Юлия Сысоева дала интервью «Правде.Ру» по вопросу одежды верующей женщины:

– Юлия, что вам лично не нравится в православных женщинах?
– Идет православная девушка, красивая, молодая. Одета как женщина пенсионного возраста: боты «прощай, молодость!», юбка мешком, платок. Возникает вопрос: нужна ли привлекательность православной женщине? Она бы, наверное, сказала: «Как же, привлекательность – это грех. Я буду привлекать лишние взгляды мужчин, вызывать у них сексуальные фантазии, если оденусь красиво, элегантно». Идет девушка рядом со старушкой, и со спины непонятно – где старушка, где девушка молодая православная. Одинаково выглядят.

– Так нужна или не нужна православной женщине привлекательность?
– Я думаю, что нужна.

– Но бывают и крайности: есть православные женщины, которые в погоне за привлекательностью становятся совершенно светскими, а есть те, кто выглядит как описанная вами девушка и при этом страдает: «Что же мне Бог жениха-то не дает?»
– Они, наверное, думают, что «жених хороший» посмотрит на ее душу, на ее сердце, оценит ее качества. А хороший жених – он все-таки смотрит вначале на одежку, на обертку, а потом уже на душу. А если одежка такова, привлекательности нет. С такой девушкой общаться будет неинтересно. Может быть она, конечно, классная… Но он пройдет мимо и об этом не узнает.
– Но бывают и такие парадоксальные ситуации, что именно в «замотанных платочниц» влюбляются абсолютно нецерковные мужчины. Может быть, потому, что для них это экзотика? Или потому, что для «платочницы» неверующий мужчина не представляет собой интереса? Она ему дает отпор, и это задевает его самолюбие?
– А тут еще и инстинкт завоевателя сразу: она мне не отвечает взаимностью, значит, дай-ка я ее завоюю. Да, есть такой момент в психологии.

– Тогда, может быть, замотанность в платок не так уж и плоха? В этом есть своя привлекательность?
– Как правило, такому внешнему виду сопутствует забитость, а зажатость и скованность привлекательными чертами быть точно не могут. Если их нет, тогда другое дело: платок – это уже вид неформальства.
– Я думаю, что у православной женщины должна быть ухоженность, элегантность в одежде и не должно быть вульгарности, подчеркивания, что "я ищу себе…"

– …Мужика.
– Да. Лично я сейчас стала более по-светски одеваться, светски выглядеть. При этом я не ищу знакомств с мужчинами. Меня больше интересует работа, например, издательская деятельность.

* * *

Верующий человек опирается в своей жизни на церковные законы, завещания Святых Отцов, а никак не на мнения свободомыслящих маловоцерковленных людей.
Вот отношение к одежде христианина святителя Филарета, митрополита Московского:

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них (Мф. 6, 28–29).
Можно уже предугадать, что разговор пойдет об излишнем попечении об одежде и уборах; и, может быть, некоторые уже думают, что тема эта настолько незначительна, что и внимание уделять ей и время, предназначенное для спасительного учения, не стоит. Но излишества и в малых, казалось бы, незначительных вещах, не есть малость. Так как вред суетного попечения об одежде простирается до души. Да и мог бы величайший под солнцем Учитель учить малостям?
Что значит для нас одежда?
Это и средство защиты от непогоды, и необходимость с нравственной точки зрения, и некое свидетельство об общественном положении нашем, да и о достатке. Но для того, чтобы разобраться, что есть одежда по сути своей, посмотрим на ее происхождение и первоначальное назначение, данное ей Творцом. С этого места мы увидим дальше, чем с точки зрения обыкновенной человеческой мудрости.
Наши прародители Адам и Ева не ощущали того недостатка, который мы называем наготою, подобно тому, как не знает, что такое голод, тот, кто принимает пищу, и не видит в этом необходимости. Но прельщенные лукавым змием вкусили запретного плода и узнали они, что наги (Быт. 3, 7). Вот начало наготы! И сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания (Быт. 3, 7). Вот происхождение одежды!
Так что одежда наша – следствие беззакония, она есть обвязывание греховной раны, и притом пустое, без целебного елея. Она – всеобщий и постоянный траур по смерти первобытной непорочности. Она – знамя и символ победы над нами врага, овладевшего нашим внутренним миром.
Правда, Бог некоторым образом освятил то, что есть в одежде простейшего и вместе с тем необходимого. И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их (Быт. 3, 21). Но через это опять-таки осуждается безрассудная заботливость о разнообразии одежд. Отчего нам не довольствоваться необходимым, приличным и скромным?
Никто не требует от нас облечься в рубища. «Об одежде что заботитесь?» Греховны только попечения об одежде особенно излишние, пристрастные. Известно, что и Сам Спаситель носил драгоценный хитон, который пожалели разодрать и те, кто делил у Креста Его одежду. Есть степень благолепия одежды, которую определяет не пристрастие, но благоприличие; не суетность, но долг и обязанность. Но попечения без конца и без меры безрассудны и бедственны.
Христиане! Лучше лишиться тысячи украшений тела, нежели представить Всевидцу малейшее пятно в душе и на совести. Хотя бы под рубищем, только бы сохранить то царственное облачение, о котором написано: Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3, 27). Аминь.

Святитель ФИЛАРЕТ,
Митрополит Московский,
(1783–1867)