостоят на Донбассе  «террористы», большинство которых являются российскими наёмниками;

- Россия руководит «террористами», снабжает их вооружением и техникой;

- данные о беженцах являются преувеличением, а то и полным вымыслом российских СМИ, как и данные о жертвах среди мирных жителей.

Без дипломатических нюансов эта позиция выражается очень просто: во всём виновата Россия.

Европейским политикам такая позиция не близка. Тем более что внутри ЕС образовалось надоедливое американское лобби в виде пула бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы и советских республик. Это лобби уже нанесло удар по общеевропейской энергетической безопасности, поддержав идею перехода европейской энергетики от российского газа к американскому сжиженному и сланцевому. Естественно, тёплых чувств у старой Европы такая роль младоевропейцев не вызывает.

Да и сама Восточная Европа, кажется, устала быть проводником американских интересов на континенте, поскольку США далеко, а Украина и Россия близко, иногда даже ближе, чем хотелось бы, например тем же полякам. Симптоматично сделанное 9 июля заявление польского премьера Дональда Туска, согласно которому никаких антироссийских карательных акций его страна не возглавит, хотя  Польша, как он сказал, и дальше будет помогать Украине. Туск специально подчеркнул, что Польша пытается отойти от ложного образа русофобской страны с русофобским руководством.

Трудности Вашингтона на других международных направлениях (Ближний Восток, АТР, Латинская Америка) воспринимаются в Европе как очевидные симптомы экономического и политического ослабления США. Соответственно, слабеет и готовность безоговорочно следовать американским рецептам. Не могут не оглядываться лидеры ЕС и на ренессанс европейских правых во время майских выборов в Европарламент, тем более что те сосредоточились на критике американского влияния на Евросоюз.

Всё это, вместе взятое, и подводит европейцев к необходимости корректировать свою позицию в отношении действий нового киевского режим. Признаки такой коррекции появляются всё чаще. Достаточно вспомнить эмоциональный антиамериканский спич польского министра Сикорского или яркие выступления Марин Лё Пен. Критика со стороны политических деятелей Германии, Франции, Италии, Великобритании официальной позиции их правительств по украинскому кризису стала регулярным явлением.

Недовольство европейцев действиями Киева на Донбассе усилилось тогда, когда получили огласку факты бесконтрольных бомбардировок и обстрелов силами «антитеррористической операции» жилых кварталов в городах и сёлах. Так, ОБСЕ подтвердила ракетный обстрел Луганской областной госадминистрации. Были зафиксированы и задокументированы факты массированных артиллерийских обстрелов населённых пунктов Семёновка, Доброполье, Славянск, Краматорск; ОБСЕ признала, что артиллерийский огонь вёлся не избирательно. Примечательно, что американский Госдеп в неприемлемой манере подверг сомнению качество выводов и квалификацию комиссии ОБСЕ.

А на днях европейцы познакомились с материалами комиссий, расследовавших трагедию в одесском Доме профсоюзов, и были шокированы обстоятельствами «одесской Хатыни». ОБСЕ постоянно получает данные о нарушениях прав человека, похищениях, фактах насилия со стороны милиции и СБУ по отношению к политическим оппонентам режима.

В то же время Россия «не оправдывает» милитаристские ожидания  Вашингтона и Киева: российские войска на Украину не введены, Москва сделала ряд предложений по совместному контролю российско-украинской границы. Лидеры Евросоюза понимают, что нацеленность Киева на решение конфликта силой и выдвижение ультиматумов ополчению делают бесперспективным любые попытки политического урегулирования, обрекая и Украину, и её европейских соседей на эскалацию напряжённости.  Расхождения между атлантическими партнёрами в оценках угроз международной безопасности проявляются и в том, что Германия высылает резидента ЦРУ из Берлина, Франция активизирует работу по передаче России «Мистралей». Одновременно лидеры Германии и Франции всё чаще выступают совместно с президентом России по украинскому кризису, призывая Киев немедленно прекратить войну.

Одним словом, внешнеполитическая ситуация вокруг кризиса на Украине изменилась таким образом, что ЕС проявляет всё большую заинтересованность в поисках компромиссного выхода из конфликта и склоняется в этом к сотрудничеству с РФ.  Киев же следует рекомендациям Вашингтона и предпочитает ультиматумы. Риторический вопрос: кто в таком случае представляет угрозу суверенитету Украины, а кто является его потенциальным гарантом?